Офисные записки (СИ) - "Кьяза" - Страница 76

— Значит их сейчас, как выйдешь. Про обучение уже решено? Организуй график девочек так, чтобы на третьем этаже всегда было два человека. Да еще, мне нужен список фирм занимающихся габионами, включая краткое описание. Если найдешь контакты директоров — буду благодарен. С Мариной согласуй расселение по номерам и передай мне список, я не хочу проблем на выезде. Да, еще один нюанс, милая. Через понедельник у меня встреча в узком кругу людей. Ты меня сопровождаешь. Да, еще, у меня есть брошюрка одна, а мне нужен текст в Ворде. Желательно к сегодняшнему вечеру.

Он протянул небольшую книжку, в половину стандартного печатного листа, сшитая скрепкой. Я покрутила ее, а потом посмотрела на него:

— Она нужна вам?

— Не отказался бы получить целой обратно.

— Это все?

— Нет. Иди сюда.

Я рассмеялась и покачала головой:

— Мы на работе, вы сами настаивали на соблюдение субординации.

— Жестокая. Один поцелуй.

— Терпите, Витольд Лоллиевич. Я же терплю.

— Лоллийевич, Ландыш, Лоллийевич. Не боишься последствий?

— Хотите об этом поговорить? — вопреки словам я медленно попятилась к дверям с чашками и органайзером подмышкой. Не то чтобы меня пугали его слова, скорее пыталась сохранить остатки здравого рассудка, потому что прекрасно осознавала, стоит ему прикоснуться и мне будет плевать на всех.

— Хочу, но поговорим вечером. Удачного дня, милая. Клочкова и Баринова вызови. И если Кривцов пришел, то и его.

Уже на рабочем месте, переведя дух, я вызвала заместителей и начальники интерьерщиков. Отдав брошюрку секретарям и объяснив задачу, я ушла полностью в запрашиваемый шефом обзор. Сначала полезла за помощью к Гуглу, узнавая что это такое — габион. И увлеклась. Затея, используемая первоначально для усиления грунта и защиты от эрозий, а теперь получившая применение даже в ландшафтном дизайне, чем то напомнила мне мои любимые пазлы. Появившийся Виктор радостно высыпал прямо на документы ракушки:

— Привет, мелкая, я в них даже уже дырочки сделал.

— Витька, привет, — обрадовалась я, повисая у брата на шее, — только я уже не делаю ожерелья из ракушек.

— Да ладно. Выросла что ли? — деланно удивился он, также обнимая меня, — Малявка, я по привычке. Обедать идем? Ого, габионы. А тебе оно зачем?

— Неважно.

— Судя по всему, шеф знает о твоем милом хобби — собирать пазлы, — заухмылялся Витька, — интересная идея. Да, думаю, такое по силу лишь тебе.

— Ты о чем?

— Витольда Лоллийевича спроси, — рассмеялся брат, — а сейчас пошли обедать.

— Виктор, что ты здесь забыл? — Вишневский ревнует или мне показалось?

— Ландыш давно не видел, зашел поздороваться, — невинно захлопал ресницами парень, — опять таки, на обед пора.

Заместители и главный интерьерщик внимательно наблюдали за перепалкой.

— Да неужели? — поразился шеф, всплескивая руками.

— Конечно, служба службой, а обед по расписанию.

— Я это заметил в командировке. Только я бы вспомнил другую поговорку — не в коня корм. Ландыш, его нереально прокормить, — вдруг наябедничал мне Витольд, облокачиваясь на стойку как раз напротив Виктора, отзеркаливая парня.

— Так я еще расту, — обиделся брат.

Хохот разрезал пространство мансарды, даже я спрятала лицо в руках. Витька был выше всех в офисе, даже Вишневского. Шеф добродушно посмеиваясь ответил:

— У нас по регламенту ограничена высота потолков, так что притормози, парень. Виктор, ты опоздал, Ландыш уже ангажирована. Впрочем зови всех своих, пообедаем заодно обсудим. Ландыш, идем.

Они оба протянули мне руки. Все верно, ведь тут были еще незнающие о наших родственных связях. Сунув обоим обзоры по габионам, которые успела сделать, гордо и независимо направилась к лестнице самостоятельно.

— Рыжая, — квинтет мужских голосов польстил самолюбию.

Обед превратился в совещание, где я не всегда понимала о чем речь. Общему восприятию нити разговора мешала нехватка знаний. В общих чертах уяснила, что в Екатеринбурге планируют целый деловой квартал, где в ландшафте собираются использовать эти самые габионы. Жутко практичный Вишневский хотел укрепить неровный рельеф почвы, при этом вписать их в общий облик.

Когда мы поднялись наверх, Витольд притомозил у моего стола и спросил с улыбкой:

— Ты хоть что-нибудь поняла?

