Офисные записки (СИ) - "Кьяза" - Страница 72

— Нет, — прошипела она сквозь зубы.

— Отлично, значит, мы договорились. Жду вас завтра к четырем. Мне пора идти.

— Мы с тобой, — Лена и Мил тоже поднялись.

— Витольд объясни, что произошло, — потребовал Эмери.

— Ничего особенного, просто твоя жена, как обычно, пыталась рассорить нас всех, сунув нос не в свое дело. Поэтому убедительно прошу, не оставляй ее одну. Это Россия.

— Какая же ты сволочь, Вит, — процедила Карина.

— Ты сейчас сделала все, чтобы я таким стал, Карина, за что отдельное спасибо.

— Да как ты…

— Карина, — Эмери настолько резко сменил галантную маску на жесткую, что женщина замолчала.

Витольд забрал забытый Ландышем шарф и направился в гардероб. Когда он уже оделся, то ожил телефон. Посмотрев на экран, он не сдержался и выругался.

— Все так плохо? — спросил Мил.

Он пытался дозвониться дочери, но Ландыш сбрасывала звонки.

— Лена, прости, не заметил, — Витольд аккуратно сложил шарф девушки, игнорируя звонок, но телефон не унимался.

— Вит, ты не виноват. Карина остается Кариной.

— Лена, я просто хотел сегодня побыть с ней и с вами. Надеялся отдохнуть, а тут…

Он ответил на вызов:

— Федор, ты немного некстати.

— Витольд Лоллийевич, скажи, что ты в Питере, — собеседник явно был зол.

— Я не совсем понял твоего вопроса, Федор Борисович.

— Ты в Питере?

— Да, но я занят.

— К черту. Приди и забери свою…помощницу. Витольд, забери, иначе я за себя не ручаюсь.

— Где вы?

— Ресторан 'Старая таможня' возле Кунсткамеры на Таможенном переулке, это на Васильевском острове.

— Хорошо, сейчас буду. Федор, постарайся сдержаться. И спасибо.

— Угу.

Собеседник отключился.

— Дела? — спросила Мил.

— Нет, я знаю, где Ландыш. Я могу отдать вам вещи? Когда привезу ее, тогда и заберу.

— Может лучше мы ее заберем?

— Увы, не получится. Ландыш прекрасная девушка, умная и рассудительная, однако периодически в ней взыгрывает кровь родителей авантюристов, и она такое отчебучивает. Поверьте, сейчас лучше мне ее забрать из той компании, где она очутилась.

— Ей могут навредить?

— Нет, это она уже кого-то повредила. Как отсюда быстрее добраться до Кунсткамеры?

Я умудрилась забыть шарф на стуле в ресторане. Выйдя на улицу, лишь рассеянно кивнув швейцару, я побрела навстречу ветру. Хотела, чтобы догнал? И да, и нет. Злость за обман, непонимания происходящего. Обидные слова его жены. Да, высказалась резко, даже родители сидели ошарашенные. Но если слова задели, значит она права? Значит и подспудно я права, боясь пускать его в сердце, боялась что игрушка, некоторая экзотика. Некстати, вспомнился молодой человек из галереи. А ведь Вишневский никогда не предлагала позировать. Да и не стремился перевести отношения на другой уровень. Никаких действий, только слова. Что это? Я мотнула головой глядя на Неву, катившую свои воды среди гранитных берегов. Карина явно ревновала. Как собака на сене. Или как в Покровских воротах… Но сравнивать Вишневского и героя Равиковича бессмысленно. Я повернула направо и пошла по набережной. Гуляющих было мало, Холодная погода разогнала всех по кафе и домам. Как же приятно сейчас сидеть вдвоем с чашкой ароматного кофе или возле камина в обнимку. Вот только мне не светит. Человек, с которым мне хорошо и к которому я хочу, одноклассник моих родителей. Блин, он же просил не врать, а сам? А родители? Я же сказала, у кого работаю.

Я посмотрела на Биржевой мост и продолжила идти по набережной. Теперь я понимаю, почему Вишневский приезжает к Москве-реке. Темная вода отрезвляет и успокаивает. Я знала, сколько ему лет, когда бросалась в объятия, оставалась ночевать, да даже целовалась. Почему вдруг знание о том, что он знаком с родителями — меня выбивает из колеи? Я вновь оглянулась назад, в надежде что он придет. Телефон молчал.

