Алекс и Алекс 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 21

— У него чип имплантирован же. — Напомнил подполковник. — Он сам себе в голове картинки обстановки в три-дэ рисует. Видит всё в виде силуэтов, в чёрно-белом цвете. На дистанциях до десятка метров — почти без искажений.

— Есть искажения, если шумно, — ещё раз вздохнул соискатель. — Но не тут. Тут идеально.

— Да может он говорить, Лео! — с нажимом скорчил гримасу куратор и приземлился за свой стол. — Алекс, не сочтите за труд, ответьте старикам на несколько вопросов. Раз уж мы вместе с заведующим кафедрой, по вашей милости, сейчас тут…

— Я в полном вашем распоряжении. — Тут же отозвался соискатель.

— Можете пояснить нам ваше видение работы этой… вашей шкалы? — Полковник включился в рабочий режим и теперь напоминал профессора в форме. — Ваш куратор описал своё понимание процесса. Но мне бы хотелось услышать лично вас. У меня через час созвон кое с кем из столицы, там другой часовой пояс… Мне бы хотелось уточнить перспективу…

_________

Там же, через некоторое время.

— … таким образом, если упростить до уровня примитивной схемы, в продуктивной детальности участвуют два базовых мыслительных процесса. По хань: воля — это как двигатель. Позволяет выполнять работу, добиваясь результата. — Парень с повязкой на глазах терпеливо отвечал на вопросы немолодого офицера.

— А эмоции тогда что? — неожиданно тактично вёл беседу полковник.

— Эмоции — компас. Они помогают понять, куда вам двигаться, либо с какой скоростью…. Ещё можно сравнить, это как одна или две ноги.

— Если у вас нет одной ноги?

— К сожалению, в армии, видимо, компас человеку не положен: куда двигаться, решает начальник, не боец. Это и была суть внутреннего конфликта на экзаменационном примере госпожи Конелли… В идеальной ситуации, всегда стремятся отключить эмоции, чтобы импортируемое извне решение ложилось в голову подчинённому как можно легче… Но в жизни, люди не роботы. И, если ваш внутренний компас указывает в одну сторону, а начальство требует двигаться в другую, это и есть торможение производительности мозга. Подсознание ещё никто не обманул…

_________

Там же, через некоторое время.

— Дойдёт сам? — заведующий кафедрой воткнул свою чашку в кофемашину и нажал на кнопку запуска.

— Вполне, — индифферентно повёл плечом Бак. — Он без глаз даже дрался вон, на дуэли, когда концентратор поймали.

— Тогда у него глаза не были завязаны, — посомневался ради приличия полковник.

— Так они у него и не видели тогда. И вообще, он ориентируется не благодаря органам зрения сейчас.

— Ладно, к делу, — вздохнул начальник. — Мы потянем тему, если я её выгрызу нам?

— Если сбреем все остальные кафедры нашего профиля? — уточнил куратор только что ушедшего соискателя. — Вполне.

— А если…

— На него и повешу. — Бак беззаботно кивнул в сторону двери. — Пацан любопытный и не ленивый. Если ему тема интересна, он горы свернёт. А если даже он не добьётся, то и у меня ничего не выйдет. Тем более что он явно жопой чувствует, как оно должно работать.

— Ты же говорил, он отказался?

— Сперва отказался. А сегодня я с его девушкой говорил. Она обещала наставить его на путь истинный. В крайнем разе, выведем, как гражданскую научную тему. Со стороны привлечём кого-то. Скажем так: я уверен, лично мне он не откажет, если я включу все рычаги убеждения. Гражданские — запасной вариант. — Многозначительно покивал подполковник. — Я его просто пока не просил серьёзно.

— А девушка тут при чём?!

— Так сержант, из первого колониального!

— А-а-а… Наша, что ли? Понятно… А чего ты с ней вообще общаться полез?

— Это не я с ней. Это она со мной. Он ей позвонил из адреса, доложился, видимо. Она тут же меня сама набрала — уточнить, что мы едем.

— А откуда у неё твой контакт?! — у начальника никак не получалось ухватить всю картину целиком.

— Блядь, она живёт тут у него, Лео! Не первую неделю!

