Пилигрим (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 42

По сути, он мало чем отличался от свободного колона, который так же как и он не имел права покинуть надел. Разве только это была не господская земля, а его собственность которую он мог передать по наследству. И на службу в армию не мог пойти, без особого на то позволения представителя императора. Крепко держали крестьян на земле, чего уж там. Но с другой стороны, дай им слабину, и все кинутся жить с меча. А кто будет пахать и сеять?

Основным владельцем земли является государство, как выступает и главным покупателем пленников, которых сегодня в основном доставляют со славянских земель и Руси в том числе. В связи с изменением обстановки на побережье Черного, или как его здесь называют Русского моря, появились и турецкие невольничьи рынки. Куда поступает ничуть не меньше невольников, чем в империю. И кстати, нередко в качестве работорговцев выступают ее же подданные.

Малая Азия, а вернее то, что еще оставалось во владении Восточной Римской империи, не была исключением. Здешние земли так же в основном принадлежали государству. А потому чиновники выкупали невольников и подданных империи угодивших в полон. Всех их сажали на землю, обеспечивая необходимым инвентарем. Правда, при этом со свободными колонами происходила метаморфоза и они превращались в приписных. Со всеми вытекающими последствиями.

Именно благодаря такому подходу удавалось удерживать население в этих неспокойных местах. Из-за систематических набегов, здесь практически не осталось свободных колонов. Только приписные или посадские, являвшиеся основой комплектования фемного войска.

К чему ему понадобилось разбираться в хитросплетениях местного законодательства? Просто дело в том, что он по своему обыкновению умудрился вляпаться в это дело, если и не с разбега, то уж точно по самую маковку. Причем, совершенно этого не желая.

Два последующих месяца службы на границе прошли под девизом — покой нам только снится. Сельджуков раздирала междоусобица. Шла ярая борьба за власть. Молодое многонациональное государство трещало по швам. Нашлось достаточно претендентов на трон покойного Мелик-шаха. Подумать только, всего лишь один случайно пущенный болт и такие серьезные последствия!

А где нет сильной центральной власти, там нет и порядка. Вот и потянулись на территорию Византии жадные до наживы беки, баи и обычные авантюристы. Мать малолетнего султана и рада бы приструнить не на шутку разошедшихся подданных. Ей только реванша со стороны ромеев не хватало. Но не имела для этого возможности.

Впрочем, ромеи недалеко ушли от турок. В империи то же все было не слава богу. Подавленный заговор ослепленного и отправленного в ссылку Никифора Вриенния, не прошел даром. Он засел в теле Византии болезненной занозой, которая породила гнойный нарыв. Тот вызревал не так чтобы и долго, лопнув в конце октября очередным восстанием.

По обыкновению, на его подавление отправили Алексея Комнина. И как водится, сил у него оказалось меньше чем у бунтовщиков, избравших центром восстания Салоники. Правда, данное обстоятельство не помогло новому лидеру восстания Никифору Василаки. Молодой полководец в очередной раз проявил беспримерную хитрость и талант, заманив противника в засаду.

Неспокойная ситуация в Малой Азии, заставила императора отправить своего верного солдата, дабы укрепить границу. По прибытии Алексей начал объезжать крепости, подолгу беседуя с их комендантами и их видением решения проблемы по надежной защите границы.

Ну и как же он мог не поинтересоваться мнением того, чье имя буквально гремело на всю границу. Н-да. Правда той границы от моря до моря едва полторы сотни километров и прикрыта она только шестью крепостями. А до недавней поры и того меньше. Но тем не менее, за прошедшие месяцы именно десяток Михаила оказался самым результативным.

А еще, у Романова продолжало крепнуть подспудное чувство, что Комнин имеет на него какие-то виды. Вот только какие именно, оставалось непонятным. То, что он успел совершить для подобного внимания было явно недостаточно.

— А ты что думаешь, Михаил? Как нам следует нам следует наладить охрану границы империи? Или как и многие считаешь, что наш подход единственно верный?