— Вы хотите не просто насыпать щебень, вписав его в дизайн, вы хотите в самих габионах создать что-то типа узора, словно отражение линий зданий, потому что у нас в наличии только два цвета — серый и белый. За счет площади и непредсказуемости размеров камня прописать четко сложно. Витольд Лоллиевич, но цена габиона, матричного или коробочной конструкции, не важно, так вот она возрастает. Причем серьезно. Потому что тут уже не просто насыпать, а надо в определенном порядке, и… — я осеклась.

— Вот видишь, ты все прекрасно поняла. Я вчера видел вышивки. Скорость поражает. То есть по схемам ты быстро соображаешь расположение камней. Почему бы не поиграть на более крупных площадках?

— Я не представляю, как это.

— А мы слетаем с тобой в Екатеринбург. После Нового года. Отправимся так в четверг, за пятницу все посмотрим, а выходные наши. Пока читай, если нужна консультация, обращайся.

— Но у меня работа.

— Милая, ты уже построила секретариат. Практически навела порядок. Делегируй девочкам больше обязанностей. Поверь, уж соединить меня с нужными людьми они могут. Просто надо отследить пунктуальность, этим они страдают. Я верю в тебя, Ландыш.

Он поставил на стойку небольшую бонбоньерку, в которой я нашла зефирки в форме сердечек.

— Богдан развлекался, — недовольно проворчал он, — впрочем это новое веяние кофе с зефиром. Не хочешь попробовать?

— У всех бывает конфентно-букетный период, а меня стопроцентная шоколадная-зефирная жизнь.

— Ландыш, — Витольд перегнулся через стойку и доверительно прошептал, — цветы сложно спрятать в портфель. Они ломаются и осыпаются, пачкая важные документы. Я пробовал.

Я прыснула от смеха а на лестнице послышались шаги. Витольд резко выпрямился и отправился к себе в кабинет:

— Ландыш, сделай пожалуйста чаю. И к четырем часам разыщи Ривцева и Елену Николаевну.

— А Елена Николаевна уже появилась, — доложила я, показывая на поднявшуюся главного бухгалтера.

— Великолепно, у меня к ней как раз пара вопросов. Елена Николаевна, добрый день, проходите.

Показное радушие нас не обмануло. Елена Николаевна бросила испуганный взгляд на меня, затем на шефа, но смело шагнула вперед. Я недоуменно посмотрела на сердитого шефа и пошла делать чай. Когда я принесла чашку, в кабинете повисла напряженная тишина, что не добавило мне уверенности. Пытаясь отделаться от мрачных мыслей, я спустилась к секретарям. И поняла одно — Веронику нельзя отправлять на курсы стенографии, а вот русский язык для нее будет полезен. Почитав файл, я заставила перенабирать содержимое брошюры, поясняя, что отсебятина не прокатит, ведь текст есть перед глазами, почему бы с ним не сверить итоги распознавания. Вот за этим веселым занятием нас сначала застал Ривцев, а потом лифт явил чету Корро. Карина в строгом костюме опиралась на руку красивого мужчину я бы сказала вполне яркой внешности. Слегка смуглый, темноглазый брюнет с правильными чертами лица, меня поразили его тонкие пальцы, словно он был пианистом. Одет слегка с претензией на роскошь, одновременно скромно, при этом галстук перекликался с шарфом его спутницы. Даже не будучи профессионалом в ювелирном искусстве, я оценила роскошные запонки и зажим для галстука. Украшения Карины тоже были авторской работы.

— Добрый день, — вежливо заговорила я по-русски, молясь про себя небесам, чтобы Карина ни словом ни жестом не выдала что мы знакомы.

— Нам назначено, — процедила она сквозь зубы, игнорируя меня и обращаясь к Веронике.

— Добрый день, Карина Андреевна, конечно, — брюнетка бросила на меня недоуменный взгляд, а я незаметно махнула рукой, мол доложи.

Ривцев с интересом наблюдал за нашей пантомимой. Вероника начала набирать номер, а Карина перевела брезгливый взгляд на меня, вздохнув и покачав головой, выказывая свое возмущение и оскорбление чувства прекрасного. Но полностью спектакля не получилось, Витольд уже спустился с мансарды. Он заговорил на французской, из-за чего мужчина ожил. Радушный хозяин, улыбаясь ослепительной улыбкой, склонился над рукой бывшей жены, имитируя поцелуй, одновременно увернувшись от ее желания чмокнуть бывшего в щечку, поздоровался за руку с французом. Ривцев хмыкнул, да я и сама, несмотря на легкий укол в груди, тоже веселилась от разыгрываемой пантомимы. Поймав протянутую в собственническом жесте руку женщины, вложил ее в ладонь спутника и даже сделал шаг назад, словно умиляясь гармоничной паре. Брошенная ей фраза заставила женщину побледнеть, а француза нахмуриться.