Медь в драгоценной шкатулке (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 8

Я с некоторым даже страхом думала о том, как нам придётся общаться буквально на пальцах, но госпожа Мий, наверное, нашла бы общий язык и с инопланетным разумом. Сперва она попотчевала гостью чаем со сладостями, которые та, не смущаясь, уплетала за обе щеки, потом жестами и улыбками дала понять, что восхищается тонкостью бисерной вышивке на повязке госпожи Иоюнгэрэл, потом достала свои вышивки шёлком… Высокая гостья щёлкнула пальцами, служанки притащили её ларец с нитками, иголками и булавками, и вот уже дамы вовсю принялись обмениваться опытом, с лёгкостью преодолевая языковой барьер. Мне оставалось только сидеть рядом, кивать на редкие обращения, жевать сладкие пирожки или дремать. Что было кстати, потому что меня весь день одолевала сонливость. Должно быть, виной была погода — если предыдущие несколько дней сияло солнце, то сегодня небо обложили низкие тучи, и уже пару раз шёл снег.

Я даже вздремнула перед ужином, и это помогло мне не уснуть на пиру, куда мы, дамы, были приглашены, пусть и сидели, как это водится, за отдельным столом. Вождь, к которому обращались «господин Рэнгэн», язык империй всё же знал, хоть и говорил с грубоватым акцентом. Говорил, кстати, довольно громко, заливисто хохотал и вообще вёл себя заметно раскованней, чем все остальные, но совсем уж правил приличия всё же не нарушал. С Тайреном они вполне мило общались, вовсю травили охотничьи байки, пили за здоровье друг друга, и кончилось всё тем, что что Рэнгэн пригласил принца отпраздновать зимнее солнцестояние у него в стойбище. Коммендант Хо проблеял было что-то про трудности и опасности зимней дороги, и что его высочеству невместно подвергать себя тяготам пути, но Тайрен лишь отмахнулся, а вождь и вовсе расхохотался, словно хорошей шутке. В общем, ясно было, что принц поедет.

Увидев же меня, Рэнгэн сперва уставился в упор, даже несколько смутив — хоть я уже успела привыкнуть к постоянным разглядываниям, но всё же так меня обычно взглядом не сверлили — после чего в полный голос вопросил:

— И где же высокий принц добыл такое чудо?

— Да твои же послы привезли, — невозмутимо ответил Тайрен.

О как. Мои брови невольно подпрыгнули. Вождь тоже выглядел озадаченным:

— Я такую точно не посылал. Я б запомнил.

— Соньши спасли, когда проезжали через пустыню. Она убежала от разбойников и потерялась в песках. И, пользуясь случаем, — Тайрен поднял руки и сложил ладони перед грудью, но не как в молитве, а наложив одну на другую — традиционный здешний жест почтения и благодарности, — хочу поблагодарить тебя, вождь, за спасение жизни моей любимой наложницы и за дар, который твои послы преподнесли моей матушке-императрице, а она — мне.

— А-а, да, вспомнил, — закивал чжаэн. — Они рассказали. Но я не думал, что она такая… такая…

Он прищёлкнул пальцами, не находя слов. Хотелось, конечно, думать, что слов восхищения.

— Так значит, тогда это было посольство чжаэнов, ваше высочество? — спросила я, когда пир закончился, мы вернулись в отведённые Тайрену комнаты, Усин помогла мне раздеться, и мы остались одни. Хотелось добавить «что ж ты раньше не сказал?», но я сдержалась.

— Оно самое, — кивнул Тайрен. — Надо будет подобрать Рэнгэну хороший подарок от меня лично. Одного «спасибо» тут явно не достаточно. Жаль, что я не подумал об этом раньше. Я получил тебя от матушки и как-то привык думать, что это её дар.

