Безумные (СИ) - "Anyuta" - Страница 48

И какая же я редкостная идиотка.

* * *

— Такое бывает только в фильмах. В самых тупых и глупых фильмах. В нашем городе полтора миллиона жителей, я посмотрела в Википедии. И скажи, как могло так случиться, что именно с НИМ я, черт возьми, должна работать? О, Боже… О, Боже… Я поняла! Илона, я поняла!

— Что?

Закрываю рот рукой и едва держусь, чтобы не заплакать. Черт возьми, чтобы не заплакать ОТ СТЫДА!

— Это Данил держался за мои сиськи, а потом я своей задницей пристраивалась к его бедрам. ЗА ЧТО? ГОСПОДИ!

— А Кирилл — это Крис, — констатирует Илона, медленно передвигаясь по собственному кабинету. — Я это поняла минут двадцать назад.

Посылаю ей испепеляющий взгляд:

— Почему ты такая спокойная? — складываю руки на груди.

— Все то, что я рассказала тебе, просто…

— Удивительно.

— ЧТО?!

Илона закатывает глаза и садится в свое мягкое кресло цвета слоновой кости. Я примчалась к ней полчаса назад, впопыхах поведала об ужасе, который со мной приключился, а эта бесчувственная девица отказывает мне в элементарном человеческом сочувствии.

— А говорила, что маска лицо не скрывает, — хмыкает она, откинувшись на спинку кожаного кресла. — Ну дела.

— Я не думала, что эта малюсенькая вещица собьет меня с толку!

— А как же голос?

— Что — голос? — переспрашиваю я, сдержанно выдохнув. Илона поднимает бровь, ожидая ответ. — В какой-то момент он показался мне знакомым, но я же не могу чисто физически запомнить голос каждого человека, с которым когда-то общалась!

— Ну дела.

— А самое ужасное то, что ОН узнал меня, понимаешь? Он знает, что я и есть та самая Каролина!

— Соблюдай ты правила, этого бы не случилось, — укоризненно говорит мне Илона. — Имя у тебя не простое.

— Я не одна Каролина в городе!

— Вряд ли среди его знакомых пятнадцать Каролин. Сначала, его смутило твое имя, потом он внимательно оглядел тебя, узнал по глазам, губам, походке… И пазл в его голове сложился.

— Кошмар.

— А если бы он все-таки назвал тебе свое настоящее имя, вместо этого Матвея, ты бы поняла, что это тот самый Макс?

Вопрос ставит меня в тупик.

— Услышав это имя, разве ты не вспомнила бы того Макса из клуба? — продолжает Илона, сложив руки на груди.

— Ну, наверное, я бы подумала о нем. Чисто автоматически.

— И что, взглянув на этого Макса, не поняла, что это один и тот же человек?

Я бы, наверное, упала в обморок.

— Не знаю! Я ничегошеньки не знаю, Илона! Мне до того плохо, что дышать нормально не могу. Как представлю, что он думает обо мне, как обсуждает меня со своими друзьями, рассказывая им о… — замолкаю. Я еще не говорила Илоне, чем мы с Максом занимались в темноте, пока игра в «Слабо» была приостановлена. И не говорила, как согласилась играть с ним. Играть — значит заниматься сексом! Боже, я сказала «ДА!», как перед алтарем говорят невесты… — Даже думать об этом тошно.

Гляжу в окно; снегопад сказочный, но мне сейчас совершенно не до любования волшебным явлением природы. Вспоминаю, как Данил наблюдал за мной, пока я запускала презентацию, как Кирилл веселился сам себе, глядя то на меня то на Матвея, — тьфу ты, — Макса. Все трое знали, кто я.

Издав продолжительный стон, перевожу глаза на Илону. На её губах хитрая улыбка. Честно говоря, мне уже так осточертели все эти тайны и долбаные хитрости, что я готова напиться до беспамятства.

— Что? Тебя это тоже веселит?

— Я думаю.

— Мм.

— Вы оба — настоящие безумцы, — хмыкает Илона и кусает нижнюю губу. — Только подумай, там, где нужно говорить ложь, вы говорите правду — называете настоящие имена. А здесь, где желательно говорить правду, вы друг друга обманываете. Бог мой, какой же увлекательной стала твоя жизнь, после расставания с Мишей. И чего ты так истеришь? Чего нервничаешь? Развлекись!

Округляю глаза:

— Чего делать? Развлекаться?

— И дураку ясно, что ты понравилась ему. Иначе, он не стал бы сейчас врать насчет своего имени.

