Подарок от Купидона. Ничего, позже поблагодаришь! (СИ) - Вудворт Франциска - Страница 62

Тимуджин Аруан Нивийский

Я отбросил бумаги и встал с постели. Бесполезная трата времени, всё равно не понимаю о чём читаю. Перед глазами до сих пор так и стоит укоряющий взгляд Алисы. Я знал, что разговор лёгким не получится, но не думал, что будет настолько мучительно для нас обоих.

Из-за навалившихся проблем мне даже за собственной женой поухаживать некогда! Между нами и так всё непросто, а предстоящий отъезд и без того обострил наши отношения. Но ведь это безумие брать её с собой! Даже если так, не бегать же мне к жене во время боя за руку подержаться. Собственные воины засмеют! Не говоря уже о том, что война не место для женщины.

Я не могу подвергать её такой опасности. И не хочу. Я готовился к нашему разговору, мысленно выдвигал неоспоримые аргументы, которые должны были её убедить, что нет иного выхода, но когда дошло до дела, все слова исчезли, стоило только посмотреть ей в глаза.

Ирония судьбы. Вначале это она была нежеланной женой, которую мне навязали, но я принял наш брак, а она нет. И теперь это я нежеланный муж, с которым она не хочет иметь ничего общего. Разве мы могли о чём либо договориться, когда она мне о твёрдом желании разорвать связавшие нас узы, а я ей о необходимости консуммировать  брак. И как итог,  фрейлины ещё два анка назад сообщили, что Её величество отпустила их и легла спать, а её до сих пор нет.

Сбежать не могла. Охрана у дверей, фрейлины наверху, а здесь я. Ей некуда деться, но идти ко мне сама она не хочет, хотя брачная татуировка уже давно сияет и напоминает о себе болью. Но эту боль я готов вытерпеть, гораздо больнее видеть загнанное выражение и протест в глазах жены. А ещё мучиться неизвестностью, чем она там занята. Плачет? Злится? Готовит очередной побег?   

Нет больше  сил мучиться  от неизвестности! Сдавшись, я направился в её покои.

Спальня жены встретила тишиной и сумраком. В первый момент я решил, что ей непостижимым образом удалось опять сбежать, но взгляд на постель выхватил силуэт фигуры под одеялом. Значит, из-за протеста отказалась идти ко мне и легла у себя. Но она же должна была понимать, что иначе я приду к ней? Как супруг, я имею на это полное право.  

Нам необходимо подтвердить брак, чтобы получить больше свободы. Хотя бы на то, чтобы побыть в одиночестве, когда это так необходимо. Не раздумывая, подошёл и сел на постель. Алиса лежала спиной ко мне, но когда матрас прогнулся, её плечи напряглись. Она вся словно сжалась. Не спит. Я откинул край одеяла и лёг к ней, обнимая. Впервые вот так, без меча между нами и одеял между нашими телами. Думал тут же возмущённо взовьётся, но нет.

Лишь злое:

- Я говорю «нет». И даже если сплю и не могу остановить – это тоже «нет»!

Напряжённая, обиженная, загнанная в угол. В который раз я проклял безысходную ситуацию, заложниками которой мы  оказались.

- Это можно сделать быстро. И клянусь, я больше не потревожу против воли.  

- Пфф! – фыркнула она и завозилась, разворачиваясь разъярённо ко мне: - А если я не хочу быстро? Если я хочу с чувством, толком, расстановкой, наслаждаясь каждым мгновением?

И чтобы у меня не возникло пустых надежд, тут же припечатала привстав, и нависая надо мной:

- С мужчиной, которого выберу сама!!!

Я смотрел в её глаза и понимал, что не могу. Несмотря на все проклятые обстоятельства, что вынуждают к этому. Не могу. И не хочу так. Она меня никогда за это не простит. Даже если потом всё сложится,  эта ночь всегда будет стоять между нами. Лучше бы она не была девственницей. Первая ночь врезается в память на всю жизнь.  

- С первой частью полностью согласен, а насчёт второй даже не обольщайся! Я подожду, пока ты выберешь меня. Ложись спать и не искушай.  Проверим, как ночь в объятиях подействует на татуировки.

Из неё словно весь воздух выпустили. В глазах неверие и растерянность.

