Принцепс (СИ) - "Пантелей" - Страница 53

– Зачем тогда его о чём-то предупреждать, Принцепс?

– Чтобы он нам не поверил, Ицхак. Сейчас мы слабы, герцог Эдессы отступит, не принимая боя, но при этом грозим. Он не поверит.

– А зря. – Диктатор Рима задумчиво отстучал пальцами по столешнице команду легиону к атаке – Быстро они забыли, кто является «Гневом Аллаха».

– Сам Аллах меня этим титулом не награждал, Рауль, а значит его можно оспорить.

– Пусть попробуют. – широко улыбнулся король Антиохии и Алеппо.

– Пусть. – сухо кивнул в ответ Ричард – Наша задача – выпустить всех из Малой Азии и никого не впустить обратно. Это нам вполне по силам. Я командую войсками, Сир Ицхак Левит мой начальник штаба, Сир де Дампьер начальник тыла и снабжения. Сир Рауль де Лузиньян обеспечивает прикрытие на северном фронте, милорд Томас Гилсленд отступает к Ракке, не принимая боя.

– Хорезмшаха извещать будем, Принцепс? – деловито перебирая листы с заметками, осведомился король Нового Сиона.

– О чём? Что сельджуки взбесились, он уже знает. Что на север их Спящий Леопард не пропустил, тоже знает. Что графство Эдессу нам сейчас не удержать, понимает даже последний обозник в его войске. Хорезмшах нам не союзник, он не собирается присягать Принципату, так с какой радости мы должны ему помогать, даже просто извещая о наших планах? Нет уж, сам, так сам. Луи де Блуа вернёт ему шесть тысяч ветеранов и выплатит честную долю с индийской добычи. А дальше пусть он сам.

– Кей-Хосров сможет соединиться с туркменами? – Ги де Дампьер чиркал на листке какую-то схему.

– Исходить всегда надо из худшего. Соединиться сможет. Но не сможет оттуда вернуться обратно. К тому времени мы уже успеем выйти на соединение со Спящим Леопардом, и отрежем султана от путей снабжения. Дальше уже дело Хорезмшаха. Нам хватит забот в Малой Азии и на Кавказе.

Двенадцатого декабря 1196 года объединённое войско Раймунда Тулузского и Санчо Наваррского штурмом взяло Сарагосу, вычеркнув Арагонское королевство из дальнейшей истории. Лично возглавлявший оборону столицы, Альфонсо Целомудренный погиб смертью героя, обеспечивая прорыв отряда через северо-западные ворота. В прорывавшемся в Кастилию отряде находились его сыновья Педро и Альфонс, но и им не повезло, своего отца они пережили ненадолго. Командующий войском Раймунд, может и не был военным гением, но полководцем был очень опытным, прорыв остатков защитников Сарагосы в Кастилию предугадать сумел. Предугадать и парировать.

По союзному договору между Раймундом и Санчо, первому отходили графства Барселоны, Жероны, Осоны, Бесалу, Сердани, Прованса и Жеводана, то есть всё средиземноморское побережье от Валенсии до Ниццы, а второму само Арагонское королевство. Союз против Кастилии был заключен только оборонительный, но первым нападать Альфонсо VIII, очевидно не собирался, поэтому Раймунд, уже полностью достигший поставленный целей, пожал союзнику руку, пожелал удачи и предложил ему перекупить два своих легиона – в Кастилии и Толедо они очень пригодятся. Нет денег? Но они ведь обязательно появятся после победы над вероломным королём. Для этого хватит и одного легиона? Может быть и хватит, но в этом случае война затянется года на три и неизвестно, будет ли это выгоднее. Король Леона может за это время захватить большую часть Кастилии, впрочем, решать вам. Легионы нужны и в Малой Азии, и на Балканах, так что без дела они не останутся, я вам, как надёжному и благородному союзнику, предложил первому.

