Девять возвращений [Повести и рассказы] - Коршунов Михаил Павлович - Страница 4

Юра подошел к Лене:

— Ты… того… прости, а?

Лена подняла глаза.

— Тип я и дурак.

Лена ничего не ответила. Не из-за упрямства. Было приятно услышать от Юры эти слова. Она смотрела на него: наконец перед ней Юра такой, каким она его знала. С каким дружила.

Юра помолчал, а потом еще сказал:

— Леша!..

Глупый, глупый Юра. Она простила его сразу, как только он подошел.

Лена догадалась, почему Тыбик вертелся сегодня около нее: вел подготовку, как она — не сердится на друга? Можно подойти к ней?

Конечно, можно. Всегда можно. Ох эти неотмоделированные мальчишки в девятых классах!..

— Леша, — повторил Юра, но тут зазвенел звонок к началу урока.

— Никогда не бросай трубку. Ладно? — просто сказала Лена.

— Не буду. Я потом звонил. И вечером… тебя не было.

— Я ходила к Инне.

— А в театр?

— Нет.

Опять зазвенел звонок.

— Когда звонят, — сказал Юра, — с той стороны кто-нибудь есть.

— Да. Большей частью.

Подошел Тыбик. Конечно, чтобы проверить, как идут дела у Юры и Лены. Помирились или нет. Увидел, что все в порядке.

— ДБС!

Ну до чего Витя добрый и внимательный. Не случайно лучший вожатый в районе. Лучшее ответственное лицо. Слуга народа!

— Ты знаешь, — сказал Юра, — мы пошли на каток, а там вся его компания малышей. Как начали вокруг носиться, падать, вскакивать… У меня голова закружилась.

— Привыкай работать с массами, — сказал Тыбик.

В конце коридора показался учитель физики Василий Тихонович. Ребята шмыгнули в класс.

И тут Лена вспомнила, что не принесла журнал из учительской. Вдруг почувствовала — кто-то подсовывает его под руку.

— Я предусмотрела, — улыбнулась Жирафчик.

После уроков Лена осталась в классе заполнять дневники.

В классе тихо. И в школе тихо. «Синтез самого себя». Юра придумал. Кричал: «Запиши в тетрадку!» Специально придумывает для ее тетради высказывания на современном уровне.

Юра пошел домой — надо помочь тете Гале отвезти в починку пылесос. Потом зайдет в школу.

Лена раскрыла журнал и начала переносить из журнала отметки в дневники.

Селиванова (это Жирафчик)… По истории — три, по алгебре — четыре. Борис Ярочкин… По обществоведению — три (Лось двойки не ставит, но сплошные тройки), по географии — пять, за сочинение-миниатюру — пять и добавлено: «в превосходной степени» (Александра Викторовна, кто же еще, это она ставит такие отметки — «пять в превосходной степени»), Борис — редактор стенгазеты. Умеет сочинять миниатюры. Скурихина Майя… По обществоведению — четыре (Лось раскошелился на четверку!), по астрономии — тоже четыре. А по акробатике — пять. Майка здорово занимается акробатикой. Фигурка у нее хорошенькая, ничего не скажешь. И лицо хорошенькое. Вырезала овалы и круги из бумаги и прикладывает к ушам. Считает, уши у человека некрасивые, надо усовершенствовать. Придумала локти в таз с горячей водой опускать, чтобы не огрубели за зиму. На парту лишний раз не поставит. Мисс «Школа № 74»!

Лена продолжала переносить в дневники отметки и расписываться в графе за классную руководительницу. Самоуправление. Никаких локтей не хватит!..

Витька Тыбик распустился, не заполняет дневник совсем. На старосту надеется. Лена заполнила дневник и написала: «ОВП» — Отсутствие Всякого Присутствия.

В коридоре затарахтели ведра. Это дежурные мыли полы. Труднее всего отмывать нижний зал и коридор: там бегают малыши и за день извозят даже стены.

Сегодня главный дежурный Лось. Будет принимать от ребят школу.

Что-то не идут дежурные по классу. Майя — ответственная. Сидит в радиорубке, слушает «музыкальные консервы». А пора бы приступить к уборке. Лось, он ничего не скажет, а запишет на бумажку. Хотя он Майку любит. Обеспечена удовлетворительная оценка за уборку.

