Работа для ведьмака - Алексина Наталья - Страница 27

Какое-то время он воевал со своим сюртуком, нервно одергивал рукава и расправлял воротник, потом плюнул и оставил все как есть. Но уходить и не собирался.

Ведьмак решительно развернулся к двери. Толстые, крепкие доски, покрытые лаком, почему-то наводили на мысль, что это не дверь, а добротный забор от злых любовников.

«Выломать, пожалуй, будет непросто», — неизвестно почему подумал Эзра.

Он занес кулак, чтобы постучать.

— Вот вы где! — послышалось от лестницы. Запыхавшийся солдат сделал два шага вперед. — Там ваш раненый всех на уши поднял! Пришел в себя и орет.

Двенадцати часов сна оказалось мало. Руки и ноги сгибались с усилием, а при наклонах, Нея готова была поклясться, слышался скрип.

Ой, не зря, не зря она недолюбливала зелья. С ними никогда не знаешь точных последствий. Тебя убеждают, что ничего не будет, но забывают сказать о чем-то, по мнению ведьм, несущественном. Например, о том, что соскребешь свое бренное тело с кровати лишь к обеду и после третьей попытки или что кости начнут посвистывать при приседаниях.

То ли дело боевая магия. Понятная и острая, как клинок. Бросил таран — из резерва ушла часть силы, не бросил — эта часть осталась! Никаких допущений. Но у ведьм и умирающий мог отплясывать кадриль, а здоровый человек слечь с горячкой. Притом что от природы — кто бы мог подумать! — проклинать они не могли.

Все утро, точнее, первая половина дня прошла в мучениях. Нея знала, что магия не бывает бесплатной, но надеялась на другой исход. Ей не впервой мучиться от, казалось бы, беспричинной боли. Только одно дело голова, а совсем другое — полностью тело.

— Кто тебя избил и бросил у порога дома? — снова спросил Олмер у понурого мужчины, сидевшего на стуле.

Нея, ведьмак и сам чиновник расположились в кабинете коменданта и уже десять минут ждали ответа. Деревенский охотник, пришедший в себя ночью после возвращения из небытия, сразу уснул. А вот утром снова очнулся, и Олмер решил его допросить. По неизвестной причине чиновник послушал Нею, которая была убеждена, что раненый причастен к кражам камней.

Деревенский сидел на стуле и смотрел на Олмера исподлобья. Его лицо заросло, волосы были не мыты, он исхудал, но все равно выглядел лучше, чем двое суток назад.

— Молчанием ты ничего не добьешься, — сказал чиновник, восседающий за массивным столом. — Он же может говорить? — обратился он к ведьмаку, и тот кивнул.

Еще перед тем, как попасть в кабинет коменданта, Нея думала зайти к Эзре и взять что-нибудь обезболивающее. Но когда ее перехватили и привели к чиновнику, сразу поймала заинтересованный и немного злой взгляд уже стоящего в кабинете ведьмака.

За десять минут Нея успела устать от его пристального внимания. Вместо того чтобы помогать Олмеру или хотя бы слушать, о чем говорят, он то и дело смотрел на нее.

Она думала, что ведьмак из тех, кто легко относится к случайным связям и способен отделить работу от всего остального. Отчасти поэтому и решила пустить его к себе. Еще потому, что так теплее и быстрее проходит действие любого бодрящего зелья, да и приятно, чего уж скрывать. Но, вероятно, она ошиблась и теперь ко всему прочему еще и злилась на себя.

— Поступим вот как: я задам вопрос, и, если ты снова промолчишь, господин Фарун даст тебе зелье, развязывающее язык. — Чиновник посмотрел на ведьмака, и тот уверенно кивнул, Нея же нахмурилась, пытаясь припомнить, существует ли такое зелье. — Действие у него простое: ты будешь испытывать боль, пока не скажешь правду.

Он помолчал, разглядывая охотника, которого, кажется, ничто не интересовало.

— Итак, спрашиваю последний раз. Кто на тебя напал?

— Не знаю, — хрипло и безразлично выдавил мужчина. — Было темно.

— Как думаешь, кто это мог быть? Враги, люди, с которыми ты что-то не поделил?

— Не знаю, — повторил мужик и без эмоций посмотрел на чиновника.

Олмер покачал головой и дал мужчине несколько секунд на раздумья. Но тот всем видом показывал, что ему нечего сказать.