- А утром поцелуи, - решил ковать железо, пока горячо, ставя её перед фактом. И добавил, проверяя на прочность её терпение и свою выдержку: - Много поцелуев. А потом посмотрим, сколько в запасе времени нам это даст.

- Согласна? – уточнил у неё.

- Д-да.

Первое неуверенное «да» от моей жены, но это уже хоть что-то. Порадовало, что чуть помедлив, она легла обратно в мои объятия.

- Я еду с тобой?

Интересно, она заметила, что невольно перешла на «ты»? Моё ответное «д-да» было не менее неуверенное, чем у неё. Я понимал, что это безумие. Но так же понимал, что победив в развязанной войне, проиграю её на семейном поле.

- И правильно! Пуст видят, что ты уверен в своих силах, и не боишься мятежников,  раз даже жену с собой взял.

Кое-кто воспрял духом и обрёл уверенность. Она заёрзала устраиваясь поудобнее, словно боевой котёнок под боком.

- Спи, воинственная моя, - сжал руку на талии, крепче прижимая к себе. Слово «моя» приятно отозвалось в душе. Действительно моя, от макушки  до кончиков ногтей, что так идеально вписываются в изгибы моего тела. Со всем своим упрямым характером, и острым язычком.     

***

Месяц спустя

Меня разбудили лёгкие поглаживания и поцелуи. Не желая просыпаться, запрокинула голову, подставляя  губы. Только у супруга утром с точностью были проблемы, он покрывал поцелуями нос, щёки, глаза, подбородок, краешки губ, но не более того.

- Надеюсь, королевские лучники по утрам стреляют более точно, чем ты целуешь, -  пробормотала я.

- Язва! – наградили меня комплиментом, и накрыли, наконец, губы своими, даря полноценный поцелуй. Одновременно с этим его рука прошлась от груди до бедра, забираясь под задравшийся край рубашки и добираясь до кожи.

- Ти-и-и-м! - выдохнула ему в губы, и надеюсь, это звучало протестом, а не чистым стоном удовольствия.

- Ты с ума меня сводишь!

- Не я, а второй месяц воздержания тебе крышу  сносит, - возразила ему, не открывая глаз.

 И мне заодно. Не думала, что отказывая ему в брачной ночи, придётся добровольно дать доступ к телу. Спали мы в обнимку и поцелуи были утром, днём и вечером при любой возможности. Это давало нам возможность около десяти часов провести порознь, ну и ещё два, пока боль от татуировок постепенно нарастала.

Я осознавала, что он постепенно приручает меня к себе, к своим рукам, ласкам, незаметно позволяя себе раз за разом чуть больше. Желание между нами нарастало так же неотвратимо, как прилив и я гнала мысли о том, что однажды его волна захлестнёт нас, заставив забыть обо всём. У Тима откажут тормоза, а я в порыве страсти забуду о страхе сделать наш брак необратимым.

Окончательно забить на всё и сдаться не позволяли упрямство и гордость. Предаться любви всё же хотелось с мужчиной, которому я интересна сама по себе и нравлюсь.  Речи же о чувствах между нами не шло, да я бы и не поверила его словам, после всех колких замечаний в мой адрес. И что получается в сухом остатке? Чисто физиология. У него вынужденное воздержание, а при таком раскладе на любую половозрелую особь женского пола стойку сделаешь. Я же хоть и девственница, но не железная же. Тело реагирует, когда его целуют  и ласкают, и от этого никуда не деться.      

За своё более чем правдивое замечание, я получила укус за подбородок, властный поцелуй в губы и обещание вернуться и разобраться в этом вопросе подробно.  С чувством, толком и  расстановкой. Никуда не спеша.

Зараза! Припомнил мои же слова.

- Уже уходишь? У вас же встреча назначена в обед.

- Хотим ещё раз проверить местность, чтобы не было засады. Если переговоры о сдаче пройдут успешно, мы скоро вернёмся домой.

- Угу... – неопределённо хмыкнула я. Мне хоть и поднадоело мотаться в походе без нормальных удобств, но возвращаться во дворец не сильно хотелось. Здесь была свобода, а там правила, этикет, обязанности.

Меня ещё раз крепко поцеловали, сжав в объятиях, и нехотя отпустили, поднимаясь с ложа. Утренний свежий воздух тут же проник под одеяло, заставив меня поёжиться и плотнее укутаться, сохраняя тепло. Но без горячего тела Тима всё равно стало зябко.