Граф Раймунд, фактически уже король Окситании, Каталонии и Прованса, герцог Среднего Египта, был очень небедным владетелем. Богаче его были только Ричард и Папа, но содержать два легиона на всякий случай, даже для него было накладно. На север и северо-восток Иберийского полуострова он не претендовал. Почти триста лет войны с арабами, маврами и между собой, совершенно разорили эти благодатные земли, призом можно было получить только территорию, в которую придётся вкладываться десяток лет, а может быть и не один, не получая никакой отдачи. Самые жирные куски уже захватил граф Лестер, сейчас добивающий мусульман в южной Португалии. Добьёт и отправится в Африку. Он уже заявил, что испанский междусобойчик его не интересует, воюйте ещё хоть триста лет, главное – не лезьте в мои владения. Португалия? Нет, не знаю такого королевства, Лиссабон я отбиваю у Альмохадов, и никому его передавать не собираюсь. Если бы вы поменьше интриговали друг против друга, давно бы уже выбили мусульман из Испании, но вместо этого вы заключали с ними союзы. Нет, я никого не обвиняю, только констатирую факт. Ричард союзов с мусульманами никогда не заключал, а входящие в моё войско исмаилиты – это отряд его вассала, графа Абу Мансура. Так-же как и берберы, являющиеся вассалами герцогов Карфагена и Ливийского Триполи. Надеюсь, вы понимаете разницу между союзником и вассалом?

Отказу короля Наварры от найма его легионов, Раймунд только порадовался, хоть вида и не подал. Всё, что есть ценного на севере и северо-востоке Испании – это люди, но они и сами придут, если война затянется, а для этого просто не нужно в ней участвовать. Чем дольше Леон и Наварра добивают Кастилию и Толедо, тем больше будет беженцев, которые нужны Раймунду не только в Европе, но и в Египте. Легионы же пригодятся будущему зятю, Гуго де Лузиньяну, будущему королю Венеции и Балкан. Ле Брюну можно даже сделать подарок, не прося компенсацию за экипировку и вооружение, они уже сполна окупились полученными в этой войне трофеями, главное, чтобы он взял легионы на содержание. Подарок на свадьбу будет королевский, эти легионы зятю пригодятся не только на Балканах, но и в Новом свете, а поскольку человек он очень гордый и, при этом, очень справедливый, за легионы вполне может отказаться от Марселя, в качестве приданного.

О начале войны на востоке Раймунд уже знал, как знал он и то, что Ричард всегда считал её неизбежной. Отрезанные от своих соплеменников и запертые в Малой Азии и на Кавказе, сельджуки обязательно попытаются расширить своё жизненное пространство, как только накопят достаточно сил. Накопили немного раньше, чем ожидалось, или просто решили воспользоваться удачным моментом, пока войска христиан и Хорезмшаха рассредоточены по огромной территории, на тысячи миль: от Уйгурии и Индии до Испании и западной Африки. Однако то, что Ле Брюн получил приказ не отвлекаться от поставленной задачи умиротворения Балкан, говорило о многом. У шурина уже есть план, который обязательно приведёт к победе.

Ричардом Раймунд искренне восхищался. Не столько даже тем, что тот давил своих врагов, как колесо гружёной телеги, случайно попавшую под него лягушку. И этим, конечно, тоже, но это было не главное. Больше восхищало Раймунда, как он подчинил себе церковь. Без резких движений, которыми так увлекался Фридрих Барбаросса, не низлагая Пап и не упиваясь своим могуществом, Ричард вынудил церковь подчиниться ему добровольно. Не только Святой престол, но и всю Пентархию. Робер де Сабле, нынешний Папа Робер Первый, был вассалом Ричарда ещё в Анжуйском графстве, был первым адмиралом Третьего крестового похода, потом Великим Магистром Тамплиеров, кардиналом и, наконец, Папой. Такое случается, такое бывает. Но как он умудрился рассмотреть в обычном головорезе будущего Патриарха Константинополя? А ведь Кирилл Первый сейчас не только Патриарх, но и светский герцог Византии, преданный Ричарду гораздо сильнее, чем самому Христу.

Висящее над альбигойской церковью обвинение в ереси было снято с повестки, с формулировкой – мы слишком мало в этом понимаем, чтобы судить. Еретиками теперь были только те, кто пытался устроить религиозный раскол силой, а все прочие имели право отстаивать свои воззрения в теологических диспутах. Самых ярых обличителей ереси уже нет в живых. Их всех казнили в Ломбардии собственные последователи. Новый же Папа выразился предельно доходчиво: «Ересь – это действо, злонамерено направленное на раскол церкви. Дуализм же – всего лишь одна из теорий высшего устройства. Пока не в наших силах не подтвердить её, не опровергнуть, зато под знаменем с Альбигойским крестом христианами был взят Иерусалим. Это факт, свидетелей которому тысячи, десятки тысяч.»