Алекс и Алекс 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 38

И это уже была жопа.

Любой военный или пребывающий в аналогичном статусе знает: лучше хреновый, но собственный контроль над самой ужасной и угрожающей обстановкой. Чем спокойная, на первый взгляд, безмятежность, но в ситуации, которой ты ни на йоту не владеешь. И когда инструкции и команды правомерны только сверху.

Привет от прямого (но не непосредственного) начальства в виде обратной связи пришёл в течение минуты. Высокий моложавый столичный чин, прооравшись весьма некрасивыми выражениями на без пяти минут пенсионера, минуты две склонял пожилого и заслуженного офицера на все лады. Ни за что. Как будто это сам безопасник лично исполнил лежащее на крыше тело, предварительно раскурочив его комплект оборудования.

Отдельным пунктом не в меру темпераментного руководителя шли тирады насчёт контроля обстановки на территории Корпуса (вернее, его отсутствия), плюс пассажи о засидевшихся в кресле старых пердунах (которые не ловят мышей, ибо уже не способны на то в силу маразма либо склероза). Были и иные, столь милые сердцу подчинённого, рулады.

Вздохнув, безопасник вежливо и робко напомнил большому боссу, что у воняющего уже трупа, судя по информации сканера, были свои, собственные допуски к части систем охраны Корпуса. С территории Корпуса же, трупу никакие информационные пакеты не то что не выдавались и не загружались. а даже и подозрений об их существовании не было.

Соответственно, в лице незаслуженной взбучки сейчас имеет место исключительно самодурство дальнего начальства, которое срывает злость на беззащитном завтрашнем пенсионере.

Дальнее начальство ещё раз проехалось матом по матери, отцу и бабушке безопасника и будущего пенсионера (теперь уж наверняка, твою мать!), коротко рявкнуло, что разберётся. И отключилось.

— А как же ты, с-сука #баная, разбираться-то собрался? — задумчиво проговорил пожилой мужчина только что погасшему экрану. — Я ж тебе даже данные сканнера послать не могу — заблокированы программой контроля сразу после попытки идентификации…

Он ещё раз тяжело вздохнул и мечтательно поглядел на небо: вот бы сейчас бац — и чудо. Провалиться б куда-нибудь на ту сторону земли…

Звонок начальству, в сочетании с холостым жужжанием сканнера, вскоре выдали ещё один несколько неожиданный эффект. Через пять минут задумчивого разглядывания облаков и наблюдения за кружащими птицами, комм безопасника снова выдал соединение, теперь уже инициированное с другой стороны.

Представитель одной из смежных служб сходу предъявил полномочия, вежливо дождался их верификации техникой офицера и, в отличие от собственного прямого начальства, вместо мата выдал весьма чёткие и толковые инструкции.

Первым пунктом шло всегда милое любому служивому сердцу право посылать (куда хочется, на выбор) и дальнего начальника, и более близкого, буде те начнут что-то об этом трупе выяснять.

— Так а я только что доложился же… — робко заикнулся безопасник, в душе считая мгновения до пенсии.

Такие пертурбации никогда не несли ничего хорошего.

— Я решу эту проблему, — вежливо проинформировал смежник. — Вы связывались с…? — далее он безошибочно перечислил и абонента, и порядок связи, и ещё кое-какие деликатные подробности (которые, по идее, не должны ему быть известны).

Суть инструкций сводилась к следующему: «черно с белым не носить, да и нет не говорить». Труп и обломки утилизировать, как технические; шума не поднимать; обо всех видах прямого и непосредственного начальства забыть и доблестно готовиться к пенсии. Которая воспоследует буквально вот-вот.

В качестве подтверждения предлагался односторонний меморандум о временной мобилизации завтрашнего пенсионера по одному очень интересному проекту, для исключительно вспомогательных функций на местности.

