ВШ 3 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 6

— А мне-то вот песни Высоцкого нравятся, — задумчиво сказал Козырев. — Ладно, сделаю себе пометочку, может, что придумаем.

По пути домой я подумал, а правильно ли делаю, что берусь перекраивать историю? Не будет ли от этого только хуже? Иногда, достигнув, как тебе казалось, дна, оказывается, что можно падать и ниже. Но если бы моё вмешательство отразилось в худшую сторону, думаю, «ловец» на это как минимум намекнул бы. Так что не стоит рефлексировать по поводу того, чего может и не случиться.

Добравшись до своей комнаты, я сел перед пишущей машинкой, вставил в неё чистый лист и задумался. Руки чесались уже начать писать что-то новое. Но что — насчёт этого в голове пока было пусто. Брать какое-то своё прошлое произведение не имело смысла, там сплошь попаданцы. А у меня тут и так роман уже один был с попаданцем. Не писать же третий том. Это в литературном портале я мог выкладывать хоть десять частей об одном и том же герое, а тут, в советском книгоиздании, такой номер не пройдёт. Может, и правда замутить что-нибудь про школу магов типа Хогвартса, только не с Гарри Поттером, а, скажем, с Игорем Портновым. И Хогвартс будет называться Залесском или Загорском, или что-нибудь в этом роде.

Нет, на фиг, слишком уж муторно. Надо придумать что-нибудь понятное и доступное для советского читателя. А не окунуться ли мне во времена давно минувших дней? В смысле, во времена викингов? Ведь у того же Ростоцкого в середине 80-х выйдет снятый совместно с норвежцами фильм о том, как словенский паренёк сумел стать своим среди викингов, а их конунг даже его усыновил. Я бы с удовольствием отправил в ту эпоху нашего современника, который, как у Мазина в его «Викинге», умел фехтовать на мечах, но не уверен, что стоит перебарщивать с попаданцами. С другой стороны, конечно, могу стать своего рода первооткрывателем жанра, хотя эти попаданцы уже давно описаны Марком Твеном и даже Лагиным, который кроме «Старика Хоттабыча» написал ещё и «Голубого человека»,

В моей памяти отложилось примерное содержание всех восьми томов мазинской саги «Викинг», уж оттуда можно будет почерпнуть немало информации о тех временах, о жизни как славян (тут в помощь его же серия «Варяг»), так и викингов. И пока не забыл, нужно в отдельную тетрадочку вписать основные факты: даты, имена, прозвища, названия поселений… Так что подождёт машинка, пока вооружимся ручкой.

Нашего героя будут звать… будут звать… Ну, скажем, Задор. Оно его характеризует как парня задорного, в то время имена зачастую давали по каким-то признакам характера. А этот с пелёнок отличался задорным характером, вот и назвали Задором. Нормальное такое имя, без особых претензий, не Блудом же мне его назвать. А имена конунгов, всех этих Хрёреков и Рагнаров, можно позаимствовать у Мазина, он сам выписывал реальных исторических персонажей.

Эх, всё равно Интернет не помешал бы, сколько можно было бы найти дополнительной информации… Но придётся ещё лет пятнадцать точно ждать, а то и все двадцать, пока Сеть не станет общедоступной. Я отнюдь не был уверен, что моё вмешательство в историю поможет советским гражданам беспроблемно пользоваться интернетом уже лет через десять — на более ранний срок надеяться было просто наивно.

По идее, конечно, нужно перелопатить нашу Лермонтовскую библиотеку. Может быть, там что-то найдётся если уж не по викингам, то хотя бы по Древней Руси. Завтра и пойду, а пока будем конспектировать то, что застряло в голове.

Исписав двенадцать страниц, я отложил ручку в сторону и посмотрел в окно, за которым пылал закат. В этот момент раздался телефонный звонок. Оказалось, Катков.

— Здравствуй, Максим! Что-то ты совсем к нам не заходишь. Заглянул бы на чаёк, рассказал, над чем работаешь.

Что-то меня сегодня все норовят чаем угостить. Хотя Катков про сегодня не говорил, это он так, заманивает, может, ему что-то от меня надо?

— А то бы и нам чего-нибудь подкинул, не всё же в «Юность» писать.

— Почему бы и не подкинуть, Николай Иванович? Вот завтра к вам и забегу с одной рукописью.

— Конечно, забегай, всегда рад видеть тебя у нас, — сразу оживился редактор «Суры».