— Боже, Илона, Максим просто не хочет, чтобы я узнала его!

Отлично, я впервые назвала его полное имя. Это что-то значит?

— Но ты же говорила, что он несколько раз спрашивал тебя, узнала ли ты его. Если бы он не хотел этого, то уж явно не давал тебе всякие подсказки.

Тоже верно. Перед тем, как я начала выплескивать свои глупые предположения, Максим весело улыбался и сказал, что-то вроде «а я думал, ты меня не узнала»… А я ему — ДА! Я знаю! Ты друг Миши! Ты пялился на меня, как и все! А с друзьями бывшего я кофе не пью!

— Ужас…

— Что? Опять что-то вспомнила? — усмехается Илона. — Знаешь, песня такая есть: «Вокруг шум, пусть так не…»

— Замолчи, — буркаю я, опустив тяжелую голову на стол. — Я всего лишь разок сходила в клуб, хотела развеяться, потанцевать, сделать что-нибудь безрассудное и чтобы оно осталось в прошлом. А теперь это безрассудство топчет меня, вгоняя в землю. Как мне теперь в глаза ему смотреть, Илона? Как мне вообще работать с этими… Ы-ы-ы!

— Я тебе завидую. — Поднимаю голову и устало гляжу на подругу. Она что, шутит? — Из этого можно сделать супер-игру. Ясно ведь, что этот парень, Макс, который из клуба, — уточняет она, по-деловому расставив руки на столе, — затеял свою игру. Ты приглянулась ему, он затащил тебя в комнату и то, что было там между вами, тебе понравилось.

— Мы просто целовались.

— Но ты пришла туда во второй раз. — Черт! Против этого аргумента никак не попрешь. — Ты ведь была не против продолжения. Думаешь, я настолько глупа, что не заметила твой взъерошенный видок тогда в «Слабо», когда свет включился? — Я краснею до кончиков ушей. Да что за день то такой?! — Он распыляет в тебе желание, а тебе это нравится. И в этом нет ничего зазорного.

— Ближе к сути, Илона!

— Продолжай обманывать его, делай вид, что совершенно не знаешь, кто он на самом деле.

— И зачем?

— Это же весело!

— Да ты что-о-о?!

— Если бы я была на твоем месте, я бы развлекалась. При свете дня вела бы себя непринужденно, казалась милой девочкой, которая абсолютно далека от зажигательной ночной жизни. А в клубе, я бы сводила его с ума, соблазняла и получала удовольствие не только от прикосновений к телу, но и от самого понимания, что заставляю этого мужчину недоумевать.

— Недоумевать от чего? От того, что я настолько тупа и никак не могу сообразить, кто он на самом деле?

Илона сдержанно выдыхает. Этот день определенно должен закончиться для меня выпитой бутылкой мартини. Или ликера.

— Это твое дело, конечно. Но будь я на твоем месте… — томным голосом говорит она, точно пытается меня соблазнить. А точнее — втянуть в очередную авантюру! — Я бы свела его с ума.

Фыркаю.

— Следующая закрытая суббота через неделю, — напоминает Илона, изображая занятой вид. Достает какие-то папки из ящика стола, начинает раскладывать перед собой, приводя меня в полнейшее недоумение. — Крайняя этой осени.

— Последняя.

— Нет, крайняя. Никогда не говори «последняя», это плохое слово. Несет в себе сплошной негатив.

Ну уж нет, я не настолько сумасшедшая, чтобы снова появляться в клубе с маской на лице! Мне бы понять, как теперь работать с этими людьми и не сдохнуть со стыда.

19

По правде говоря, мне надоело напяливать на себя фальшивую маску суровости, стоит только Миле оказаться рядом. Конечно, меня все еще задевает её вранье; я чувствую себя преданным и безусловно во мне обитает самая обыкновенная обида, которая никак не может исчезнуть. Не знаю, рассказывала ли Мила что-то бабушке, жаловалась ли на меня, но та теперь постоянно пытается сблизить нас. Просит меня забрать Милу из школы и отвезти в магазин какой-то органической косметики, чтобы внучка смогла купить для нее какие-то средства. Мол, если Мила поедет на автобусе, то только к вечеру домой вернется, уж ехать больно далеко. Пару дней назад попросила меня помочь ей с уборкой второго этажа (я и уборка — ага, как же!), чего никогда в жизни не делала. После выздоровления, я забираю Милу из школы и везу домой — очередная просьба бабули. Мол, инфекция в городе буквально валит людей с ног, не хватало, чтобы она опять подцепила её в автобусе или маршрутке.