Дрессировщик. Приручение (СИ) - Николаева Ольга - Страница 42

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Обними, — промычал невнятно.

— Мммм? — такой же невнятный вопрос.

— Обними, говорю, руками, обеими. — И, не дождавшись нужной реакции, сам все сделал, закинул ее ладони себе на шею. Дальше девушка уже сама справлялась, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке, блуждая по шее и плечам. Все правильно делала, Игорю нравилось.

Ей, видимо, тоже, происходящее было в удовольствие. Иначе бы тонкие пальчики не подбирались так близко к вороту футболки, и гибкое тело так не льнуло бы к мужскому, горячему и крепкому.

Легкий стон был тоже подтверждением. И Суворов был бы не против обвинить в этом звуке Женю. Но ведь он себе никогда не врал. Понял, что хочется издавать еще много разных звуков, а еще больше требовалось двигаться, вместе с девушкой, и слышать, как все это нравится ей. Этот факт его и образумил. Протрезвил.

— Все, Женя. Вторая попытка засчитана. У тебя получилось. Теперь беги. Спокойной ночи.

Он с усилием оторвал ее от своего тела. Развернул. Придал ускорение легким шлепком по ягодицам.

— Завтра жду. В то же время.

Это было невероятно. Страшно, заманчиво, волнующе, потрясающе… Женя то замирала в восторге, представляя себе приближающийся вечер, то испуганно сжималась, не в силах вообразить, где взять силы и смелость, то мечтала, как Игорь будет нежить ее в объятиях, то хмурилась, подозревая, что он может остудить ее пыл какой-нибудь резкой фразой. А еще хуже — просто выгонит из спальни, скажет, что передумал… Но к любому переживанию, к каждой пульсирующей в уме мысли она могла бы добавить эпитет — невероятно. Кажется, раньше девушка вовсе и не жила. Уж, во всяком случае, так остро не ощущала каждую секунду, приближающую ее к заветному…

Страшно и стыдно было передвигаться по дому: боялась, что наткнется на того, кто вчера стал нечаянным свидетелем их с Суворовым развлечений. В каждом слове и взгляде домашних обитателей чудились подозрение, осуждение, и, что совсем уж больно, презрение. Она, конечно, старалась, как и советовал хозяин дома, вести себя гордо и независимо, смотрела прямо, высоко держала голову… А в душе все тряслось и дрожало. Поэтому, едва успев пообедать, она проскользнула к себе в комнату, едва ли не бегом, и закрылась там. Заранее всех оповестив, что готовится к сложному семинару, и отвлекать ее никому не стоит.

Сама же металась в четырех стенах, не зная, чем занять мысли, руки: то пыталась поспать, набраться сил перед сложным вечером, то подскакивала, как ужаленная, начинала перетряхивать гардероб в поисках самого правильного наряда, то бежала к зеркалу, чтобы лишний раз причесать и уложить волосы, что никак не хотели держаться в прическе…

Несколько раз решила, что никуда не пойдет. Лучше потом объяснить Игорю, что ей стало плохо, страшно, да что угодно, вплоть до того, что его недостойна… И тут же понимала, что никогда себе не простит этого упущенного шанса. А Суворов, тем более, не простит. Он уж явно не из тех, кто приглашает к себе по два раза.

На часах уже было девять, потом половина десятого, десять… В это время они, как правило, встречались в гостиной, иногда раньше, иногда чуть позднее, точное время никто никогда не оговаривал, но чаще Женя сидела в ожидании Суворова, он возвращался домой всегда после нее. А в этот раз ей очень не хотелось бы стоять под дверью его спальни. Стыдно и страшно было бы…

Лишь в половину одиннадцатого она решила, что уже точно пора. Крадучись, не включая света, брела по темным коридорам, замирая от каждого звука и шороха. Даже дыхания своего пугалась. Дверь в спальню мужчины нашла лишь благодаря тонкой полоске света, выбивающейся из приоткрытой двери. Осторожно постучала, готовая, если что, убежать восвояси, тотчас же. Не пришлось.

— Заходи. Открыто. — Суворов сидел в кресле, вполоборота к двери, занятый чтением какого-то толстого делового журнала, правда, увидев девушку, отложил его на подлокотник. — Дверь можешь не запирать, просто прикрой плотнее, сюда никто не осмелится войти.

