Медь в драгоценной шкатулке (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 11

— А что для этого надо сделать?

— Принести жертву духам, прочесть заговор — и спать. Всё, что тебе нужно, ты увидишь во сне.

В качестве жертвы, как оказалось, можно было использовать рисовое вино, несколько кувшинов которого Тайрен в числе прочего привёз в качестве подарка вождю, его жёнам, ну и шаманке один достался. Вино — и ещё прядь моих волос. Мы обошли очаг под заунывную песню Мудрой, четыре раза преклоняя колени и выплёскивая понемногу в огонь из чашки — с востока, с юга, с запада и с севера. Потом Цаганцэл разделила отрезанную у меня прядку на две, одна тоже отправилась в огонь, а вторая была обмотана вокруг извлечённой из очага обгорелой палочки.

— Повторяй за мной, — велела шаманка, вручив палочку мне, и я послушно повторила заговор на языке чжаэнов, прозвучавший для меня как бессмысленный набор звуков.

— Вот и всё. Положи палочку с волосами под подушку, и ночью увидишь сон. Он сбудется.

Местность была совершенно пустынной — ни деревца, ни кустика, ни даже какой-нибудь завалящей травинки. Одни камни и песок. Хотя парочка кружащих в вышине птиц немного оживляла пейзаж, давая понять, что где-то в этих скалах жизнь всё-таки есть. Велик был соблазн объявить их грифами, но на самом деле я не знала, что это за птицы. Просто чёрные бесшумные силуэты в уже начавших желтеть небесах.

Я вздохнула и упрямо принялась карабкаться вверх по склону. Висящий на боку меч изрядно мешал, стукаясь о колено и бедро и тычась рукоятью в камни на склоне. Некое подобие крутой тропинки извивалось передо мной, несколько облегчая подъём, но я всё равно уже устала. Тяжёлые доспехи давили на плечи, шлем сползал вперёд и тоже немилосердно давил. Сколько там весит обыкновенная кольчуга? Гриша называл точные цифры, и даже однажды дал мне возможность примерить броню. Но тогда я лишь постояла, походила несколько минут туда-сюда и сразу же сняла. А вы попробуйте в полном броневом облачении подняться на гору! Меня заливал пот, мучила одышка, однако остановиться и снять тяжёлый чешуйчатый доспех с фигурными наплечниками и наручами, или хотя бы избавиться от давящего шлема мне и в голову не приходило. И я продолжала пыхтеть, раздражённо отпихивая и придерживая длинные ножны.

Наконец тропинка вывела меня на довольно большую площадку среди скал. Я остановилась, переводя дух и оглядываясь. С одной стороны поднимались несколько обветренных столбов, из тех, что, кажутся составленными из множества разнокалиберных камней и выглядят так, словно вот-вот рухнут, хотя могут стоять тысячелетиями. С другой простиралась относительно невысокая каменная стенка, лишь чуть выше меня, отливавшая сизым. Какой-то странный запах витал в воздухе, не сказать, чтобы неприятный, но необычный. Словно бы от какого-то животного, хотя ничего живого в поле зрения по-прежнему видно не было. Однако что-то живое рядом всё же было. Мёртвую тишину этого места вдруг нарушил слабый писк.

Я ещё раз огляделась и прислушалась. Пищали совсем рядом, и существо, издававшее эти звуки, определённо было небольшим. Возможно, детёнышем. Любопытство подтолкнуло меня, и я двинулась вдоль выгнутой скальной стенки, отыскивая её окончание. Кажется, пищали с той стороны. Солнце скрывалось где-то за горными вершинами, площадка оказалась в тени, хотя вечер был очень ранним, пока ещё даже не сумерки. Я присмотрелась к синеватому камню слева, с удивительно гладкой поверхностью, словно бы покрытой повторяющимся узором. Присмотрелась — и вздрогнула. То, что я приняла за камень, при внимательном осмотре оказалось чешуёй. На площадке вытянулась, загораживая по меньшей мере её половину, гигантская змея!

Вернее, дракон, поняла я, скользнув взглядом дальше. Вон кривая лапа, удивительно небольшая для таких габаритов, когти впились в камень, а вон и голова, в точности повторяющая головы местных геральдических драконов. Рожки и выступы, подобные воротнику, круглые глаза, усы… Что дракон мёртв, у меня не возникло никаких сомнений. Я обошла голову, в приоткрытой пасти которой могла бы поместиться целиком. Мутные, выпученные как у сушёной рыбы глаза глядели в никуда. Отсюда был виден гребень, отливающий красным. Что его убило?

