Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения - Страница 2

— Иди-ка ты к себе, милая, ипостарайся заснуть, — велела в конце концов графиня. — Я прикажу лакеям с оружием покараулить у дверей твоей спальни, так что можешь больше ничего не бояться.

Юнис пыталась возразить, что вряд ли заснёт после всех потрясений этой ночи, но Соланж твёрдо настояла на своём. Девушка неохотно ушла в спальню и долго ворочалась на кровати, не в силах успокоить свой разум. Потом дверь в комнату тихонько приоткрылась: графиня решила проверить, всё ли хорошо с её приёмной дочерью. Видя, что сон всё никак не идёт к Юнис, Соланж села у изголовья кровати и взяла девушку за руку, как в детстве, пытаясь успокоить и убаюкать её.

— Матушка, а что было в той шкатулке? — спросила Юнис.

— Бумаги твоего опекуна, дитя моё. Личные письма, разные документы. Ничего особо важного, насколько я могу судить, — отвечала Соланж.

— Но зачем они понадобились этому вору?

— Не знаю, милая. Даже представить себе не могу, что именно он рассчитывал найти. Утром мы расспросим соседей и деревенских жителей. Может быть, кто-нибудь видел того человека или знает, откуда он пришёл. А впрочем, я бы не стала надеяться, что нам удастся что-то разузнать об этом негодяе.

— А это не слишком ужасно, что я убила его? — решилась, наконец, задать свой самый важный вопрос девушка. — Он ведь на самом деле не причинил мне никакого вреда, да может и вовсе не собирался.

— Ну что ты, дитя моё. Конечно же, твоей вины здесь нет никакой. Ты была напугана и защищалась, как могла. А этот человек, без всяких сомнений, преступник, и в полной мере заслужил свою участь.

— А что всё это значит для нас? — не унималась Юнис. — Как думаешь, что теперь будет?

— Ничего. Будем надеяться, что всё это — какая-то случайность, и подобное больше не повторится.

— Хорошо бы так и было, — вздохнула Юнис.

И, умиротворённая присутствием приёмной матери, она наконец, почувствовала, как усталость заявляет о своих правах. Последней мыслью, которая пришла к девушке, прежде чем та провалилась в сон, было приятное чувство, что граф Честон наверняка гордился бы её способностью постоять за себя.

***

Соланж, вдовствующая графиня Пиллар

Бедная девочка! Столько бед случилось в последнее время, а теперь ещё и этот ужасный эпизод. Лишь бы только это новое потрясение не оставило слишком глубокого следа в её душе. Она и без того немало горюет о смерти Честона. Это и неудивительно: ведь они были столь близки. Вот только ей сейчас следовало бы больше думать о будущем, нежели о прошлом.

Осенью Юнис предстоит дебют. Семнадцать лет — пожалуй, самый подходящий возраст для столь важного шага. Можно было бы вывести девочку в свет и раньше, но прошлый сезон, увы, оказался абсолютным провалом. Сперва смерть его величества Адальберга и последующий траур, который сделал любые увеселительные мероприятия попросту невозможными, потом коронация наследника и сопутствующие торжества — снова совсем неподходящий момент для дебюта. И вот, когда до главного бала на Обретенье, где нам, наконец, должен был представиться хороший шанс, оставалось совсем недолго — эта нелепая ссора.

Разумеется, всем известно, что владетельный граф Пиллар никогда не ладил с молодым наследником Скоугаром. Считал того слишком избалованным, бестолковым, приверженным радостям жизни, и не без причины. Но ведь можно было бы и сдержать свои чувства, тем более речь шла о пустяках, а отнюдь не о судьбах королевства. Впрочем, в роду Пилларов умение держать язык за зубами и дипломатично избегать конфликтов никогда не почиталось за добродетель. И что в итоге? Безобразная ссора и вслед за ней скорейший отъезд в поместье в самый разгар сезона. Зимняя скука, весенняя слякоть и неуверенность в том, что будет завтра. Увы, действительность оказалась много хуже, чем можно было опасаться.

