Развод в Новый год (СИ) - "Amazonka" - Страница 1

На часах уже три часа дня, а я только вышла из ЗАГСа, судорожно сжимая долгожданный документ. Чуть замерла на крыльце, до сих пор не веря, что наконец — то я получила желаемое. Ну, какой идиот, прости его Мироздание, придумал отложить решение моего животрепещущего вопроса на последний день уходящего года? Неужели кто-то там свыше (хмуро глянула на серое небо, сдерживая далеко не цензурные выражения) посчитал, что мне было мало испытаний за эти полгода, что я, истратив все свои нервные клетки, провела в бесконечных препирательствах и бракоразводных процедурах? Конечно, я могла смириться и подписать все, что мне так усиленно подсовывал адвокат бывшего НЕблаговерного, но. Но отдать все, что я заработала именно СВОИМ трудом, что досталось мне от родителей — верх слабоумия и недальновидности с моей стороны. Именно так и сказала мне мой адвокат и подруга по совместительству. К тому же, виновником нашей, совсем непродолжительной семейной жизни, стал именно ОН, «чудесный воспитанный мальчик», как любила повторять моя свекровь, Галина Михайловна, когда описывала, как же мне повезло в этой жизни. Уверена, она приняла самое живое участие в составлении всех этих липовых документов, предоставленных в суд, распространении слухов и всяческом очернении меня перед коллегами на работе. Если бы не Ринка, моральными пинками заставлявшая меня действовать, то я бы сдалась и осталась буквально на улице. Судорожно вздохнула, на какое-то мгновение, вновь погружаясь в пережитый кошмар. Я никогда не была сильной. Даже представить сложно, как мне пришлось себя ломать, чтобы пережить эти полгода.

Марина Вельская (для меня ласково — Рина) — это моя школьная подруга, а в последние годы — сестра, единственный близкий человек и еще много, много чего… Нашей дружбе уже…эм… Сколько же мы вместе? Даже считать не буду. Мы сдружились с ней еще в первом классе, и эта дружба не прекращалась до самого выпуска. Наоборот — стала сильнее, прочнее. Когда-то мы даже мечтали пойти учиться вместе на юридический, но едва пришло время поступать, я поняла, что меня вовсе не прельщают лавры защитника чужих интересов. Не тот у меня характер. Мне больше нравилось преподавать. Таким образом, документы мы все-таки подали в один университет, но на разные специальности. Проучившись год, и блестяще завершив первый курс я получила от судьбы такой пинок, что очень долгое время не могла прийти в себя. В автокатастрофе погибли мои родители. Я осталась одна. В огромной квартире. Абсолютно не приспособленная к самостоятельной жизни. Ведь мама всегда оберегала меня от взрослой жизни.

«Не торопись взрослеть — говорила она — Придет время и жизнь сама заставит тебя крутиться, но пока у меня есть возможность — я буду тебя баловать»