Писк повторился, и я вспомнила, зачем шла. С другой стороны от драконьей туши находилось углубление, тщательно выстланное песком и мелкими камушками. И на дне её копошилось что-то живое. Я подошла поближе. Клубок извивающихся тел издалека можно было бы принять за змеек, но я уже знала, куда смотреть, и видела и слишком большие для змей головы, и такие же кривые лапки, и красные, едва наметившиеся гребешки. Драконята! Четыре или, может, пять. Эх вы, малыши, пропадёте же без родительской заботы. Вы хоть не слепые? Вроде нет, вон глазки блестят…

За спиной что-то бесшумно шевельнулось, и я вздрогнула, скорее почувствовав движение, чем услышав. Позади меня на камне сидела большая птица. Теперь никакого сомнения, что это именно гриф, не осталось — тёмное оперение, прикрытая лишь пушком голова на выгнутой шее… Должно быть, опустился сверху, пока я таращилась на дракончиков. Я вскинула голову. Их стало больше, теперь уже не два, а четыре тёмных силуэта выписывали надо мной плавные круги. Между тем тот гриф, что уже приземлился, явно присматривался к потенциальной добыче. Огромный мёртвый дракон его не интересовал, должно быть, его чешуя была слишком крепка для птичьего клюва. Падальщик явно примеривался к попискивающим малышам. Повернул голову, глянув на них сперва одним, потом другим глазом, присел, приподнимая крылья…

— Кыш! — я махнула рукой и топнула. Нельзя сказать, чтобы меня совсем проигнорировали, но и особого интереса я не вызвала. Гриф лишь чуть дёрнул крыльями, посмотрев в мою сторону, после чего всё-таки снялся с места и перепрыгнул поближе к запищавшим громче дракончикам.

— Кыш, кому сказано! — я двинулась на него, топая сапогами и поднимая облачка пыли. Теперь гриф отлетел на несколько шагов, но бросать обед явно не торопился. А тем временем из-за камней появлялись новые любители дармовой еды. Несколько рыжевато-серых зверей, похожих на карликовых волков, неспешной трусцой вышли на край площадки и остановились, принюхиваясь. Шакалы? Надо же, а эта пустынная местность, оказывается, кишит живностью. Видимо, запах для них оказался достаточно привлекательным, так как звери, разделяясь на две группы, с двух сторон целенаправленно двинулись к малышам.

Я запустила в них подхваченным под ногами камнем. Ближайшие два шакала отскочили и оскалились. А из-за камней тем временем выходило пополнение. Да их тут не менее двух десятков! Подкрепление подошло и к грифу: ещё две бесшумные тени спланировали с неба, один уселся прямо на гребень драконьей туши. Я отчаянно оглянулась, выискивая хоть что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Не голыми же руками их всех отгонять! Была бы здесь хотя бы палка… Тьфу, идиотка! А меч на что?

Тот самый меч, что мешал мне всю дорогу, теперь мог здорово пригодиться. Я вытащила его из ножен. Конечно, я не умела с ним обращаться, но длинная рукоять оказалась на удивление ухватистой. Шакалы зарычали откровеннее, показывая готовность драться, когда я угрожающе замахнулась. Они явно оценили, кто их первый враг, и теперь двинулись на меня. И отпрянули, когда я резко взмахнула клинком. Он был острым — я лишь едва задела первого, самого борзого, и тот с визгом отскочил, заливая песок красным.

— Вот вам, — прошептала я. Ответом мне было разноголосое рычание. Меня боялись, но и уходить не собирались. Тот гриф, что оседлал дракона, переступил с лапы на лапу, беспокойно шевельнув крыльями. И я увидела, что шакалами дело не ограничивается. Теперь на площадку выходили их куда более рослые родственники. И волки решили поживиться драконятиной? Я оглянулась, отступив поближе к притихшим дракончикам, и увидела, что оказалась в кольце. Теперь, даже вздумай я бросить малышей на произвол судьбы, меня бы уже не выпустили, я осознала это столь же ясно, как наличие земли под ногами и неба над головой. Загрызут. Сначала меня, потом дракончиков.