Хам или Детка, тебе не понравится! (СИ) - Альфа Лекс - Страница 2

Останавливаемся под аркой.

– Давай ключ.

– Какой ещё ключ?

– Магнитный.

Осмотрев меня, снова не церемонясь ныряет рукой мне в задний карман джинсов. Оказываюсь прижата к нему. Его рука шарится по моей заднице.

А вот пахнет он богически, надо признать... По-мужски тяжело и внушительно. Никаких сладостей и свежестей. Амб, кора, кожа, дым!.. Демонюга какой!

Опомниться не успеваю, как ключ оказывается в его руке.

Останавливаемся у дороги перед разрушенным домом. Оглядываюсь в надежде увидеть прохожих и закричать.

– Итак, что ты вынесла оттуда?

Держит чуть повыше локтя, так сжимая пальцами, что точно останутся синяки.

– Я же сказала... Да и вообще, не Ваше дело! Вы не имеете никакого права!

– Прогрессируешь. На «Вы» перешла...

Что там надо делать при самообороне? Как вырываться?

Прокручиваю пару мутных картинок из воспоминаний. Но никак не могу их интегрировать в реал. Не могу представить, что этой самоуверенной особи можно как-то чувствительно влепить! Глаз, может, попробовать выткнуть?

С сомнением смотрю в его серый равнодушный глаз. Который синхронно со вторым опять театрально закатывается. Терпеливый вздох...

А дальше становится конкретно не до шуток, потому что менты в чёрные фургоны своих «клиентов» не «принимают». А именно такой фургон и подъезжает к нам. Массивная дверь сдвигается в сторону.

– Вперёд...

От вспышки паники во мне неожиданно появляются силы и решительность. И, совершенно не планируя, я разворачиваюсь к нему лицом и засаживаю ему коленом в пах. Только успеваю заметить судорогу боли на лице и срываюсь с места бегом в противоположную от фургона сторону.

Пока кто-то совершенно неожиданно не выключает ток в моих проводах.

Оседаю и отключаюсь...

Дашка

– Значит, Дарья Любимова...

Большая комната, похожая на учительскую. Под потолком огромный квадратный плафон.

У стены кожаный диванчик, над ним карта Питера... А на столе его рельефная уменьшенная копия.

Мой взгляд упирается в высокий пик Лахта Центра. Он словно эрегированный член поднимается над городом. И какой-то он... инородный. Как будто на член натянули зеркальный презерватив. И в своих мыслях я его стягиваю. С щелчком зеркальной резинки. Смачным таким. Чпок! Член, покачнувшись, приобретает естественную форму и цвет. Капля смазки блестит на пике головки.

Мой пленитель цокает языком, чуть заметно закатывая глаза.

– Вот, что в голове у человека?..

– Хам, – заглядывает худощавый очкарик. – Вам пиццу заказать?

– Гавайскую.

– Хам... Как филигранно Вам подобрали прозвище.

– Это имя.

– Хам?!

Строго стучит по столу ручкой. Кладёт мой паспорт.

– Как ты там оказалась?

– А вы кто? – рисую пальцем, обводя комнату. – Ну вот это всё... Что за организация?

– Вопросы задаю я, ты – отвечаешь.

На основании того, что меня не прибили после удара в пах и даже налили кружку чая после обморока, решаю, что можно умеренно показывать характер. И, сложив руки на груди, упрямо молчу.

– Ты меня, Дарья, утомляешь, а я человек занятой.

Дверь открывается. Дамочка на шпильках с вываливающимися из выреза сиськами склоняется перед... Хамом, ставя на Финский залив поднос с дымящейся кружкой.

– Спасибо, Пикс, – застревает на мгновение его взгляд на сферах четвёртого размера.

Чувствую лёгкий укол ревности. О, нет! Не потому, что он мне интересен, а потому что я очень уступаю своими формами этой Пикс.

Она отворачивается, демонстрируя такую же роскошную каплеобразную задницу при тончайшей талии.

Эх...

Я скорее спортивна, чем фигуриста. Поэтому люто завидую таким вот девицам. Да и подавать себя так я совсем не умею. Ну не всем же быть вамп?

Опускаю взгляд на свой скромный второй с половиной, уменьшенный до двоечки спортивным бюстгальтером и спрятанный под свободной футболкой. Представляю, как они наливаются до пятого размера, растягивая футболку. Ну нет... Пятый точно перебор! В мыслях лопаю иголкой оба раздутых шара, возвращая их в обычный размер – чпок, чпок...