Так что на следующий день, поработав с утра над будущим романом о викингах, я отправился в местное Управление Союза писателей, попробовать вручить Каткову своего «Сироту», пусть пока хоть в «Суре» опубликуют. Если в «Юности» в этом году роман не выйдет, то можно его пока пристроить в местный журнал. Гонорары пусть и не такие тучные, как у Полевого, но лишними точно не будут.

Поздоровавшись с Катковым, я шлёпнул на его стол пухлую папку.

— Вот, Николай Иванович, мой новый роман. Это как бы сказка, только для взрослых. Вы почитайте на досуге, а потом поделитесь со мной своим мнением профессионала.

— Ну спасибо за комплимент, — негромко рассмеялся Катков. — А в Москву повезёшь?

— Уже.

— В «Юность» отдал?

— Ага. Только Полевой предупредил, что меня одного постоянно публиковать не очень прилично перед другими молодыми писателями, у меня и так выходит в Юности» второй том о похождениях Виктора Фомина, так что придётся подождать как бы не год.

— Вон оно что… В общем-то, правильно сказал. Но зато у нас появляется право, так сказать, первой ночи, — довольно потёр ладони Катков. — А я, между прочим, пробиваю твоё членство в нашем Союзе писателей. Ты как, не против?

— Николай Иванович! И вы ещё спрашиваете? Большое вам спасибо!

— Рано благодарить, я только внёс предложение, утвердить должны там, — он ткнул пальцем в потолок, — в Москве. Таких молодых обычно не принимают, но у тебя опубликован роман, к выходу книга готовится, может, и сделают исключение. А что по этому роману — почитаю, не откладывая в долгий ящик. Как закончу — наберу, поделюсь мнением, твой домашний номер у меня есть.

После посещения местного отделения Союза писателей отправился в расположенную по соседству библиотеку. По Древней Руси, к моему глубокому разочарованию, в зале исторической книги нашёлся лишь один опус, в котором со всех сторон рассматривалась «Повесть временных лет».

— Это вам, молодой человек, нужно в Москву ехать, в Ленинскую библиотеку. Там-то точно что-нибудь найдёте, — посоветовала от доброты душевной библиотекарь.

И при этом, к моему несказанному удивлению, в этом же отделе я обнаружил книгу, которая мне весьма пригодится при работе над моим романом. Она называлась «Походы викингов» под авторством Арона Яковлевича Гуревича.

— С собой никак взять не получится? — жалостливо спросил я библиотекаршу.

Но та была неумолима, и мне пришлось, вооружившись захваченными из дома тетрадкой и ручкой, засесть за конспектирование интересующих меня моментов. Закончил я уже перед самым закрытием библиотеки, исписав полторы тетрадки.

Так, а что же делать с историей Древней Руси? Искать специалиста на истфаке пединститута? Или обойдусь своими силами? В общем-то, кое-какие знания, почерпнутые в том числе из книг того же Мазина, сидели ещё в моей голове, так что, пожалуй, постараюсь как-нибудь сам вывернуться. Тем более что основные действия будут происходить в Норвегии и Дании, а по ним благодаря товарищу Гуревичу и опять же засевшей в памяти информации из книг Мазина у меня уже кое-что есть.

К вечеру следующего дня позвонил Катков.

— Максим, я ознакомился с твоей книгой. Ничего подобного мы ещё не публиковали, да и, честно тебе скажу, не припомню, чтобы нечто похожее выходило в советских книжных издательствах. Это уже не Шарль Перро или Братья Гримм, это действительно сказка для взрослых. Причём очень увлекательно написанная. Материал на следующий номер у нас уже практически собран, а вот через номер можно попробовать поставить первые главы твоего романа. Я, конечно, соберу редсовет, дам всем почитать, но мой голос всё равно решающий.

Ну вот, не мытьём, так катаньем, в смысле Катковым. Не в «Юности», так в «Суре». А может, после публикации в нашем журнале мне смотаться в славный город Саратов, предложить в литературный альманах «Волга»? А заодно можно зайти в Приволжское книжное издательство, может, удастся договориться на издание отдельной книги. У них там многие пензенские авторы публикуются и будут публиковаться, насколько я помнил. Не «Молодая гвардия», конечно, и не другие ведущие издательства с их качественным переплётом, стотысячными тиражами и приличными гонорарами, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба.