Смерть как признак неудачи (СИ) - "Ваша Маша" - Страница 41

— Нет. Не считая сломанной шеи, все отлично. Меня кормят. Я могу ходить в туалет, уже даже самостоятельно. И я много, очень много отдыхаю.

— Где ты?

— Где? Не знаю. Наверно, где-то в районе "Кардаса". Ведь это логично. Парни говорили, что я не должна появляться на ринге около двух месяцев, или что-то вроде того. Значит им самим надо там быть. Но я их не помню. Совсем не помню.

— Что тебя окружает?

— Ох, да у меня тут очень живописно. Серые стены, коричневый пол. На потолке пару трещин есть точно. Окно снаружи закрыто чем-то.

— Потерпи, может быть скоро тебя найдут твои друзья…

— Не думаю. Они думают, что я их предала. Да и Мирон… Жив ли он… Я помню, как на него летели… Не важно. Сейчас ты, он, да, ты здесь и это прекрасно!

— Ты ведь понимаешь, что я — не он?

— Ну и что? Подумаешь, сама с собой говорю во сне. Что тут такого?

— Действительно… Ничего.

Из сна меня грубо вырвали тем звоном, что разбудил в самый первый раз. Давненько его не было слышно.

— Хватит спать! Подъём!

В комнату вошёл старший. Скорее всего он капитан команды, как наш Балид. На мастера не тянет, взгляд не такой, слишком подвижный, слишком резкий.

— А что, сегодня у нас какие-то грандиозные планы? — я села на кровати, дальше пока самостоятельно старалась не двигаться, да и куда идти-то? — Мы пойдём по магазинам? Или гулять? Что мне тут еще делать, кроме как спать? — впервые за все время нахождения здесь не смогла содержаться и огрызнулась. Вспылила. О чем сразу пожалела: молодой человек подошёл и ударил меня по лицу.

— Ты не в отпуске! Не расслабляйся! — я не успела возмутиться, тем более дать сдачи. Сразу после этого парень толкнул меня обратно на кровать, от толчка и удара о не самую мягкую поверхность в шее что-то хрустнуло, и вокруг меня снова стало легко и спокойно.

— Какая же она живучая! Как такое возможно? Снова те же позвонки! А она даже в себя уже почти пришла.

— Заткнись, Мэл. Если бы не её живучесть, нам было бы гораздо хуже, чем ей сейчас!

Да они издеваются! Я так точно не выживу!

Попробовала пошевелить руками или ногами. Ощущение, будто отлежала сразу все конечности, вроде чувствую, но управлять ими почти невозможно. Ладно. Будем считать — отпуск продолжается!

— О, Нема, ты пришла в себя! — "капитан" присел рядом, пришлось открыть глаза. Обворожительный. Есть в нем что-то притягивающее. Но вот например у Балида взгляд уверенней, а Фрол даже визуально выглядет крепче, ну, а Мирон… даже сравнивать не стану.

О чем мне с ними говорить? Обвинить в том, что дважды чуть не убили меня? Так мне все равно. Я убила Мирона… Что может быть хуже?

Я конечно еще надеюсь на то, что он выбрался из-под завала, но шансы настолько мизерны, что я вообще стараюсь не думать о нем. выберусь отсюда — тогда со всем разберусь. Сейчас надо думать, соображать, на истерики нет времени, на страх нет права. Я должна вернуться в Кардас и все объяснить моим ребятам. Моему брату. Я должна.

— Что молчишь, Нема? А мне вот всегда интересно было, почему "Принцесса Нема"?

Перевожу взгляд на парня, все еще седящего передо мной.

— Что? — он вырвал меня из мыслей, и я не сразу сообразила, чего он от меня хочет.

— Ай-я-яй! Будь внимательней, когда мы с тобой разговариваем!

— А в противном случае?.. — посмотрела прямо в глаза моему пленителю. Да, я трусливая, необразованная, и даже не самая сильная, но как же надоело, что они считают меня жалкой, безобидной. Я — боец. Я сражалась, проигрывала и побеждала. Сейчас я тоже что-нибудь придумаю. Придумаю и выберусь. Похоже, что ждать окончание озвученного срока бессмысленно. Или они меня убьют раньше, или придумают, как получить свою выгоду. Мне это на пользу точно не пойдет.