Хорошо, что мне на тот момент уже исполнилось восемнадцать, а то бы еще и в детский дом загремела. Других-то родственников у меня не было. Вот тут-то мы окончательно и сблизились с Ринкой и ее родителями. Они приняли меня как родную, оказали поддержку, организовали похороны и оформление всех необходимых документов. Я ходила, как сомнамбула, забывая даже поесть. В огромной квартире мне постоянно было холодно, жутко, одиноко. Подруга не выдержала и, поговорив со своими родителями, переехала ко мне. Так мы стали сестрами. Долгими вечерами мы обсуждали, куда пойти на подработку. Ведь за квартиру надо было платить, а мы учились на очном. Родители Рины, узнав о наших планах, устроили нам такую выволочку, что я даже из своей депрессии вышла. Семья подруги никогда не бедствовала, да и я никогда не слышала о проблемах с деньгами в нашей семье. Однако чтобы получить в наследство всю наличность, что была отложена на счетах в Альфа-Банке, нужно было подождать полгода, а кушать и одеваться нужно было сейчас. Как бы мне не было стыдно, но в эти полгода мы с Ринкой были на полном обеспечении ее семьи. После вступила в наследство, перевела деньги на свой счет, и плотно занялась учебой, немного заброшенной из-за трагедии. В свободное время увлеклась чтением фантастической литературы, чтобы отвлечься от реальности и окунуться в красивую сказку. Рина мое увлечение не разделяла и только иронично хмыкала, когда я пыталась поделиться с ней впечатлениями от очередного, прочитанного романа. Зато другое мое увлечение подруга поддерживала — я обожала кулинарию. Сколько кулинарных экспериментов мы поставили на нашей кухне — не счесть! Готовили обе, с удовольствием. Рина выбрала для себя совсем другое хобби. Она увлекалась бисероплетением и макраме. После окончания университета я, по приглашению ректора, поступила в аспирантуру на заочное отделение. Все-таки учиться в ней четыре года, а работать тоже нужно. Совмещать получалось легко, и я радовалась, что моя жизнь начала налаживаться. Устроилась в начальную школу. Причем моя внешность соответствовала образу «училки» на все сто. Довольно высокая — сто семьдесят пять сантиметров, русые волосы чуть ниже лопаток, постоянно закрученные в небрежный пучок на макушке, аппетитно-стройная (не зря ходила с Ринкой на стрип-пластику и восточные танцы) и, главная моя гордость — большие серо-голубые глаза. Для солидности я всегда носила очки в тонкой золотистой оправе, хотя на зрение никогда не жаловалась. Но мне было далеко до яркой, жгучей брюнетки-подруги. По крайней мере, я всегда так считала. Рину дальнейшее обучение не заинтересовало, поэтому она сразу же устроилась в небольшую нотариальную кантору. Несколько успешно завершенных дел — и на нее обратили внимание. Цепкий ум, стальные нервы, потрясающая выдержка — стали теми самыми ступеньками на пути к успеху. Рина стала блестящим адвокатом, услуги которого ценятся очень высоко. Вместе мы очень гармонично смотрелись. Такое классическое сочетание типа «ангел — демон». Да, да… Мою подругу так и называли оппоненты — Дьявол в юбке. Ее любили, ненавидели, восхищались, но никто не мог сказать, что остался равнодушным после знакомства с ней. А я. А я тихо пряталась за спиной своей уверенной, пробивной «сестрички». Я с детства тихая. Наверно именно поэтому и удалось меня «окольцевать» Виктору. А ведь Ринка просила меня одуматься. Ей Витя никогда не нравился.

«Это конечно твое дело, но мутный он какой-то. Вот смотрю на него — вроде все при нем, с тобой ласково говорит, а внутри меня прямо ледяной ураган закручивается. Не торопись, присмотрись, Эва»

Эва. Это только Рина так меня называла, сократив мои ФИО до инициалов. Позвольте представиться — Эмилия Валентиновна Аросова. Теперь уже снова Аросова. Двадцать пять лет. Уже не замужем. В перспективе, через год, преподаватель в том самом университете, где училась сама. А сейчас я стояла на крыльце ЗАГСа и жутко опаздывала на встречу с Ринкой. От воспоминаний отвлек звонок мобильника.

— Ну, где ты пропала? От счастья сразу в нирвану ушла? А обо мне забыла? — сразу же раздался в трубке возмущенный голос Рины, едва я только ответила на звонок — Я уже все приготовила для похода в спа, только тебя и жду.

— Прости, меня в ЗАГСе задержали. Только-только вышла. Даже поверить не могу, что все закончилось…

— Отставить мямлить и нюни распускать! Сегодня Новый год! Мы все забудем, оставим в этом году, а на следующий год нас ждет все только хорошее. Даже, глядишь, сказка твоя какая-нибудь сбудется.

Я непроизвольно улыбнулась. Оптимизм так и брызгал во все стороны от Рины. Она стала мне надежным якорем после гибели родителей. Пообещав не опаздывать, я быстрым шагом направилась к остановке. Дорога до спа-салона заняла полчаса. Поехала сразу сюда, так как времени заскакивать домой уже не осталось. Возле дверей, нетерпеливо постукивая ногой, меня уже ждала Рина.

— Пошли скорее. И так уже опоздали на десять минут. Ты не представляешь, как мне было сложно договориться именно на это время. Не стоит заставлять девушек ждать.

Не дожидаясь моего ответа, Ринка схватила мою руку и буквально на буксире потащила меня в уютное тепло салона. Следующие три часа мы были потеряны для общества. Мне кажется, что меня с усердием отмыли, отжали и раскатали, как блинчик, за весь прошедший год, хотя мы были частыми гостьями в этом салоне. После всех процедур, мы расположились на мягких кушетках, чтобы выпить предложенный чай. Мышцы приятно ныли, в голове не было никаких мыслей, а тело, казалось, дышало каждой своей клеточкой.