Положа руку на сердце, я не думаю, что смерть Честона была случайной. Не верю я в совпадения такого рода. Но, если быть честной до конца, и не стремлюсь доподлинно узнать всю правду. Что бы я, скажите на милость, делала с ней? Неужели стала бы искать способ отомстить за гибель мужа? Нет, увольте! Оставьте такие сюжеты для авантюрных романов. Всё это мужские игры и что поделать, если мой супруг был настолько недальновиден, чтобы ввязаться в них, не имея на руках хороших карт.

Конечно, я печалюсь о нём, и как же может быть иначе, ведь мы хорошо ладили в последние годы. Но, говоря начистоту, скорбь понемногу отступает, и на её место приходит раздражение от мысли, что Честон покинул нас так некстати. Можете обвинять меня в бесчувственности, но проблема, что больше всего заботит меня сейчас — как мне наилучшим образом устроить замужество Юнис, невзирая на обстоятельства. В этом я вижу свой долг и свою долю. И хоть теперь на моём пути и появилось больше препятствий, я верю, что всё ещё может решиться наилучшим образом.

Беспокойство обуревает меня всякий раз, как я вспоминаю распростёртое на полу тело человека в чёрном. Убитый преступник определённо был профессионалом, раз сумел обнаружить в письменном столе Честона потайной ящик, о котором я не имела ни малейшего понятия. Впрочем, среди документов не оказалось ничего для меня нового. Не нашлось там и какой-либо информации, способной указать на заказчика ночного вторжения. Кто послал грабителя за бумагами моего мужа? Какую выгоду этот человек хотел извлечь из событий давно минувших дней? Приходил ли вор именно за теми документами, что лежали в шкатулке, или прихватил их, не разбирая сути? Разумеется, у меня есть подозрения на сей счёт, но вряд ли мне когда-нибудь суждено узнать истину.

Стану ли я теперь бояться каждой тени в собственном доме? Хотелось бы верить, что этого не произойдёт. И здесь, снова, моё вдовство до крайности некстати, ведь я привыкла всегда полагаться на защиту мужа. Я гоню прочь опасения, что нечто, подобное этому зловещему ночному визиту, может повториться в будущем. Ведь если я позволю страху взять верх надо мной, как я смогу с должным вниманием заниматься судьбой Юнис? Нет, этому не бывать! Впереди сезон и, видят боги, я сделаю всё, что от меня зависит, для её счастья.

***

Утро принесло немало суеты, но нисколько не прояснило обстоятельства ночного происшествия. Молва стремительно разнесла весть о кровопролитии по всей округе — в конце концов, почти каждый из графских слуг имел родню среди жителей близлежащих деревень. Собравшиеся в поместье Пилларов, известном как Ажурный дом, окрестные дворяне сочувствовали графскому семейству и бурно выражали своё негодование произошедшим. Некоторые из соседей взялись расследовать неприятный инцидент, другие вызвались организовать стражу. Ни то ни другое не принесло особых результатов. Ночного вора действительно видели незадолго до происшествия в соседней деревне, но откуда он явился, никто не знал, равно как и о том, кто мог его послать. Вооружённым людям, которые на протяжении нескольких дней после печального события дежурили в поместье и патрулировали его окрестности, также не удалось обнаружить больше никого подозрительного. Мало-помалу вся эта суета улеглась, и жизнь в Ажурном доме почти вошла в прежнюю колею.

Что же до самой Юнис, то уже наутро она, если и не забыла о ночном злоключении, то, по крайней мере, не испытывала больше особых страхов и тревог. Инцидент казался ей теперь далёким и смутным, как дурной сон, который быстро стирается из памяти, оставляя лишь самый расплывчатый след. Девушка попросту отмахнулась от происшествия, убедив себя, что подобное никогда больше не повторится. Это получилось на удивление легко. Графская воспитанница даже стала понемногу раздражаться, видя, какие усилия Соланж и все прочие прилагают, чтобы щадить её чувства и аккуратно ограждать её от любых упоминаний и разговоров о произошедшем. С точки зрения Юнис, такая забота была излишней, ведь она уже не маленькая девочка и не чрезмерно впечатлительная трусиха. Да и, в конце концов, преступнику пришлось куда хуже, чем ей самой. Зачем же все так с ней носятся — недоумевала девушка. Впрочем, забота приёмной матери была хоть порой и назойлива, но в то же время приятна, и Юнис старалась ничем не выдать своего недовольства.