Парень окинул меня долгим, оценивающим взглядом. Он ответил медленно, растягивая слова, как бы пугая меня, пытаясь напугать, но я перестала реагировать на эти "пугалки" еще в клубе.

— А в противном случае, ты больше не сможешь быть невнимательной. И внимательной тоже. Не сможешь.

Его манера пытаться расставить акценты очень насмешила. Настолько, что я чуть не хрюкнула от смеха, но вовремя сдержалась.

— Поняла.

— Глупая девчонка!

"Капитан" сплюнул прямо на пол, встал и ушел; за ним "мою" комнату покинул и его прихвостень с носом-картошкой.

Ох, тяжело мне дался этот диалог. Если они будут так периодически ломать мне шею, очередной раз может оказаться фатальным.

Во сне опять приходил мой красноволосый ангел. Мы болтали ни о чем, просто говорили, говорили, говорили, а потом меня снова разбудил этот звук. Ужасно.

Еду сегодня не принесли, обиделись что ли? Нормальные вообще? Они меня чуть не убили, дважды, а теперь еще и голодом решили оставить? Хотя, если им я не нужна, логично, что рано или поздно от меня избавятся. Вопрос в том, хочу ли я испытать удачу в очередной раз? Как мы выяснили, смерть пока обходит меня стороной, и, наверно, это и есть удача. Настоящая смерть, конечная точка в моем жизненном пути, станет для меня признаком неудачи, но ведь тогда мне будет уже все равно. Значит я должна сражаться. Хоть раз в жизни я должна показать своей удаче, что она сопровождает меня не просто так! Или… Не должна?

Несколько дней я не могла встать. Лечение началось заново. Только теперь миску с зельем давали всего раз в день, и порция была в разы меньше прошлых. Мальчики решили, что опасно лечить меня быстро? Это даже радует — наконец меня оценили, мою физическую силу, выносливость моего организма.

Встать смогла чуть больше, чем через неделю. В этот раз не стала ждать, когда же "благодетели" помогут мне прийти в норму. Перенапрягать себя опасно, я далеко не медик, понятия не имею, как на мне скажется лишнее движение, рисковать — не мой конек, это я выяснила еще в детстве.

Ведь я никогда не была "сорви-голова". Послушная, спокойная, внимательная, обходительная, дружелюбная. И слабая… Это самое ужасное.

Именно сейчас, в этом плену, я поняла, что какой была слабой, такой и осталась, ничего не изменилось. Я не о физической силе. Нет… Если бы все в жизни ограничивалось этим, лично для меня все стало бы куда проще. Я слишком слаба морально.

В школе я никогда не спорила с одноклассниками, старалась избегать конфликтов, а если таковые случались — никогда за себя не заступалась — молча слушала оскарбления. Я была отличницей — отличников в классе никто не любит. У отличников списывают, просят помощи, но не дружат с ними. Во всяком случае в нашей школе было именно так. У меня был всего один друг, не отличник, как могло бы показаться, двоечник из другого — параллельного — класса. Но он был скорее другом детства. Мы жили в соседних домах, ходили в один детский сад, играли в одной песочнице и вместе сбегали из нее на соседнюю стройку. В школе дружба сохранилась, я даже знаю, что он часто из-за меня дрался с мальчишками, но мне никогда не рассказывал. Только даже его заступничество не всегда помогало. А самой преркратить все не удавалось. Хотя, я ведь и не пробовала.

Потом граф… Что мешало мне сбежать от него? Не получать наказания плетьми, не страдать из-за сплетен и наговоров? Ничего. Но я боялась остаться одна. Конечно, как же слабая маленькая девчонка может выжить? Но ведь выживают. И в моем родном мире есть дети, которые волей случая оставены на улицах, о них никто не заботится, им никто не помогает, но они выживают. Как могут. Как получаестся. Голодают, воруют, живут в подвалах, на свалках, в парках. А вот я не смогла заставить себя добровольно пойти по этому пути. Я выбрала рабство.

Хозяин Витор. Сколько раз я могла его убить? Множество. Он не всегда был начеку. Очень часто приходил с учебы подвыпившим. Я жила с ним в одном помещении. Но и тогда не хватило духу что-то поменять. Я убеждала себя на протяжении многих лет, что вот-вот и сбегу, что осталось потерпеть самую малость, а потом я увижу свободу, смогу жить так, как захочу.