Бровь Хама саркастически ползёт вверх. Поджимает губы.

– Что? – подозрительно прищуриваюсь я.

– Что ты делала в шкафу? – склонив голову набок, внимательно смотрит мне в глаза.

Вспоминаю, как выдвигала ящики в поисках тайника. А потом в глазах потемнело и замелькало... Почувствовала запах горелого. Такой знакомый... с оттенком серы... словно от зажжённой спички. Ассоциации улетают куда-то в реалии уроков химии.

– Не отвлекайся. Что ты вытащила из марева?

– Какого ещё марева?

– Ты засунула руку в мерцающее марево и вынула оттуда сжатый кулак. Что было в нём?

Вспоминаю, как помутилось в глазах, и я по инерции шарила по задней стенке шкафа рукой. И была она какая-то странная наощупь – горячая и сыпящаяся.

– Ну?.. – стимулирующе.

– Опилки? – саркастически дёргаю бровями. – Что можно вытащить из сыпящегося пустого шкафа?

– А ну-ка, быстро сконцентрировалась! – хлопает ладонью по столу так, что кофе выплёскивается из кружки на поднос.

Вздрагиваю.

– Ты открываешь ладонь, смотришь на неё... Что там?

Открываю ладонь, тупо смотрю на неё...

– Линия жизни?

– Весьма короткая, Дарья!

– Да нормальная вроде как.

– Ёж!

Возвращается парень в очках.

– Обыщи её.

– Только тронь! – предупреждающе смотрю на него.

Но он просто осматривает меня издали.

– Нет ничего.

– Плохо... – нещадно кусает свою губу Хам.

И я тоже чувствую, что вдруг всё становится опять плохо.

Заходит ещё один. Немолодой коренастый киргиз в тюбетейке. Присаживается рядом с Хамом.

– Куда велите её депортировать? – бросает на меня взгляд, протягивая ему планшет.

Ещё несколько человек толпятся в дверях, включая очкарика и Пикс.

– Так как артефакт не обнаружен, по протоколу мы обязаны её депортировать туда, откуда она его стащила. Чтобы вернуть всё на свои места. Фа в контроктаве. Ты нашёл, что это за мир?

– Нашёл... –  вздыхает киргиз. –  Нижний. Да-ад. Она ж не выживет...

Хам с досадой смотрит на меня.

– Я не могу этого изменить. Поэтому нечего и думать. Открывай разлом.

Всё это словно 3D фильм. Увлекательный и пугающий. Никак не могу уразуметь, что речь, вообще-то, обо мне.

– Подождите... В каком смысле «депортировать»? Это про меня?

– Анвар, проинструктируй её. И давайте... Где пицца моя?! – раздражённо встаёт и отворачивается.

Растерянно поднимаюсь тоже. Лицо Анвара испещрено сухими морщинами. Он с сожалением смотрит мне в глаза.

– Да-ад – срединный в нижней семёрке. Суточный перепад температуры девяносто градусов от – 45 до + 45 по Цельсию. Содержание кислорода снижено, серы и углекислого – повышено.

Включает на планшете видео, пододвигает мне.

– Местная фауна...

Боковым зрением вижу на планшете какую-то двигающуюся тварь.

– Я хочу домой, – пытаюсь поймать взгляд Хама, меряющего шагами кабинет.

– А надо было сидеть дома, а не шариться по развалинам! А теперь внимательно вникай, Дарья Любимова. Иначе пиздец тебе там в первые же сутки!

Но в моих ушах шумит, я не слышу негромкого голоса Анвара. И только ловлю и ловлю взгляд Хама. А он не смотрит на меня.

Сердце бьётся гулко. Меня окатывает горячими волнами животного ужаса.

– ...Стратегия выживания женщины – добровольное рабство у ассура. Они набирают гаремы.

– Что?

– Но лучше в сексуальных утехах проявлять максимальную сдержанность, так как высшей формой проявления страсти у ассуров является каннибализм. То есть перевозбудившись, он просто тебя сожрёт.

– Что?!?

– Средний срок выживания – пять земных лет. Но есть и долгожители. Несколько наших там живут уже более двадцати.

Собрав в горсть несколько разноцветных стеклянных шариков, Анвар давит их в ладони. Меня контузит от низкого однотонного звука. Стена начинает как будто течь, превращаясь в цветную жидкость.