Прежде чем подступить с разговором к Михаилу, Конмнин выпроводил всех посторонних, оставшись с ним наедине. Так что, в комнате коменданта они сейчас остались одни. Хозяин крепости не мог не уступить свое жилище столь высокому гостю. Вот и разместился тот со всем удобством. Указал парню на стул и на кувшин с вином.

Романов никогда не был любителем этого напитка. Но признаться, оказавшись здесь переменил свое мнение. Ну хотя бы потому что он даже понятия не имел, что напиток из его современности не имеет ничего общего с… А вот не побоится он этого слова — благородным вином. Одних только сортов, великое множество. Причем самой разнообразной крепости.

Вот это, что на столе, оно предназначено только для утоления жажды. Алкоголя в нем меньше, чем в знакомом ему пиве. Не сказать, что Романов пристрастился, но стал относиться к нему с уважением. Правда жажду предпочитал все же утолять водой. Не из вредности. Просто не получалось у него напиться вином. Весь кувшин выдует и еще попросит.

Но тут ведь речь не о жажде. Так отчего бы и не потрафить себе. Ведь вкусно же. Поэтому он ничуть не тушуясь налил в фигурный оловянный стакан янтарный напиток и выпил, не спеша, но одним махом.

Комнин ждал. В том, что он решил посоветоваться с, пусть и рано повзрослевшим, но все же мальчишкой, для Михаила ничего удивительного не было. Алексей и сам в пятнадцать уже командовал армией. И что бы там не говорили про Татикия, которого, все на него списать нельзя. Сейчас, кстати, его так же выставили за дверь.

Бытует же поговорка — короля делает свита. И это действительно так. Как-то слышал мнение, что Екатерину Великую отличали не столько ум и прозорливость, сколько ее умение разбираться в людях и видеть их потенциал. Быть может Комнина отличает такое же вот умение распознать потенциал. А в Михаиле, без ложной скромности, он был.

— Я считаю, что существующую систему охраны рубежей ломать не следует. Но нужно немного реформировать, — наконец заговорил Романов. — Расстояние между крепостями составляет примерно тринадцать миль*. Это достаточно много, чтобы разбойники могли перейти через границу. И никакие патрули не смогут накрепко ее перекрыть. Поэтому я предлагаю между крепостями ставить военные поселения.

*Византийская миля — 1574м

— Военные поселения уже существуют, — отмахнулся Комнин.

— Существуют, — легко согласился с ним Михаил, и продолжил, — но в каком виде. В среднем четыре семьи обрабатывают участок земли, с которого должны снарядить воина в фемное войско. Я же предлагаю совершенно другое. Никаких налогов. Все мужчины поселения конные воины. Они пашут землю и в то же время по очереди несут службу по охране границы. Как они это станут делать, и сами разберутся, главное им не мешать. Но строго спрашивать за каждого разбойника. Постепенно научатся охранять так, что ни одна мышь не проскочит. Но кроме того, не держать их на коротком поводке, а дать им немного воли. Глухая оборона рано или поздно рухнет. Если же, пусть будут пограничники, станут совершать ответные нападения, это немного приструнит соседей.

Ну да. Нечто вроде казаков. Не сказать, что Михаилу были известны все детали. Отнюдь. Но кое-что он изучал в школе, что-то слышал от казаков новой волны. Был у него в бригаде один паренек. Стройка это дело такое, пока руки заняты монотонной работой, тянет поговорить. Вот и рассказывал.

— Как результат, эти твои пограничники поймут, что с меча жить можно куда богаче и будут как волки жить одним грабежом.

— Ну так я и не говорю, чтобы дать им полную волю. Разработать под них свод законов. Если поход на соседей, то не просто так, а в отместку. Процесс не быстрый. Но лет через двадцать на границе появится не просто особая каста воинов, но можно сказать народ, со своим укладом, обычаями и традициями. Это неизменно случится под давлением их образа жизни. Родители станут сами обучать своих детей воинскому ремеслу. Ведь кроме как на себя надеяться им будет не на кого. Постепенно, они окрепнут настолько, что на их плечи можно будет возложить и гарнизонную службу в крепостях, что значительно облегчит нагрузку на казну.