Изумрудное пламя (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 51

Шестиэтажное сооружение, построенное в 1980-х годах, напоминало костяшки домино, сложенные по бокам и прислоненные друг к другу, так что каждый прямоугольник выступал немного дальше от предыдущего. Построенный из красного, как закат, гранита с черными пятнами и прожилками, он смотрел на мир рядами черных окон от пола до потолка. Все это выглядело зловеще, как какая-то темная крепость.

— Вы достигли вашего пункта назначения, Бастиона зла, — огласила Арабелла, выбравшись из машины.

— Занимаем наш дозорный пост, — сказал Леон и направился к ближайшей лавочке.

Мы все согласились с тем, что явиться в офис Татьяны вчетвером было бы чересчур. Это был бы сигнал, что мы ее боимся, поэтому будет достаточно нас с Корнелиусом.

— Повеселитесь там. — Арабелла села рядом с Леоном и вытащила свой телефон.

— Через сколько мне бежать вас спасать? — спросил Леон.

Корнелиус придержал дверь, и из машины выпрыгнул Банни. Доберман пинчер стал в стойку и понюхал воздух, слегка подергивая ушами. Его мощная грудь была скована мускулами под черно-коричневой шкурой.

— Не думаю, что нас придется спасать, — улыбнулся Корнелиус. — Если мы не выйдем через полчаса, подождите еще немного.

Мы с Корнелиусом направились по извилистой дорожке к зданию. Корнелиус шагал быстро. Банни, должно быть, почувствовал исходившее от него напряжение, потому что практически приклеился к хозяину-анимагу, не отставая ни на шаг.

— Мы здесь за информацией, — вполголоса сказала я.

— Я не забыл, не беспокойся. Как бы я ни презирал Дом Пирсов, я не отступлю от своих профессиональных обязанностей.

Прошлым вечером я отправила ему на е-мейл подробное письмо, обрисовав ситуацию с Шерил. Задачей на сегодня было выяснить, не помогал ли ей кто-то еще.

— Я поговорил с сестрой, — продолжил Корнелиус. — Она ходила с Татьяной в одну школу. Питер, старший брат Татьяны, поздно раскрылся. В полной мере его магия не проявлялась до одиннадцати лет. До этого момента Татьяна, будучи старшей Превосходной, воспитывалась, как будущая глава Дома. По словам Дианы, Татьяна рассказывала ей, что день, когда Питер проявил себя Превосходным, был самым счастливым днем в ее жизни. Лично я с ней особо не общался.

Интересно.

— Все, с кем я говорила, утверждают, что у нее взрывной характер.

— Это может быть нам на руку.

Непременно.

— Спорим на доллар, что она не удержится и выпустит пламя.

— По рукам, — согласился Корнелиус.

Мы прошли через стеклянные двери и направились на проверку к охране. Высокий охранник-латиноамериканец посмотрел на Банни, но не стал к нему приближаться.

— Это служебное животное, сэр?

— Да.

В руках анимага, доберман был не просто собакой. Он был заряженным дробовиком, готовым расправиться с его обидчиками в мгновение ока. Я видела, как он прикончил динозавроподобного призванного монстра, который был в три раза больше него. Банни просто подпрыгнул на два метра и вырвал твари глотку.

Охранник кивнул.

— Мне нужно сделать его фотографию.

— Конечно, — ответил Корнелиус. — Банни, улыбнись.

Банни ощерился чащей зубов.

Три минуты спустя, обзаведясь пропусками, мы поднялись на лифте в офис Татьяны на пятом этаже.

Я представляла себе вишневое дерево, черное стекло и разнообразное пламя, вылетающее из пола. Вместо этого я увидела белые мраморные полы, светлые стены, комнатные растения и тонны солнечного света, струящегося сквозь огромные окна.

Татьяна сидела за бежевым столом, отлитым в виде цельного куска пластика эргономичной формы. На столе стоял компьютер, двухфутовая скульптура в виде языка пламени, сияющая красным и оранжевым, и миленький котенок из матового стекла, с голубыми глазами и украшенными блестками кончиками ушей.

