Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого (СИ) - Кальк Салма - Страница 11

— Поздравляю вас, Элоиза, — серьезно сказал Марни. — От Лодовико непросто добиться признания, вам это удалось.

— Да причем тут добиться признания? Я просто делаю то, что положено, и все, — буркнул Лодовико.

— Ладно, вы вне конкуренции вне зависимости от Лодовико и того, что он думает. Но остальные пусть посмотрят, им полезно. Что вы будете есть?

— Какой-нибудь бульон и кофе. И все. — На самом деле, и этого многовато, после фатального недосыпа. Но если совсем ничего не есть, будет еще хуже. Вот гадкий организм!

Перед ней мгновенно возникла чашка бульона, тарелка с полосками нежирного мяса, тарелочка с зеленью и чашка кофе. Она осторожно начала есть… но тут же рядом возник Маурицио Росси, он подошел поздороваться, потом, похоже, увидел то, что должен был и замолк на середине слова.

— Госпожа де Шатийон, вы теперь работаете в службе безопасности?

— Нет. Я иногда работаю совместно со службой безопасности.

И поскольку по обе стороны от нее улыбались самые главные люди в означенной службе безопасности, больше вопросов не было.

Но удивления в целом хватало, да что там, Элоиза ощутила себя главным действующим лицом этого обеда. Они сидели недалеко от входа в обеденный зал, поэтому миновать их было невозможно. Люди заходили, кивали или подходили поздороваться… и выражали разное. Вытаращенные глаза, разинутые рты, довольные улыбки, «можно потрогать, они настоящие?» Последнее выдал Карло, потянулся потрогать и тут же получил по пальцам от Марни.

— Свои потрогай, они ничем не отличаются, — буркнул Лодовико.

Карло посмеялся и убежал ухаживать за Габриэллой, экспертом-искусствоведом.

На удивление, обед помог. Внутренности благосклонно приняли бульон и перестали бунтовать, кофе слегка разогнал туман в голове, можно было идти работать дальше. Более того, хотелось уже просто сбежать от толпы людей и такого количества внимания к ее особе. Однако Марни уговорил ее остаться до конца обеда, она подозревала — чтобы быть уверенным в том, что новость разнесут по всему дворцу. После обеда настоял на том, чтобы проводить ее до кабинета, сделал это и откланялся.

Интересно, подумала Элоиза — ей дадут доработать до вечера или случится что-то еще?

* 15 *

Не дали. Случилось. Брат Франциск передал, что звонит кардинал.

— Добрый день, госпожа де Шатийон. Не могли бы вы заглянуть ко мне в ближайшее время?

— Конечно, ваше высокопреосвященство. Сейчас буду.

Она закрыла все открытые файлы и вышла в приемную.

— Я к его высокопреосвященству, если что-то срочное — звоните.

— Конечно, госпожа де Шатийон, — ответил брат Франциск. Молчал, мялся, потом решился: — Можно вас спросить?

— Разумеется можно.

— Скажите… а это правда? Они настоящие? — брат Франциск робко показал на заветные прямоугольники.

— Да, более того, вы своими глазами видели господина Сан-Пьетро, который мне их принес. Вы хотите еще о чем-то спросить?

— Даже если и хочу, вы вряд ли ответите. Но, наверное, за этим скрывается какая-то история?

— Целых две. Одну из них вы отчасти знаете — помните про медальон кардинала делла Ровере и мадонну Фьору? Говорят, это в том числе и за нее. А вторую не стоит рассказывать, и отнюдь не из-за меня.

— Понимаю… Мне, пожалуй, достаточно первой, спасибо.

Элоиза поняла, что она за все время работы никогда не задумывалась о том, как разные аспекты ее жизни выглядят со стороны ее сотрудников. И что думает о ней ее секретарь, тишайший человек строжайшего образа жизни — а он ведь не видел, как она морочила голову Моллини, выигрывая драгоценные секунды для группы захвата, и как сама стреляла и угрожала, и как улыбалась графу Барберини, а потом делала так, чтобы приготовленная им отрава ему же и досталась. И как держала за руки Себастьена Марни. И как лечила дырки в разных частях организмов. Ну и ладно. Кому надо — тот знает, и этого достаточно.

