Жена для звездного варвара - Ярошинская Ольга - Страница 35

Он думал, что она начнет просить прощения, плакать, но она ушла и, кажется, едва сдерживала смех. Самая странная и непонятная девушка, которую он когда-либо встречал. А еще — самая забавная, умная, очаровательная, милая, естественная и страстная, и…

Валд выдохнул. Да он, похоже, влюбился. Наверное, это произошло совсем недавно, когда Эва вместо того, чтобы падать на колени, просто ушла. А может, когда явилась к нему в прозрачном пеньюаре и сама предложила заняться сексом. Или когда плела ему про Валеру. Или когда он снимал ее с крыши. А может, еще в храме, когда она шла к нему навстречу, обнаженная, красивая, вода стекала по ее плечам, а Эва смотрела на него так, будто он был ее единственной надеждой в этом мире.

Или он влюбился с самого первого взгляда? Ему говорили, что видеть невесту до свадьбы — плохая примета, но он все же пошел на берег и спрятался в кустах, как мальчишка, чтобы увидеть ту, что станет его женой. Она смотрела на мир, переполненная каким-то детским восторгом. Ее глаза сияли, а на щеках, когда она улыбалась, появлялись ямочки. Потом она захотела покормить лошадей и случайно вмазала рыбой по морде священнику, и тогда Валд ускользнул из своего убежища и пошел готовиться к церемонии, предвкушая более близкое знакомство и улыбаясь непонятно чему. Да, похоже, он влюбился еще тогда.

И хотя он не собирался ее прощать до того, как она объяснит свой поступок, но очень надеялся, что у нее найдется веская причина. Бутылка была полной. Эва сказала, что не пила отвар. Может, ее обманули? Что она знает о жизни, если провела ее в монастыре?

— Валд! Гляди сюда! — позвал его Баг. — Я, конечно, могу ошибаться, но это вроде от нижнего белья.

Он протянул Валду кружевную оборку. Тот потер между пальцами тонкую ткань, нахмурился и подошел к деревцу, под которым белели щепки, а вверху виднелся свежий слом. Баг тем временем уверенно направился на восточную тропу.

— Здесь ее следы! — крикнул он.

Валд еще раз окинул взглядом примятую траву, изрезанную флягу, обрывки белых ниток и сломанную ветку. Чем она тут занималась — непонятно. Но его жена не пошла к Алистеру. Она направилась к благодати богини, рискуя жизнью. Раз это оказалось правдой, так, может, и в другом она не соврала? Эврика считает его отличным мужем и при этом идет одна через лес, полный опасностей?

Он быстро нагнал Бага и свернул к синей ленточке, которую сам же когда-то и повязал. Эва не могла далеко уйти.

Поначалу я старалась не шуметь и внимательно смотрела по сторонам, шарахаясь от всех звуков и замирая при любом движении веток, но вскоре так устала, что просто брела по лесу, ни на что особо не реагируя. Несколько раз мне приходилось возвращаться к лентам-меткам, оставленным моим предшественником, и искать путь заново. Мои глаза щипало от пота, язык прилипал к небу от жажды, а ноги дрожали от усталости.

Я остановилась, прислонившись спиной к дереву, помеченному очередной синей ленточкой, и закрыла глаза.

Валд говорил, что до благодати — два часа быстрым ходом. Наверное, у моего варвара ход куда быстрее, чем у меня, потому что, по ощущениям, я плетусь уже целый день, и конца и края моему путешествию не видно. Вверху раздался шум, я подняла голову и увидела красные крылья неведомой птицы, которая спрыгнула на ветку ниже и уставилась на меня внимательным черным глазом, повернув голову. Потом, потеряв ко мне интерес, клюнула овальный фрукт, выпятивший желтый бок из-под листьев. Наверное, он съедобный, раз птица его ест. Я сорвала такой же с нижней ветки, понюхала, соскребла ногтем тонкую кожицу и осторожно лизнула кончиком языка. Кислятина! Птица вспорхнула и улетела.

Я бы могла написать научную работу по флоре этой планеты. Или серию статей. Я насчитала уже больше двадцати видов деревьев, а травы и цветы и вовсе не поддавались счету. По кряжистым шершавым стволам взбирались цепкие лианы с белыми звездочками цветов, над головой шумел густой шатер листвы всех оттенков зеленого и даже синего цвета, папоротники раскрывались шикарными веерами, а над ними распахивали свои зонтики огромные грибы.