— Скажите, а где обычно вы ставите капканы и силки? — спросила Нея.

— По-разному.

— И все же как далеко отходите от своей деревни?

— Прилично.

— У скертанских скал ставили?

— Бывало.

— На кого?

— На всех.

— Большие капканы? — почти наивно поинтересовалась Нея.

— Как у всех.

Опять повисло молчание, и Олмер с любопытством посмотрел на Нею, предлагая ей продолжать. А лейтенант чуть ближе подошла к мужику.

Она задавала вопросы наобум, просто надеясь, что этот человек связан хоть с чем-то в их запутанном деле. Но в какой-то момент ее осенило…

Нея долго не могла понять, почему ее так смущает этот избитый человек. Раньше считала, что ее настораживали странные раны, тем более виновника ей нужно было найти. Рядом с заставой подобные деяния должны жестко наказываться. Но вот сейчас, глядя на совершенно новые кожаные штаны, поняла, что ей не нравится. Таких штанов на заставе не водилось, и наверняка она сама же прихватила эти из его дома в тот день, когда увозила.

Новые дорогие штаны на человеке, про которого собственная жена говорила, что он плохой охотник, выглядят странно. Да и, судя по одежде детей, достатком там и не пахло. Вот что ее насторожило. И, к сожалению, это могло совершенно не относиться к их делу.

— Когда вы последний раз продавали пушнину?

— Да я помню? Сейчас-то какой день?

— Откуда у вас появились деньги на новые штаны? — уточнила она, а охотник промолчал.

Нея не была дознавателем и смутно представляла, как они работают. Поэтому просто посмотрела в упор на мужика и выложила как есть.

— Я думаю, вас избили люди, которым вы задолжали. И я почти уверена, что они не законопослушные граждане. По ним тюрьма плачет. Может быть, как и по вам. Если вы ничего не одалживали, а, например, украли.

— О чем вы толкуете, а?

— Ты украл у кого-то деньги, так? — вдруг вступил в разговор Олмер.

— Не крал!

— Нет? — вкрадчиво спросил Олмер.

Мужик на этот раз занервничал. Заерзал на стуле, несколько раз обернулся на дверь, вполне живенько подергался, как будто раздумывал бежать.

— Я не крал, я помог одному человеку, вот и все. А он скотина!

— Что за человек?

— Мужик из Белых Горок. Говорит, хочу сам поймать волков, которые скотину пугают, заплачу тебе, если капканы поставишь, где скажу. — Он сглотнул и быстро продолжил: — Я поставил, а эта сволота меня обманула. Половину я забрал до работы, а половину он должен был дать после. А он чуть меня не угробил.

— Как его зовут?

— Ланс, живет в крайнем доме в Белых Горках, сволочь.

— Где же ты, любезный, ставил капканы? — спросил Олмер.

— Где только не ставил. От самих Горок до скал.

Нея и ведьмак переглянулись.

— А теперь с самого начала, — сказал Олмер и взял лист бумаги. — Почему Ланс обратился к тебе? И когда?

— Знал, что я соглашусь на любую работу, — пробубнил мужик. — А капканы я ставил первый раз в начале осени.

— Что значит «первый раз»?

— Да волки возвращались, вот я и обновлял иногда.

— Угу, — задумчиво промычал Олмер, постукивая пальцами по столешнице.

За время, которое охотник сидел в кабинете, он как-то побледнел. Казалось, что его даже немного трясет, как будто от холода.

— И он вам не заплатил?

— Только половину, а когда я пришел за остатком, избил и кинул, — проговорил мужчина, странно свесив голову.

— Как же вы добрались до дома? — спросила Нея. — От Белых Горок до вас несколько часов.

— Не знаю. Полз, шел, как-то добрался, — еле слышно ответил он, и его сильнее начало трясти.

— Ему надо лечь, — сказал ведьмак, но не сделал и шага вперед.

— Угу, — сказал Олмер. — Идите укладывайте.

Ведьмак медленно подошел к раненому, шепнул какой-то заговор и без видимых усилий поднял того на ноги.

Нея чуть не выдохнула от облегчения, когда он ушел. Ее тяготило присутствие кучерявого блондина не только из-за взглядов. Он весь был одним большим напоминанием, что у нее ломит кости и что с ним не выйдет просто.