Сердце стучало в груди, отдавало в ушах набатом. Ровно дышать не получалось — только короткими, рваными вдохами, недостаточными, чтобы хоть немного расслабиться.

— Ну, проходи, Женя, не бойся. Это такое же помещение, как и все остальные. Только немного дальше от других комнат. Здесь спокойнее и уютнее, и никто уж точно не помешает.

Он терпеливо подождал, пока девушка осмотрится и сделает первые шаги. Наверное, это даже хорошо было, что Игорь не лежал в постели, демонстрируя свою готовность… Женя точно бы тогда сбежала. А так, будто бы просто поболтать заскочила… Делала каждый шаг, словно он был последним.

— Может быть, пару слов мне скажешь, для приличия? — Игорь даже голову кулаком подпер, словно приготовился долго и внимательно на что-то смотреть.

— Добрый вечер. Я вовремя? Не опоздала? — выпалила то, о чем больше всего беспокоилась.

— Хм… Не знаю. Это тебе решать, опоздала или поспешила. Что касается меня, то можешь не переживать, было чем заняться, и засыпать по-стариковски, в девять вечера, я еще не научился.

— Это хорошо. Я рада, — и застыла в двух шагах от него, не решаясь двинуться дальше.

— Так. Я понял. Хреновая из тебя ученица. Все забыла, да?

— Нет. Да. Или… Что вы имеете в виду?

— Вчера у тебя нормально получалось целоваться. А сегодня в чем проблема? Я поседею, пока дождусь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так стало значительно проще: когда есть намек на то, чего от тебя ждут, вернее, прямое указание к действию, можно смело двигаться вперед.

Смело, конечно, у Жени не получилось. Она лишь быстрее шагнула вперед, пока не уперлась в мужские колени, а затем задумалась, примериваясь, как бы удобнее до Игоря дотянуться.

— Да садись уже сверху, что ты, как неродная, Жень? — Суворов приглашающе похлопал по своему бедру, подумал, а затем резко потянул ее на себя, усаживая верхом. Девушка лишь успела упереться ладонями ему в плечи, чтобы не столкнуться лбами. — Ну вот, так намного удобнее.

В отличие от Жени, Игорь ни капли не сомневался и не тянул с действиями. Горячие мужские руки быстро забрались под ее легкую кофточку (она все же решила, что наряжаться, как на парад, нет смысла, вряд ли мужчина оценит ее вкус и шарм, потому и вся одежда была простой и… легко снимающейся), пальцы, будто по клавишам, легко пробежались по позвонкам, огладили ребра, пробрались вперед, к груди. И стало сразу же легче и свободнее дышать — теперь уже она не сомневалась, что Суворов не передумает, не оттолкнет, не посмеется. Слишком о многом говорили его движения. Да и глаза, что тут таить, ничего от нее сейчас не скрывали. И поцелуй получился совсем не такой, как вчера. Стоило лишь прикоснуться губами к мужскому рту, скользнуть по сухой коже, как Игорь прекратил игру в наставника и несмышленую ученицу. Он вел в этом слиянии губ, захватывал, прикусывал, втягивал в себя и нападал. Заставил забыть, как дышать, раскрывал ее для себя, задавая ритм, от которого Женя невольно начала плавиться, двигаться и постанывать, и все это — в такт его ритму.

— Ну что, вспомнила, я надеюсь? — так же неожиданно, как начал, Игорь прекратил ее целовать. Внимательно всматривался в глаза, будто не замечая, что руки девушки уже давно заблудились в его волосах, что вся она целиком прижалась к его телу, продолжая тереться, будто кошка, ожидая продолжения ласки.

— Ага. Вспомнила. Надо продолжить? — Женя сама не ожидала от себя такой смелости, но сейчас это казалось вполне естественным и нормальным. Все страхи испарились куда-то. Остался лишь этот горячий, желанный, нежный и жадный мужчина. Только вот, одежда мешала. Вчера было намного лучше, когда Игорь стянул с нее свитер и сам разделся. Кожа к коже — намного приятнее. Пальцы девушки сами потянулись к воротнику его домашней рубашки.