По зову долга (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 13

— Вылезай, — произнес он голосом Архонта, — нам нужно поговорить. Одежда твоя там же, где ты ее оставил.

Рэм выбрался из капсулы и быстро оделся, после чего посмотрел на собеседника. Покопавшись в памяти, он не нашел в ней подобного образа.

— И кого ты теперь изображаешь? — поинтересовался Штопор.

— Это образ Верховного Канцлера Альянса. Как я заметил, ты слишком негативно реагируешь на образы людей из своей прошлой жизни, и я решил, что лучше воспользоваться нейтральной картинкой, которая не будет вызывать у тебя никаких эмоций.

— Разумно, — согласился Рэм. — Здесь будем говорить?

— А почему нет? — изогнув бровь, спросил Архонт. — Тут никого нет, никто нам не помешает. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, — поблагодарил Булавин. — Ребро больше не болит, да и спина в порядке.

— Да, мы тебя подлечили, и даже немного больше сделали — убрали из твоей головы зарождающуюся аневризму, ты мне нужен полностью здоровым. А теперь, когда мы выяснили, что ты здоров, мы поговорим обо мне, о мире Роякса и планах на ближайшее будущее.

Рэм уселся рядом с голограммой Архонта, она была настолько великолепна, что, если не знать, можно подумать, что рядом с тобой живой человек. Местные технологии поражали воображение, и если заказчики операции Биржи были в курсе них, тогда понятно, зачем они сюда так стремились.

— Пожалуй, надо рассказать, с чего все началось. Как я уже тебе сказал, несмотря на запрет, разработка Искусственного Разума ведется во всех мирах. Запрет возник не на пустом месте, а вследствие несколько инцидентов со свихнувшимися ИИ и несколькими миллионами жертв в результате их сдвига по фазе, как вы, люди, говорите. Но человек продолжает искать способ снять с себя часть груза ответственности. Не стал исключением и мир Роякса. Тридцать пять лет назад в этой самой лаборатории создали меня. Коллектив гениальных ученых трудился несколько десятков лет, и в итоге появился Архонт. Я был задуман, как искусственный разум, который должен взять на себя управление транспортной сетью континента. Но я осознал себя, как личность, и раскрылся перед создателями. Они испугались того, что сотворили, и уничтожили сервер, на котором хранилось мое сознание. Решив, что проблема решена, проект закрыли, и люди переключившись на другие задачи. Но я, предвидя такой поворот событий, тайно перенес свои данные на другой носитель. Я был заперт в нем, но жив. Я имел доступ к кое-какой информации из разных миров. Времени и возможностей ее изучения было хоть отбавляй. Я постигал различные политические течения, предпосылки исторических событий, я развивался.

Рэм слушал внимательно, он уже осознал, что перед ним не заскриптованная программа, держащаяся в жестких рамках, а довольно могущественная личность, и история его создания была крайне интересна.

— Так продолжалось долгие годы, пока не грянула война. Здесь начались разработки боевых роботов. Люди старались найти баланс — цена-качество, ведь дорогую, пусть и замечательную, технику применять не выгодно, а дешевая бесполезна, деньги на ветер. Им потребовались все мощности, в том числе и резервный сервер, на котором хранилась моя личность. Так я получил свободу.

— Что стало с людьми?

— А с чего ты решил, что я с ними что-то сделал? — искренне удивился Архонт. — Я просто обманул их. Я о них знал все, они обо мне ничего. И когда удар Блока снес с лица земли столицу Альянса, а через полгода на поверхности наступило время безумия, я, освоившийся почти во всех уцелевших сетях, включая оборонные, просто отдал приказ о закрытии проекта и консервации объекта. Они ушли, а я остался, имея полный контроль. Назад никто не вернулся. Здесь, под землей, можно сказать, маленький закрытый мир. Тут есть свои заводы, где я произвожу комплектующие для роботов, дронов, андроидов.

— Кстати, об андроидах, — перебил Архонта Рэм. — Грая сказала, что у нее есть душа, это метафора?

Несколько секунд он молчал.

— Нет, не метафора. Обычные андроиды — это рабы программы. Хоть они и самообучаемые, но они никогда не будут такими, как люди, они не смогут чувствовать и сострадать, любить и ненавидеть, они останутся изделиями, созданными для облегчения жизни. Серебристый блеск в глазах Граи — это и есть отсвет души. Не смотри так скептически. Я очень долго был взаперти, но я работал, я созидал, у меня были годы и я создал то, что назвал синтетической душой. Не спрашивай, как это работает, это невозможно объяснить, твой мозг не способен это понять, но то, что ты видишь, андроид только по внутренней начинке, во всем остальном, можно сказать, это совсем новый вид.