Вот она, наглядная разница между Шерил и Татьяной. Обе были примерно одного возраста и достатка. Обе учились в одних и тех же школах. Обе управляли многомиллионными компаниями и хорошо справлялись. Но Шерил скорее бы умерла, чем поставила хорошенькую фигурку котенка себе на стол. Она тщательно контролировала свой имидж. Татьяне было плевать, что думают о ней другие люди, потому что ей не нужно было ничего доказывать. Она была сильной и уверенной в себе, и если она хотела, чтобы у нее на столе был котенок с блестками на ушах, он у нее был. Мне жаль того, кто осмелился бы ей сказать, что это непрофессионально. Такое шоу стоило бы увидеть.

Увидев нас, Татьяна встала и обошла вокруг стола. На ней было платье цвета морской пены с квадратным вырезом. Ее макияж был нанесен мастерски — не слишком много, не слишком мало. Она скрутила волосы в узел, закрепив его карандашом. Ее ноги были босыми, сброшенные темно-коричневые туфли валялись под столом.

Татьяна скрестила руки на своей пышной груди, посмотрела на Корнелиуса, а потом на меня.

— Хороший ход — привести его сюда.

— Она меня не приводила. Я привел себя сам, — сказал Корнелиус.

— Ну конечно. Как дела у Дианы?

— У нее все хорошо.

Татьяна кивнула на кресла.

— Присаживайтесь.

Я заняла кресло слева, Корнелиус сел справа. Банни улегся на пол у ног Корнелиуса и принялся сверлить Татьяну взглядом, будто та была коброй. Она посмотрела на пропуск, прицепленный к его ошейнику. Уголки ее губ приподнялись, угрожая растянуться в улыбку. Татьяна спохватилась и посерьезнела.

— Давай начнем с 15 июля, — начал Корнелиус.

Татьяна присела на край стола.

— Разве в этом есть необходимость? Прихвостни Монтгомери уже проверили мое расписание. — Она глянула на меня. — Кстати, как это все работает? Вы выполняете приказы Августина?

— Это не имеет отношения к делу, — отрезал Корнелиус.

— Наоборот, еще как имеет. Мортон подогнал к штаб-квартире «МРМ» грузовик и выгрузили им на порог кучу денег. Монтгомери с рвением взялся за дело даже не оповестив нас. Повсюду агенты, сотрудники допрошены, свидетели найдены. Затем двадцать четыре часа спустя, он вдруг передает все вам. Вам сколько лет, двенадцать? Вы с ним спите? Серьезно, он слишком стар для вас.

Корнелиус откинулся в кресле.

— И как часто срабатывает подобный отвлекающий маневр?

— Ты бы удивился, — ответила Татьяна.

— Все пойдет быстрее, если ты раскроешь то, что хочешь скрыть, — сказал Корнелиус. — В конце концов, я все равно все выясню, и это сэкономит нам время.

Татьяна посмотрела на меня.

— Вы хоть умеете говорить?

— Да, — ответила я.

— Аллилуйя.

Корнелиус закинул ногу за ногу, а его лицо приобрело язвительное выражение. Ой-ой.

— Как я вижу, Дом Пирсов не изменился. Раньше я задавался вопросом, был ли Адам отклонением от нормы, но теперь я вижу, что он был прямым продуктом своего воспитания и окружающей среды. Неудивительно.

Татьяна уставилась на него. Позади нее из скрытой трещины вырвалось пламя, и на мгновение ее силуэт вырисовался на фоне огненной стены. Ого!

— Следи за словами, — предупредила Превосходная Пирс.

Корнелиус вытащил из кармана бумажник, достал из него доллар и вручил мне.

Пламя погасло.

— Когда я был ребенком, — сказал Корнелиус, — я взваливал на себя вину за проступки Адама и получал наказание вместо него. Ваша семья превратила меня в мальчика для битья.

Татьяна вздрогнула.

— Когда восьмилетнего Адама поймали на краже, и он сжег родственника владельца магазина, обезобразив его лицо, меня на месяц посадили под домашний арест, потому что я не помог ему сделать правильный выбор. Когда двенадцатилетний Адам поджег одежду девушки, потому что она отказалась дать ему себя полапать, и все ее тело покрылось волдырями, меня ограничили на три месяца. Меня лишили гаджетов, порции еды урезали вдвое, и я не мог ни на шаг выйти из своей комнаты, кроме как в школу. Я провел три месяца, не контактируя ни с одним из моих животных. Когда Адаму было шестнадцать, и он сжег клуб, потому что они отказались его впустить, собака, которая была моим другом и защитником с девяти лет, была убита мне в наказание.