Приглядевшись, я заметила, что просвет между деревьями вдали становится шире. Запомнив дерево с ленточкой — приметная развилка на четыре ствола, округлые глянцевые листья темно-бирюзового цвета, — я решила сделать крюк и завернуть на поляну. Мне дико хотелось пить, а там, где просвет, может быть река. Погладив на прощанье шершавый ствол, я пошла в сторону, опираясь на копье, которое стало, скорее, посохом для меня.

У прогалины я остановилась, обескураженная зрелищем: большое стадо пятнистых животных, вытянув длинные шеи, пило из реки, медленно несущей свои воды. Я чуть не ринулась вперед расталкивать пятнистые попы, но все же поостереглась и перехватила крепче свое копье. Животные выглядели травоядными: слишком длинные конечности, хрупкие шеи. Но их много. Не меньше пятидесяти. Затопчут еще. Детеныш подбежал ко мне ближе, втянул воздух ноздрями и испуганно рванул к взрослым. Учуял во мне хищника? Я ухмыльнулась, шагнула вперед и вдруг краем глаза заметила какое-то осторожное движение: глянцевая черная шкура отделилась от берега, где пряталась в зарослях травы, плавно и медленно перетекла в мою сторону и подобралась, как перед прыжком. Я развернулась и бросилась прочь.

Я слышала шум за своей спиной и треск веток и, лишь взлетев на дерево, подумала, что хищнику, гонящемуся за мной, возможно, не составит труда сдернуть меня вниз. Но зверь, похожий на выдру-переростка унылой мордой и щеткой усов, не отличался прыгучестью. Он встал на задние лапы, оперся передними на ствол, и я заметила, что лапы у него перепончатые. Наверное, ему привычнее охотиться на животных, пришедших на водопой, чем снимать жертв с деревьев.

— Пошел вон! — выкрикнула я и замахнулась на зверя копьем. Он ударил себя по бокам широким, как весло, хвостом, тявкнул, неловко подпрыгнул. Нет, до моей развилки ему не добраться. — Кыш, кому говорю! — сердито приказала я. Но зверь только вытянул шею. Я попыталась ткнуть его копьем, но животное ловко перехватило его острыми треугольными зубами, дернуло на себя, и я чудом не свалилась с дерева. — Ха! — выкрикнула я довольно, когда копье все же осталось у меня, а зверь сердито рыкнул и попятился. А потом вдруг рыжая молния метнулась под деревом, повалила выдру, раздался жалобный писк, рык, и кровь брызнула на ствол дерева.

Я вцепилась в ветку, глядя на зверя, терзающего беззащитный живот выдры. Рыжая шкура, покрытая темными полосами, будто подпалинами, лоснилась, широкая лапа, прижимающая бездыханное тело, оканчивалась длинными загнутыми когтями. С такими, наверное, очень удобно лазить по деревьям. Я сглотнула, прижалась к стволу, пытаясь с ним слиться, и животное подняло морду, измаранную кровью. Желтые глаза уставились прямо на меня. Тигр? Не может быть. Но так похож! Я видела это животное только на картинках. Тигры были на Колыбели. Но они совершенно точно не входили в ресурсный фонд Ковчегов.

Животное, будто потеряв ко мне интерес, вгрызлось в плоть бедной выдры, но круглое ухо повернулось в мою сторону. Я осторожно перенесла вес тела на другую ногу, и тигр снова поднял морду. Мое копье — веточка с обломком железа — показалось мне жалкой зубочисткой.

— Хорошая киса, — пробормотала я.

Тигр зашипел, оскалив желтоватые клыки, окрашенные свежей кровью, но потом повернул морду в сторону, и округлые уши дернулись и прижались к голове. Через мгновение он приподнялся, перехватил выдру за разодранное горло и потащил прочь, ломая папоротники. Полосатый хвост взмахнул и исчез из виду.

Увидев мужчин, быстро идущих к моему дереву, я едва не расплакалась от облегчения. Валд резко остановился, заметив свежую кровь, будто напоролся на невидимую стену, а потом бросился в папоротники, вынимая меч.

— Валд! — выкрикнула я. Он обернулся, посмотрел на меня как на привидение и, когда я спрыгнула, сжал меня в объятиях так сильно, что я едва не задохнулась. — Прости меня, — попросила я, стараясь не расплакаться, но голос мой предательски дрожал. — Прости.