— Ё… что за проходной двор… А мы и не в курсе…

— Ну-у, не «мы», а «вы». И нам оно не по чину, плюс без надобности. А во-вторых, она подруга Карвальо. Там и Карвальо с ними периодически ночует, чтоб из Корпуса не уезжать.

— Кажется, в армии ничего не меняется… — ошеломлённо подытожил полковник.

— Это хорошо или плохо?

В этот момент раздался входящий вызов и заведующий кафедрой помахал подчинённому рукой, выпрямляя спину.

— А чего ты так на них взъелся? Явно же занозился? Все признаки откровенной мести. — Смеётся Жойс, громко устанавливая на стол сковородку с бараниной.

Чувствую по запаху, поскольку разрешающей способности чипа на идентификацию типа мяса не хватает.

Она уже ожидала меня дома и, оказывается, бросила все свои дела, чтоб примчаться сюда. Посмотреть, как я всё пережил.

Многое в сегодняшней ситуации просто совпало одномоментно. Чтоб воспользоваться ситуацией, надо было действовать быстро. Как всегда, когда задействуются быстрые решения, кое-что пошло неидеально.

Вот Жойс и озаботилась предсказуемо моим физическим состоянием (особенно с учётом наверняка позвонившей ей, в обход меня, Камилы; и напевшей в уши о страшных рисках по медицине).

— Да я тут с одним товарищем неглупым пообщался накануне, и к выводам пришёл. Это какая-то сатанинская ситуация в целом. — Набрасываюсь на еду. — Вкусно!.. Пусть я не могу изменить что-то по-крупному, но могу хотя бы наказать конкретных личностей, понимаешь? К которым у меня есть свой личный счёт. Типа фокусной локальной коррекции.

— Если речь о глобальном мироустройстве, боюсь, замена личностей ничего не решит. — Вздыхает Жойс. — И попутно: ты сейчас о муниципальном или о федеральном уровне?

— Первое. Ко второму у меня пока нет претензий, скорее, наоборот. Знаешь, что меня зацепило? Мы все находимся в морально деградировавшей системе, которой плевать на людей. Которая целью ставит исключительно собственное воспроизводство, и достаток ну очень узкой группы народу. Которая не подвержена ротации. Человек в этой реальности — ничто, а преступление и убийство стали нормой!

— Эк тебя растащило! — озадаченно выдаёт Жойс, усаживаясь напротив.

Хотя только что хотела разместится вплотную, на этом же стуле (благо, и его, и наши размеры это позволяют).

— Только снова непонятно. Ты о своём дивном городе сейчас говоришь? Или о Федерации в целом? — продолжает она.

— Мал я пока, обобщать. Пока только о городе.

— Я тебя огорчу. — Фыркает Жойс. — В рамках Федерации — то же самое, если не хуже. Только на больших масштабах оно не так заметно. А в тех же колониях порой такое веселье стоит, что хоть стреляйся…

— А как ты от своей армии отбилась? — перевожу тему, чтоб не зацикливаться на негативе. — Ты же до утра должна была на складе зависать?

— Да у меня там, практически, всё разгрузилось уже, — задумчиво припоминает что-то она. — Старшему по складу чуть денег отсыпала — он сам присмотрит за оставшимся. Как заинтересованное лицо, ибо тоже отвечает за сохранность. Знаешь, в армии очень хорошо живётся, если у тебя денег больше, чем у окружающих. Очень многие вопросы решаются не просто быстро, а мгновенно. А вообще, о чём мы с тобой, бл##ь, вечером перед сном разговариваем…

— Не говори, — согласно киваю, протягивая ей пустую тарелку. — Ещё дашь? Вкусно.

— Дам, конечно, — вздыхает она. — Хотя в этом тоже есть что-то неправильное…

— Не понял?

— Ну ты даже не боец, а вообще не пойми кто. Первого даже не года, а квартала пребывания на территории. А живёшь лучше, чем некоторые командиры рот в иных местах. Вон, боевая сержант тебе по кухне шустрит. И натуральной бараниной кормит. — Без глаз не могу понять, притворно ли она вздыхает.