Судьба на троих (СИ) - "Майский День" - Страница 44

— Ладно, — сказал он, поморщившись. — Я позвал сюда вас обоих, чтобы по всем правилам объявить вольную.

Охотник смотрел ошеломлённо, всё ещё не проснулся толком, плавал в трудном тумане внезапного пробуждения, но суть ящеркиных слов дошла до него, и в глазах мелькнула надежда. Он бросила на меня быстрый взгляд, словно боялся её спугнуть, но я уже угадал, что последует за декларацией и обрадовался от души, хотя и постарался скрыть свои ощущения.

Аелия важно зачитал вслух распоряжение освободить от вассальной и иной зависимости дворянина Крискента Клетиса, при этом пытливо поглядывая на меня, но я не позволил ликованию вырваться наружу. Хотя допускаю, что ящерка надеялся прочитать на моей благообразной физиономии отчаяние. Что с него взять? Он вполне мог коварно надеяться на пробуждение во мне отвратительных чувств — зависти и ненависти. Каким для этого надо быть уродом? Что за семейка!

— Можно взглянуть?

— Пожалуйста, вампир! Надеялся услышать своё имя? Так его уже и не помнит никто.

Ну точно, всё, как и предполагал. Я не обратил внимания на его слова, быстро просмотрел пергамент, изучил все положенные знаки и признал их годными, а сам документ законным. Только теперь я рискнул улыбнуться.

— Охотник, ты свободен!

Я протянул документ ящерке, но он широким жестом указал на человека, и я с радостью вручил ему свиток.

— Береги его и никому не отдавай!

Боль в его глазах сказала так много. Я боялся, что он наделает глупостей, пытаясь выручить и меня и молил его взглядом, потому что не смел словами, бежать из проклятого замка и никогда больше не пачкать сапоги в его пыли.

— Ну а за тобой должок, вампир! — продолжал Аелия, властно указывая мне на выход, и я свернул на знакомую дорогу, успев лишь сделать страшное лицо и прошипеть сердитое: «Нет!» охотнику.

Только бы послушался. Бессмысленно ему здесь оставаться, набредёт на лишнюю боль. Помочь мне он не может.

Несмотря на все тревоги, радость переполняла, так что пришлось пониже опустить голову, чтобы никто не видел моего ликования, ни сам ящерка, ни его слуги, ни его зрели. Лишь в пыточной я пришёл в себя настолько, чтобы выглядеть бесстрастным, впрочем, такие места способны стереть улыбку с лица уже одним своим существованием.

Я остановился, дожидаясь приказа, но Аелия молча втолкнул в клетку и запер дверь на замок.

— Посиди тут!

И ушёл, забрав с собой подсвечник.

Не побил, не раздел — чудеса. Я уверенно подошёл к привычному месту и сел, прислонясь к стене. Странные творились вещи, но я решил не думать о собственной судьбе. В сущности, я давно привык о ней не беспокоиться, просто жил и ждал.

Что бы там ни было — охотник свободен. Он наверняка догадается наведаться в мой замок, чтобы рассказать Дренту о наших делах и там узнает всё, что требуется. Я глубоко вздохнул, ощущая, как отпускает напряжение. Страха не было совсем, лишь уютное тепло где-то внутри. Эта ночь дала мне так много! Я перебирал как драгоценные камни, прекрасные воспоминания: заботу Дрента, честно протянутую руку Вессона, тревогу Криса. В трудную минуту я оказался не одинок, меня поддерживало то добро, что подарили мне люди и не совсем люди.

Привычно свернувшись клубком я засмеялся в темноте, и никогда ещё, наверное, это мрачное помещение не слышало таких ласковых звуков. Мне было хорошо, и улыбка не сходила с губ, благо никто не мог рассмотреть её во мраке. Я совершенно не беспокоился о том, что случится со мной, вспоминал всех, кто дарил мне тепло и сочувствие, и понимал, что напрасно считал себя несчастным. В любой ситуации при любом раскладе найдутся те, кто будут тебя любить и не бросят в сложный момент. Надо лишь самому не замыкаться в скорлупе тоски, искать во всём лучшее, жить надеждой, делать первый шаг навстречу другим. Разумеется, тех, кто оттолкнёт одерзевшего раба окажется много, да разве в них суть?

