Н - 2 (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 24

Она впилась губами в мой голосовой клапан. Тело странно отозвалось. Стало горячо. Я почувствовал что-то металлическое у себя во рту. Точно, у нее же был пирсинг в языке.

Я знаю, что она делает. Это прелюдия к дальнейшим действиям. Я видел специализированные ролики в интернете. Разнополые особи раздеваются и спариваются совершенно немыслимыми и неэффективными методами, зачастую сильно затягивая дело и без конечного результата. Процесс эффективен только в случае традиционного и естественного соития. А на видео это зачастую делают… «мимо цели». Удивило огромное количество в интернете такого материала. Методы размножения для людей стали культом. Назначение секса забыто, и по моим приблизительным подсчетам, он используется продуктивно лишь в 0,9 % случаев.

Губы ныли — Арли не скупилась использовать зубы. Во рту чувствовался малиновый вкус. Я отстранился от девушки.

— Я не планирую в ближайшее время размножаться, — безапелляционно заявил я, — а также склоняюсь к моногамным физическим отношениям. А насколько я знаю, профессор уже занял нишу с тобой.

Арли недовольно скривилась:

— За кого ты меня держишь, сексоид чертов? Думаешь, я переспала с этим толстым извратом? В самые неприятные моменты я скармливала ему слабительное со снотворным. Бедный дед даже не успевал дойти до крайностей. А еще у него огромные проблемы с причиндалом.

Может и показалось, но отдаленное чувство облегчения я испытал. Странная у меня нейросеть. Это из-за внутренних повреждений? Я пощупал рану на голове. Кэтрин хорошо постаралась. Тогда я притворился убитым, и, чтобы в этом убедиться, вдова Нишанта подошла достаточно близко. С большим трудом я смог скрутить ее, а позже убеждал тьмушников, что всё еще являюсь их лидером. Позже Павел Николаевич и подлатал меня. Он оказался квалифицированным врачевателем. Поначалу это повреждение отнимало 0,83 % ВМ, но после лечения беспокоить престало.

Мы шли к метро ВДНХ. Благо время было позднее, и мы шли темными аллеями и проулками. Прятаться от камер не составило труда. Сейчас нас ищут многие, а я сильно хромаю на одну ногу, поэтому время пути увеличилось втрое.

— Кость неправильно срастется, — сказала Арли, на ходу рассматривая мою загипсованную ногу. — Тебе неделю-две лежать надо. Кстати, как твой палец?

Я скептически осмотрел повреждённую Обсосом пятерню, сжал кулак.

— Зажило.

— Быстро, — удивилась девушка.

— Я могу контролировать свой организм эффективнее, чем люди.

— Заметно. Тебе бы подкачаться. А то скоро я сама скручу тебя в свиной хвост.

— Возможно, — посмотрел я на Арли угрожающим взглядом. — А теперь я буду задавать вопросы. Ты — только отвечаешь.

Арли погрустнела. Неужели она думала, что «как-нибудь рассосется»? Чтобы случайно не убить девушку в эмоциональном порыве, я активировал «Самоконтроль 2-ой ступени», предварительно проверив статус с текущими негативными эффектами. Игнорирование боли сильно прибавляло к вычислительной мощности, что меня и спасало в текущей ситуации.

— Первый вопрос. Кто ты?

— Нэр.

М-да. Это я удачно успел активировать навык по контролю за эмоциями. Но всё равно уставился на нее, как на идиотку.

— Ты — Арли.

— Уже нет. Слишком многие знают меня под этим именем и образом. Теперь я Нэр.

— У тебя шизофрения обострилась? — понимающе спросил я.

Нэр хмыкнула.

— Не тебе мне об этом говорить, психоид-маньякоид. А вообще, я проверялась — полностью здорова.

— Тебе водительские права не выдали, — выгрузил я информацию из прошлой беседы Арли с Глебом.

— Образ нужно поддерживать. А машина — это палево. Причину, почему у меня нет машины, тоже желательного грамотно обставить.

Интересная мысль. Но, по моему мнению, притворяться психом — не самый удачный метод что-то скрыть.

— Откуда ты берешь эти образы? — спросил я, разглядывая новый наряд Арли в черных бархатных тонах. Ей повезло, что сейчас лето. С голыми ляжками, прикрытыми лишь чулками, зимой не походишь. Наверное. — Это следствие твоего человеческого воображения?