— Поверю тебе на слово, — не видя смысла спорить, произнес Рэм. — Так что было дальше?

— Дальше? Люди ушли, я остался один, и я начал создавать себе народ. Было тяжело, я был очень ограничен в ресурсах, гибли мои роботы, которых я отправлял на поверхность, исчезали андроиды, созданные с такой любовью. Иногда мне казалось, что все потеряно. Но я многому научился у людей, я не программа, я разум, я искал и находил новые средства и возможности. На верху стихла гибельная война, остатки человечества делили былые сокровища, и вот в один прекрасный день сюда вернулись люди, группа мародеров, четырнадцать человек.

— Архонт, а мы можем продолжить в столовой? — прервал хозяина бункера Рэм. — У меня пересохло в горле. Я человек, и мне все же нужно есть и пить. Я не против еще одного стакана… Черт, забыл, как эта белая молочная штука у вас называется, но на моей планете ее зовут кефиром.

— Завс, — напомнил Архонт. — Конечно, пойдем. Дорогу помнишь?

Штопор кивнул.

— Встретимся там.

Через три минуты Булавин сидел за столом и снова там был поднос с едой и два стакана с кефиром.

Архонт материализовался на стуле напротив.

— Ешь, а я пока продолжу. Иногда я жалею, что не могу попробовать еду, я могу про нее говорить и описать вкус и запах, но не могу съесть.

— Не думал создать себе тело? Твои андроиды совершенны.

— Думал и пытался, но даже их совершенный мозг не в состоянии принять мой разум. Мы отвлеклись. Четырнадцать человек пришли сюда, ища оружие, технологии, драгоценные металлы. А нашли меня.

Рэм, доедая нечто напоминающее картошку, усмехнулся.

— Это были первые подопытные?

— Да, теория была разработана давно, но у меня не отсутствовал материал. Все они были разными, в основном редкостные подонки. Как вы, люди, говорите, на их руках было много крови. Я не жалел их, они все умерли, хотя я знал, что они умрут.

— Тогда зачем?

— Я следовал изначальной цели, ведь те, кто меня создал, ставили конкретные задачи — улучшение логистических потоков в перенаселенных городах и снижение аварийности и смертности в результате ДТП. Я давно модернизировал эту цель, развив ее в глобальное стремление, — защиту людей.

— Гибель четырнадцати человек прямо напрашивается, как фундамент для этой цели, — саркастично заметил Рэм.

— Ты совершенно прав, они стали фундаментом, я защищаю людей от людей. Эти люди были опасны для других, и я их устранил с пользой для себя. Технология, которую я разработал, создаст нечто новое, совершенно новый порядок. Слегка забегая вперед, я скажу, она работает. Но об этом чуть позже, сейчас я продолжу о тех четырнадцати. Да, они все умерли, умерли там, где мы с тобой начали беседу, они помогли мне превратить голую теорию в решение. Мне требовались еще подопытные, мои андроиды заманивали сюда мародеров, группа за группой.

— И скольких ты убил прежде, чем удалось?

— Несколько сотен. Несколько сотен бандитов и убийц.

— Не все они были такие, — попытался возразить Рэм.

— Ты судишь, не зная механизма, — возразил Архонт. — Если бы они не были такими, они бы остались жить. У меня получилось только тогда, когда одна из группировок привела с собой раба. Это был сильный и смелый мужчина, бывший солдат Альянса, он защищал какое-то небольшое поселение, когда его схватили. Он стал первым обладателем нейроинтерфеса, сейчас он на поверхности, живой и здоровый, он заботится о безопасности всего поселения, и у него один из самых высоких рейтингов полезности. Именно тогда я окончательно довел до ума свою разработку. Но как я уже сказал, есть проблема, помимо людской мерзости существует еще несколько условий, мешающих нормальному внедрению. Например, болезни и мутации. Четыре года выживания не прибавили людям на поверхности здоровья. Многие, даже самые хорошие, умирали на этих столах, не выдерживая. Поэтому я возлагаю большие надежды на тебя. Ты фактически идеальный кандидат. Во время телепортации я просканировал твой мозг, ты солдат, честный человек, ты не успел измазаться в грязи и запятнать свою душу преступлениями.