Лена раскрыла дневник Юры. Вот уж не хотелось раскрывать… Надо поставить двойку по алгебре и двойку по химии. Событие на грани скандала! Для класса, для Юры и для нее, конечно, для Лены. С Юрой нельзя ни о чем сейчас говорить. Не слушает, не хочет. Или отшутится, или нагрубит. Может быть, только Вера Николаевна…

Лена вздохнула и поставила двойки. Незаметно, в углу клеточек. Расписалась. Что она еще может сделать?

Пришла Майя с остальными дежурными.

— Цитрона!.. Цитрона!.. Цитрона!.. — пропела Майя. — Ленка, на первом этаже один родитель парту красит. Интеллигентный вид, в очках, пиджак снял и в нейлоновой рубахе. Сын исцарапал парту, а родитель пришел красить. Вера Николаевна заставила. Если, говорит, ваш сын не в состоянии этого сделать, то красить будете вы. Он и пришел. Думал, шуточки, а ему — кисть в руки и банку с краской… Ребята! — тут же закричала Майка. — А давайте класс мыть снегом! Чего воду таскать! Откроем окна — и снегом. Вон сколько его на подоконниках и в каптерке на флигеле!

Класс 9-го «А» соединен дверью с небольшой комнатой, которую ребята называют «каптеркой». В каптерке сложены старые чучела зверей, швабры, ведра, а посредине стоит аквариум. Тоже очень старый, с полупрозрачными стеклами. В аквариуме постоянно горит лампочка.

Ребята чего только для Майки не сделают! Открыли окна и начали сгребать с подоконников снег и рассыпать по классу. А в каптерке открыли окно и там тоже начали сгребать снег с крыши флигеля, который вплотную пристроен к школе.

— Теперь швабры! — командовала Майка. — Разотрем, и все!

— Будет вам всё… Лось дежурный, — напомнила Лена.

— Вадим Нестерович — душка!

В классе приятно запахло снегом. Майка накрыла плечи Лены шарфом, который лежал у нее в парте.

— Замерзнешь с дневниками.

Шарф был нежный, легкий и очень теплый. Лена завернулась в него.

— Майя, а ты бы надела шубу «бибифок»?

— Конечно! У моей мамы такая.

— А я бы не надела.

— Почему?

— Не надела бы, — уклончиво ответила Лена.

— Приходи, дам померить. Чудо!

— Нет. Не надо.

Майя схватила классный журнал.

— Как брошу! В окно!..

— Майка! — испугалась Лена и подскочила к окну.

Во дворе стоял Юра. Он удивленно смотрел на открытые окна класса. Лена махнула рукой: иду!

Юра кивнул в ответ.

Лена отобрала у Майи журнал, сунула ей шарф, собрала дневники и побежала в канцелярию. Дневники она допишет вечером. Зайдет в школу и допишет.

На первом этаже в классе увидела мужчину без пиджака, в нейлоновой рубахе. Мужчина красил парту.

Лена улыбнулась и побежала дальше.

— Цитрона!.. Цитрона!.. Цитрона!..

Вера Николаевна сидела у себя в кабинете, прослушивала запись на магнитофоне утренней физзарядки. Вошла завуч Антонина Дмитриевна.

— Ящик «вопросов и ответов» полон. Как будем отвечать? — Завуч положила на стол пачку записок.

— Я просмотрю. Спасибо.

С Антониной Дмитриевной отношения официальные, служебные. Она не очень одобряет идею «вопросов и ответов».

Антонина Дмитриевна ушла.

Вера Николаевна начала читать записки. Вопросов было много: и о генетике, и о лауреатах Нобелевской премии, о комбинаторике, о гербах древних русских городов, о каком-то порошке молодости, об обращении «сударыня» в магазине к продавщице… Создает ли привычка поступок, поступок — характер, характер — судьбу? Каждый человек — свой собственный конечный авторитет или это неверно? Что такое здравый смысл?

Вера Николаевна с удовольствием прочитывала записки. Ребята спрашивали и требовали ответов — ясных, конкретных, полных.

Были вопросы о «Песни песней Соломона» из библии, как примере романтической любви. Это Миша Воркутинский из десятого, выпускного. Он читает древние тексты. Разбирается в живописи. И гербы древних русских городов, наверное, знает. Грамотный мальчишка!

А это, конечно, Эрик Харжиев: «Что можно узнать нового о резиновых надувных самолетах?»

А были и прямые предложения по реконструкции школы. Отменить текущие оценки и выставлять только в конце четвертей, итоговые, как в институтах. Назначить «эстетический патруль». Он должен контролировать эстетику быта в школе. Включить новые предметы — стандартизацию, например, или машиноведение. Следят ребята за дискуссиями!