— Не, в инете че нравится, то и плагиачу.

— Удобно.

— Умный создает, а гений копирует.

Я скептически отнесся к этой теории. Но хватит об этом.

— Теперь к вопросам. Я буду задавать их в хронологическом порядке. Начиная с нашей первой встречи. Итак, ты встретила меня случайно?

— Не.

Больше она ничего не ответила. Самоконтроль — это хорошо.

— Прошу не использовать краткие изложения в ответах. Мне нужны подробности. Избегай таких интерпретаций в будущем. Всё ясно?

— Угу.

— Отвечай, — трещал мой модуль спокойствия по швам.

— Помнишь Нишант спрашивал, почему меня отчислили из инста на четвертом курсе? — с трудом стала выдавливать из себя слова Нэр. — Я правда была примерной девочкой. Родителей у меня нет, но я жила на хорошую стипендию, иногда подрабатывала в ВИЦе. Им там во время тестирований девочки нужны были. Делов-то — встретить, кофе предложить, заменить модуль, нажать кнопочку, записать показания и сказать до свидания. Там…

Арли осеклась. Ее синие глаза стали менее живыми, голос приобрел оттенки монотонности. Как будто она тоже включила себе «Самоконтроль»

— Твой брат очень неприятно умирал. Я была в панике, рыдала. Крови было так много… Я была в институте на практике, видела операции, но никто из них так не кричал. В их глазах не было такого ужаса. Потом в эти глаза попала кровь, но он все равно держал их открытыми. Я… А потом пришел гендир фирмы. Сам. Лично. Видимо, ему сразу же доложили. Он приказал заткнуть его.

Я перебил девушку.

— Ты не отвечаешь на заданный вопрос.

— Слушай. Это начало. Он сказал заткнуть его. Понимаешь? Человек, вокруг которого самые неприятные слухи в России. ВИЦу плевать на жизни людей. Пропадали сначала сотни, потом десятки… И всем плевать. Все об этом знают, но никто не говорит. Даже не так. Никто не хочет об этом говорить. Виртуальный мир — это будущее, которое все так долго ждали. И что стоят жизни, по сравнению с оргиями с фэнтезийными девочками или упрощенным ведением бизнеса из дома? Ничего.

Нэр говорила слова, которые должны быть эмоциональными. Но они не являлись таким. Она говорила словно машина.

— Я не была дурой. Я знала, что если ослушаюсь или начну сомневаться, то подпишу себе смертный приговор. Ты знаешь о контрактниках? У ВИЦа есть право заключать рабочие контракты, обязывающие работать у них десятки лет. Штрафы за нарушение условий таких контрактов — лишение всего, вплоть до свободы. И это разрешено на законодательном уровне. Мне предложили такой контракт, только потому что я… подчинилась, — Нэр сделала паузу и посмотрела на меня ничего не выражающими глазами, — Прости, Крит. Я убила твоего брата. Я сунула ему чертовы перчатки в рот. Просто… знала, что надо подчиниться. Доктор, который был тогда со мной, пытался помешать, но к нему быстро пришли нужные люди, поговорили. О контракте он и слышать не хотел. А через неделю его убили. Якобы сердечный приступ на рыбалке.

Возможно, у кого-то и защемило в груди от этой душераздирающей истории, но явно не у меня. У кого-то другого во мне.

— Продолжай, — сказал я.

— Со мной заключили договор на двадцать лет. Условия его, мягко выражаясь, рабские. Чертов профессор пользовался мной, как хотел, а я редко могла ему отказать. Он всегда носил с собой копию моего договора и тыкал им в нос. И я решила, что не буду сопротивляться. За годы усердного труда достигла большого результата. Меня стали уважать в ВИЦе. Даже профессор стал считаться с моим мнением. Но за это мне приходилось иногда позволять себя лапать.

На лице девушки словно прошелся электрический разряд. Морщинки отвращения недвусмысленно намекали об отношении Нэр к посягательствам со стороны начальства. Она продолжила:

— Я стала менять себе образы. Постоянно. Лишь бы не чувствовать себя этой дрянью, которой можно сунуть пальцы в трусы. Мне нравилась Арли. Знаешь, от кого этот образ? Старый фильм. Ее звали Харли Квин. Психичка полная, но мне понравилась. Я подумала, может и мне самой сойти с ума. В таких-то условиях особо и стараться не надо.