Я поджала губы. Но что толку протестовать, ведь как бы мне ни претили рассуждения обо мне как о вещи, они соответствовали действительности: императрица меня действительно подарила. И любая другая на моём месте не нашла бы в этом абсолютно ничего унизительного. Но всё же я не удержалась, чтобы не заметить:

— Надеюсь, ваше высочество, что вы хорошо отдарили её величество за меня.

— Какие счёты между родной кровью? — рассмеялся Тайрен, не то не заметив яда в моём голосе, не то не обратив внимания. — Тем более что я сам выпросил.

— И много вам пришлось просить?

— Да не так уж. Хотя, конечно, сначала матушка весьма удивилась.

Ну, ещё бы, ведь он в разговорах с ней называл меня уродиной, причём неоднократно. И вдруг — такой поворот, который и меня саму до сих пор удивлял. Но потом, видимо, её величество решила, что чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не дебоширило.

— А ведь уже целый год прошёл, — задумчиво добавил Тайрен. — Иногда мне кажется, что ты была со мной всегда. И как я без тебя обходился? А ведь не знаю, когда бы я наконец решил забрать тебя в Восточный дворец, не появись у меня конкурент.

— Э?

— Какой-то гвардеец.

— Аль Широнг? — изумилась я. Вот уж не думала, что принц про него знает — и тем более сочтёт конкурентом. Хотя произнесено это было с улыбкой, так что, вероятно, сказано в шутку.

— Да, наверное. Пришёл я в тот день к матушке, рассказывали мы друг другу какие-то пустяки, ну она в числе прочего и упомянула, что один из гвардейцев просил отдать служанку Тальо ему в наложницы. Она, правда, не согласилась, не собиралась расставаться с тобой так быстро… Но тогда я и понял, что тянуть дальше нечего. Матушка ведь в любой момент могла передумать.

Я молчала, впечатлённая. А я-то тогда ещё думала, как бы потактичнее отказать Широнгу, если он сделает предложение. А меня, оказывается, никто и спрашивать не собирался.

— Ты слишком хороша для какого-нибудь гвардейца или чиновника, — закончил Тайрен свою мысль. И подкрепил её крепким поцелуем.

Оказалось, что по заснеженной степи вполне можно передвигаться в повозке — не так и много снега в ней выпало, куда меньше, чем я представляла, когда ехала в эти края осенью. Было морозно, но сухой воздух помогал переносить холод, так что в меховой одежде, подаренной мне госпожой Иоюнгэрэл, и в таки связанных для себя варежках мне было достаточно комфортно. Вообще-то сначала я предполагала, что проделаю весь путь верхом — от крепости до стойбища было лишь чуть больше дня пути, как оказалось. Но от степных лошадей почему-то нестерпимо разило потом, я морщила нос и, в конце концов, не выдержав, забралась в повозку к жене вождя. Которая, разумеется, ездила верхом куда лучше меня, но положение обязывало.

А пограничную заставу мы попросту объехали, так как Тайрен не был уверен, что его выпустят из страны, пусть даже недалеко и ненадолго. Вождь Рэнгэн, услышав это, изрядно развеселился, но без колебаний согласился показать обходную дорогу. Похоже, что слухи о контрабанде подтверждались, чем Тайрен, вопреки собственным намерениям о наведении тут порядка, и пользовался.

В конце концов, порядок вовсе не обязательно наводить прямо сейчас, верно?

Принц и вождь вообще пребывали в полном восторге друг от друга. Симпатия возникла ещё на пиру, а на следующий день они устроили на плацу рядом с крепостными воротами состязания в стрельбе из лука с седла. Мы, дамы, болели за своих мужчин со стены, и свежий воздух помог разогнать сонное марево, которое и не подумало уйти из моей головы на следующий день, несмотря на расчистившееся небо. Тайрен состязание проиграл, но победа не далась Рэнгэну легко, и после окончания они посматривали друг на друга с уважением. Разумеется, принц потребовал, чтобы ему дали возможность взять реванш, и вождь охотно пообещал устроить ещё одно состязание в стойбище. Кроме того, они договорились о совместной охоте.