* 16 *

Отец Варфоломей радостно поздоровался и кивнул на приоткрытую дверь кабинета. Она зашла, секретарь зашел следом за ней.

— Добрый день, ваше высокопреосвященство.

— Добрый день, госпожа де Шатийон. Садитесь. Кофе? — и тут же отцу Варфоломею: — Всё как и говорили, так и есть!

— Нет, спасибо.

— А я так надеялся, что вы за чашкой кофе поделитесь впечатлениями о ваших удивительных наградах, — улыбнулся кардинал.

— Наградах? И вы туда же, ваше высокопреосвященство! — страдальчески произнесла она.

— Расскажите, любопытно же, — поддержал начальство отец Варфоломей.

— Господин Сан-Пьетро при вручении рекомендовал смотреть строго на каждого, кто спросит, дабы не плодить любопытство. Впрочем, вы можете расспросить его сами. Хотя… он сказал, что золотой — это его оценка моего участия в известной вам истории с медальоном и мадонной Фьорой.

— Замечательная оценка, на мой взгляд, — кивнул кардинал. — Вы знаете, что раньше господа из службы безопасности не давали ни одной женщине своих знаков отличия?

— Нет, не знаю, я пока не успела поинтересоваться этим вопросом.

— Равно как и то, что на пустом месте они ничего никому не дают, — поддержал отец Варфоломей. — Что ж, интересно. Необыкновенно интересно.

— Тем не менее, к вам был один вопрос, не связанный со знаками отличия службы безопасности.

— Да, ваше высокопреосвященство, я вас слушаю.

Они беседовали примерно полчаса, когда дверь без стука распахнулась и в кабинет важно вкатился отец Винченцо Анджерри.

— Дядюшка, я хочу отчитаться и отпроситься, — громко заявил он с порога, а потом как будто увидел остальных участников беседы. — Ну, мы вроде уже виделись, — кивнул он отцу Варфоломею. — А это, как я полагаю, дама, получившая какие-то там значки от службы безопасности?

— Винченцо, это госпожа де Шатийон, мой ведущий аналитик, — ледяным тоном сказал кардинал. — Сударыня, это мой родственник, отец Винченцо Анджерри.

— Да вы красотка, — сообщил Анджерри Элоизе, — и вы мне кого-то напоминаете. Вас можно пригласить побеседовать, или вы встречаетесь только со службой безопасности?

— Меня нельзя пригласить побеседовать, — ответила Элоиза как могла спокойно, хотя внутри все клокотало. — Ваше высокопреосвященство, с вашего позволения я ухожу и буду у себя.

— Конечно, госпожа де Шатийон. Отец Варфоломей, проводите даму.

Варфоломей открыл ей дверь и следом за ней тоже вышел в приемную. Закрыл дверь плотно.

— Элоиза, не обращайте внимания на это животное. Он непременно наскребет на свой хребет и поедет в какую-нибудь далекую миссию, это случается с завидной регулярностью.

— Постараюсь, — скупо ответила она и выскользнула из приемной.

Пришла к себе в кабинет, села за компьютер, пробовала работать, читать новости, читать книгу — не спасало ничего. Мозг не мог сконцентрироваться ни на одной мысли, её трясло и очень хотелось кого-нибудь убить. Но до конца рабочего дня ни одной подходящей кандидатуры не образовалось.

* 17 *

Вечером Элоиза сняла вызвавшие столько эмоций значки и сложила в шкатулку с мелкими украшениями. Поиграли, и будет, и ни за что она больше ничего такого не примет и не наденет.

Но ее удивило, как, оказывается, в ней много разного злобного и как охотно эта злоба вылезает наружу, стоит только появиться поблизости подходящему кандидату! Анджерри весьма подходящий кандидат, но это ведь не повод терять разум от ненависти. Равно как и от чего угодно другого!

Но вечер определенно не задался. Было совершенно невозможно сосредоточиться ни на чем. Она не поехала никуда в город, не сделала ничего полезного дома, только тупо смотрела в монитор, а в какой-то момент поняла, что хватит, постояла под душем и легла спать.

Нормально спать не удалось тоже, несмотря на фантастическую усталость. В голове все время бродили разные дурацкие мысли, одна цеплялась за другую, и ничем другим они не перебивались вот никак. Так и прошла ночь — в глупых мыслях, перемежаемых мутной дремотой.