Изобразив на лице полагающееся по случаю облегчение и дождавшись разрыва соединения, пожилой безопасник снова уселся на крышу прямо рядом с неаппетитными пятнами на той и бесцельно уставился в горизонт.

Хрен оказался не слаще редьки. В отличие от начальства, залётные не упустили из виду ещё один немаловажный момент.

Новые полномочия вкупе с продублированными письменно инструкциями грустно тренькнули на казённом комме входящим пакетом. Теперь, если их чётко соблюсти, следует ожидать проблем со стороны местных кланов.

В рамках Хартии между муниципалитетом и Федерацией, о трупе и происшествии однозначно полагалось сообщить и местным органам власти. Это регламентировалось сразу несколькими статьями одного достаточно серьёзного закона.

Можно потянуть пару часов или даже дней. Можно выдать не всю инфу и не предъявить труп. Но сообщить надо обязательно. Иное, согласно всё тем же статьям, является самоуправством исключительно самого безопасника и его прямым нарушением легальной части законодательства.

Если оно когда-то всплывёт (а шила в мешке не утаишь, только идиот надеется на противное), его уже даже на пенсии порвут местные. Или аналогично несчастный случай устроят: клановых детей-де в Корпусе не бережёт. Пёс, не ловящий мышей, никому не нужен. Или там кот был?

Попытка утаить данную информацию от муниципалитета прямо приравнивается к нарушению уже муниципального законодательства. Конкретно в этом вопросе, по ряду моментов, федеральная подотчётность индульгенцией не является. Были прецеденты…

С одной стороны, со смежниками, звонившими последними, лучше не ссориться. Но то в краткосрочной (до месяца) перспективе.

С другой стороны, с муниципалами категорически нельзя ссориться, выходя на пенсию. Ибо доживать всё равно тут, ехать-то некуда.

Господи, ну почему это всё именно ему разгребать, перед пенсией?! Почему это всё свалилось именно на него?! А не на его преемника, который и так должен бы прибыть в этом квартале?!

Первая половина дня походит тихо, как будто вообще ничего не случилось. Я всё это время, с семи тридцати, сижу на тестировании по так называемым точным наукам. После общения с Алексом, я почему-то всё больше про себя тоже называю их «местными».

Алгебра идёт в тандеме с физикой. Благодаря чипу и регулярному разбору разных процессов с соседом, вопросов задания не вызывают.

Предсказуемо закончив работу раньше всех, нажимаю клавишу загрузки материала в уже известный мне центр тестирования какого-то там института сухопутных войск, после чего начинаю листать новостной чат Корпуса.

По идее, можно было бы и пойти проветриться. Но Моше настоятельно советовал сегодня не оставаться одному, и даже лишний раз не бродить просто так по территории.

Поел я плотно с утра, на весь день, к тому же следующим этапом меня ждёт химия. Она будет проводиться в этой же аудитории.

После сдачи работы, под удивлённым взглядом преподавателя, я пересел на заднюю парту. Экзаменатор потаращился на меня пяток мгновений и прислал в текстовой строке штук десять вопросительных знаков, идущих подряд.

В ответ я отправил ему свой код допуска сюда же, на следующий экзамен; он понимающе махнул рукой.

Пространство за окном неожиданно взрывается шумом сирены, отрывистыми окриками и миганием всех подряд лампочек средь бела дня.

На какое-то время экраны всех коммов в помещении гаснут, а по большой интерактивной доске ползёт полоска сообщения «Заблокировано службой безопасности!»

— Это какой-то сбой! — перекрывая голосом поднявшуюся волну ропота, поясняет экзаменатор. — Всем оставаться на местах! Соблюдать тишину!

Ну да, щ-щас… половина присутствующих бросается к окнам, поскольку личные коммы тоже в момент становятся заблокированными.

Исключением оказывается только мой казённый аппарат, который почему-то сохраняет работоспособность, как часы. Увидев, что я один не отрезан от внешнего мира, преподаватель гаркает на всех, а сам почти бегом направляется ко мне.