Порыв ветра заставил меня ускорить шаг. Биржа, Дворцовый мост, Зоологический музей, Кунсткамера. Вдруг я заметила вывеску ресторана. Немного подумав, устремилась к ней. Горячий кофе и я сама позвоню ему.

Внутри теплая атмосфера, словно затормозило время. Кладка из красного кирпича, слегка приглушенный свет, из-за чего на стенах играют тени. Возле барной стойки три бочки из темного дерева. В углу расположилась небольшая сцена, где дремали музыкальные инструменты. Ко мне устремился хостес:

— Добрый день.

— Я могу выпить здесь чашку горячего кофе или шоколада? Я замерзла, — попыталась улыбнуться.

— Конечно, вам столик на одного или вы еще кого-то ждете?

— Не знаю. Наверно да.

Мужчина промолчал, помог мне снять куртку и предложил пройти за собой. Он вел меня к маленькому столику в глубине зала, как на полдороги я услышала удивленный возглас:

— Ландыш?

Вздрогнув, обернулась на голос. За столиком сидели Петра и Король. Последний был явно недоволен моим появлением. Он саркастически оглядел мой наряд, маленькие бантики вызвали в нем ухмылку, и отвернулся. Петра приглащающе помахала рукой:

— Ландыш, иди сюда.

— Я наверно мешаю. Добрый день.

— Нет, что ты. Присаживайся, — будущая мама приветливо подвинулась.

— Петра, — недовольно рыкнул Король, но та отмахнулась.

— Ландыш, не обращай на него внимание. Ты как здесь очутилась?

— К родителям в гости приехала. Они тут живут. Будьте добры кофе, только очень горячий, — попросила я официанта.

— Интересно. Ой да ты вся ледяная, — Петра преувеличенно хлопотала вокруг меня, что стало неудобно, тем более вид Федора Борисовича красноречиво говорил, что я лишняя. Чтобы избежать дырки на себе от испепеляющего взгляда, я заглянула в меню. Так, это не короткие номера для смсок, это цены. Впрочем кофе дороговат, но оплатить я его смогу.

— Хотите десерт? — тут же возник официант.

— Шарик ванильного мороженого. С шоколадом. Обычного, — это тоже вполне демократично по цене.

Он исчез, чтобы через пару минут появиться с моим заказом.

— Мороженое? Ты же замерзла.

— Я люблю самодельное гляссе. Извините.

— Как тебя родители в таком виде отпустили? — сыронизировал Король.

Я промолчала, пожав плечами. Вообще понимаю, что выглядит не очень красиво, но Король меня раздражал, а Петра поймет. Отломив кусочек от мороженого я бросила его в чашку. Петра рассмеялась, а мужчина нахмурилась. Я отвлеклась на телефон, потому то звонил отец. Нет, не хочу ни с кем разговаривать, кроме него… Я сбросила вызов. Рассерженно потянулась к вазочке с мороженым и неосторожно задела кофе. Чашка опрокинулась и мой бешено дорогой напиток пролился на стол, устремляя потоки в сторону вредного Федора. Он не успел подскочить, и смесь кофе с мороженым окатила его брюки.

— Ой, мама, — прошептала я, а к нам уже спешили официанты, торопясь убрать последствия катастрофы.

— Да твою мать, — рычал Федор пытаясь спасти светлые брюки. Но кофе с мороженым такая вещь, она мало того что непонятного цвета, так еще и липкая субстанция, которая мгновенно впитается в ткань.

— Федор, она же не специально. Не видишь, человек расстроен.

— Так пусть расстраивается в другом месте!

— Не нравится, можете уйти, — буркнула я.

Федор схватил телефон. Петра с интересом наблюдала за ним и мной. Официанты принесли новый кофе, но я отодвинула его, потому что аппетит пропал и попросила счет. Дозвонился Король не с первой попытки. Но когда он зарычал, я уронила руки на голову. Замечательно, просто замечательно. Мечты сбываются.

— Витольд Лоллийевич, скажи что ты в Питере… Ты в Питере?… К черту. Приди и забери свою…помощницу. Витольд забери, иначе я за себя не ручаюсь… Ресторан 'Старая таможня' возле Кунсткамеры на Таможенном переулке, это на Васильевском острове… Угу.

— Спасибо, блин, — выдала в эфир.

Еще одной общественной сцены я не вынесу.

— Ландыш, ты чего? — Петра наклонилась ко мне, — что случилось?

— Ничего.

— Дракон обидел?

Я промолчала. Сбежать сейчас было бы глупо, но вот о чем говорить с Вишневским? Мотнула головой.