Со стыдом я понял, что в моём смирении слишком велика оказалась доля надменности, а то я нашёл бы ещё больше друзей, но и поддержка тех, кто был добр ко мне этой ночью, обещала, что вытерплю любое истязание, которое придумает ящерка, поскольку мне есть ради кого жить.

Я погрузился в чуткую дрёму, иногда засыпая крепко — так сберегаются силы, а я знал, что они мне ещё пригодятся. Не мог сказать даже как долго длилось на этот раз заточение, настолько ушёл в себя и полностью расслабился.

Звук шагов заставил мигом очнуться, вскочить с неуютного ложа и насторожённо ждать неприятностей. Шёл не ящерка — слуга, причём тот, что относился ко мне сравнительно хорошо: смотрел равнодушно — уже хлеб.

Человек со мной не заговорил, поставил свечу и морщась принялся возиться с замком. Им давно не пользовались — заржавел. Ящерка мог и не запирать клетку, я всё равно остался бы на месте, а в случае крайних обстоятельств сломать это сооружение сумел бы без труда. Кивок, и я послушно пошёл следом, поскольку по статусу стоял ниже подручных Аелии. В сущности, любой из них мог распоряжаться мной по собственному разумению, но ящерка был слишком ревнив, чтобы позволять подобные вольности.

Вскоре я начал различать шум и запахи, прислушался к ним. Драконы! Много драконов. У Аелии гости и он желает похвалиться рабом? Зачем меня ведут в парадный зал, где шелестят голоса и откуда тянет знакомыми нотами?.. Король тоже там!

От долго нахождения в закрытом помещении моя чувствительность обострилась, и я различал не просто слитный аромат стаи, но и отдельные его элементы. Монарший визит — вот причина непонятно гуманного ко мне отношения. Как видно, король предупредил, что заглянет к своему подданному на обратном пути, и тот решил благоразумно подождать с нанесением увечий — вдруг Его Величество пожелает на меня взглянуть, а я буду как назло валяться со спущенным с костей мясом, а то и сломанным хребтом.

Смех разобрал: как же мучился бедный Аелия, сдерживая изо всех сил справедливое желание примерно наказать дерзкого раба. Принесу ему соболезнования. Потом. Когда воскресну.

Я вышел к гостям едва успев стереть с лица неуместную улыбку, и начиная уже опасаться, что веселье, не покидавшее последние дни — признак истерии или другой причудливой болезни, которыми страдают смертные.

Драконы расчётливы в тратах, но Аелия даже для своего племени отличался редкой скаредностью, замок держал в чёрном теле и почти не приглашал гостей. Иногда складывалось впечатление, что несчастный бьётся в тисках нужды и искренне хотелось подать на пропитание бриллиант-другой. Я знал, что ящерка мой вполне состоятелен, но разглядывая сейчас полный драконов зал невольно думал, насколько уныло выглядели эти стены без них.

Яркая, весёлая свита короля, сам он, уютно расположившийся у огня — делали существование дома хоть отчасти осмысленным. Я помнил, как по-детски радовался сам, когда у меня в замке завёлся хоть один гость — охотник — как старался развлечь его и обогреть. Аелия выглядел напряжённым. Казалось, его давит неприятная забота.

Впрочем, смотрел я на него недолго. Ко мне подбежал радостный Крис. Мы с ним каждый раз прощались как навсегда, и новая встреча наполняла душу немалой порцией тепла.

Пользуясь случаем, я увлёк человека в тихий уголок и попытался довести до его сведения испытываемую мной тревогу.

— Почему ты всё ещё здесь? Беги из этого места!

— Аелия попросил остаться до окончания визита драконьего короля.

— Тогда уезжай хоть часом раньше, чем огнедышащие. Не доверяй ящерке, он отпустил на волю, но это ещё не значит, что прекратил делать гадости. Дорогу ты наверняка запомнил. Войди в портал и ни о чём не думай или просто представляй мой замок. Я настроил тропу так, чтобы вела ко мне, так что маловероятно, что попадёшь в другое место. Отправляйся к Дренту, и далее он всё тебе расскажет, во всём поможет.

— Я не уйду без тебя! — ответил упрямец. — Я уже всё продумал. В прошлый раз был ошеломлён, да и визит не затянулся, но сейчас я попрошу у короля разрешения говорить и объясню, как нечестно держать невинного в цепях и подвергать издевательствам.