Мягкие лапки судьбы - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 60

— В таком случае инора Венсана нужно взять под стражу в первую очередь, — резко ответила я. — Поскольку он не поставил в известность Совет сразу же, когда понял, что в него кто-то подселился. А потом еще уговаривал не сообщать нас. Но мы-то были непреклонны. Люк сразу сказал, что заявит. Мы просто не успели. — Богиня, что я несу… — В любом случае Венсан врет, а его тело никто не захватывал.

Я вызывающе посмотрела на Фаро. Если… нет, когда Себастьен вернется, его не должны арестовать. Я этого не допущу. Он не сделал ничего плохого. Ничего такого, за что должен расплачиваться.

— Инор Венсан отказался от ментального сканирования… — с намеком протянул Фаро.

— А я согласна. Сразу как приму душ и переоденусь.

Если будет во что переодеваться. Я с сомнением посмотрела на обгоревшую дверку шкафа. Надеюсь, ее потушили раньше, чем занялось все внутри. А то открою дверцу, а оттуда высыплется куча неопознаваемого пепла. Нет, иметь в доме мага огня, плохо контролирующего силу, довольно расточительно. Как только родители Люка с этим справляются?

— Хорошо, инорита Дюпуи, мы с инором Тома подождем вас в гостиной, — неожиданно согласился Фаро. — Я понимаю ваше желание выглядеть… более аккуратно, чем сейчас. Но прошу вас не задерживаться.

Я несколько растерялась, так как была уверена, что он не отстанет, пока не вызнает все от и до, поэтому с трудом нашла слова для благодарности, да и те проговорила, уже когда мэтр покинул комнату. Точнее, то, что от нее осталось. Люк сбежал за ним, но на пороге обернулся и скорчил гримасу, долженствующую означать, что все идет так, как надо. Возможно, не все так страшно, как кажется? Не арестовали же его и даже позволили слушать то, что рассказываю я. Значит, Венсану не поверили? Или поверили, но не до конца? С другой стороны, Люк всегда выступал против Себастьена…

Я потянула на себя дверцу шкафа, она с трудом, но открылась, оставив отпечатки жирной сажи на ладони и на подоле платья. Слава Богине, внутри все оказалось цело. Я вытерла испачканную ладонь об испорченное платье, вытащила первое, что попалось под руку, и побежала приводить себя в порядок. Но главное — думать.

Подумать было о чем. Венсан наверняка выдал версию, сильно отличающуюся от того, что случилось. Но ему явно не поверили, на что намекали и слова Фаро, и свобода Люка, и то, что меня расспрашивали, а не пытались задержать. По всему выходило, что действующим лицам этой истории вряд ли грозит что-то серьезное. Всем, кроме Себастьена. Как бы не получилось так, что по возвращении из Степи он попадет под пристальное внимание нашего Совета. Смертельное внимание. Не зря же Люк говорил, что всех вселившихся магистров уничтожали вместе с чужими телами. Но у этого-то будет свое тело. Изменит ли это хоть что-то для Совета?

Одежду, которая побывала в гостях у орков, я собрала в узел, чтобы выбросить. Мокрые волосы чуть подсушила магией и еще влажные скрутила в пучок на затылке. С покрасневшим лицом я мало что могла сделать быстро, пришлось набросить флер — все лучше, чем изображать из себя спелый помидор. Да и какая разница, как я выгляжу, если сейчас решалась судьба Себастьена? Судьба того, кто спас не только моего брата, но и меня.

Дверь в гостиную я открывала с твердой решимостью стоять за его судьбу до последнего.

Мэтр Фаро невозмутимо пил чай, о чем-то вполне мирно беседуя с Люком. При моем появлении вежливо привстал, но почти тут же плюхнулся назад, на мягкое сиденье.

— Экие у вас диваны коварные, — проворчал он, не пытаясь снова подняться, — так и норовят стукнуть под колени. Итак, инорита, смотрю, вы пришли в себя, продолжим беседу. Инор Тома, напоминаю, если будете вмешиваться — уйдете.

Люк чуть поморщился, но кивнул в знак того, что понял. Был он не слишком расстроен, но и веселым не выглядел. Интересно, о чем они без меня говорили и до чего договорились? Эх, нужно было с Люком как-то обсудить без посторонних случившееся, но кто знал…

Беседа больше напоминала допрос, маг выспрашивал все до мельчайших крупиц, таких, о которых я и думать забыла, но которые неожиданно всплывали в памяти, не иначе как для того, чтобы Фаро получил ответы на все интересующие вопросы. Разговор проходил спокойно и доброжелательно, но это меня не обманывало: мэтр Фаро время от времени сверялся с каким-то артефактом и кивал, подтверждая мои слова. Точнее, то, что я говорю правду. Наверняка он бы не ограничился укоризненными взглядами, вздумай я солгать.

— Вам удалось привести душу брата из-за Грани. Почему вы уверены, что это именно она, а не какая-то посторонняя, как утверждает инор Венсан? Только не надо рассказывать про ритуал, который описан в книге. Инор Тома про это уже сообщил.

Я задумалась. Вопрос оказался не из простых, и от ответа наверняка зависело, насколько пристально будут изучать Шарля. Но как передать то чувство родства, которое охватило меня за Гранью при легком прикосновении души Шарля? Как передать его упрямство, такое незаметное для других и такое привычное для меня?

— У меня создалось впечатление, — тщательно подбирая слова, начала я отвечать, — что увести из-за Грани можно только ту душу, с которой у тебя есть связь и которая сама захочет вернуться. Не так-то просто оказалось уговорить Шарля. Пришлось даже ругаться. Не думаю, что с чужой душой это прошло бы. Там такое место… странное. Словно ничего нет. — Я чуть передернулась в ознобе, вспоминая. Пошла бы я второй раз? Разве что ради кого-то очень близкого… — Невозможно наткнуться на кого-то случайно. Луч ведет к определенной душе.

Фаро задумчиво покивал каким-то своим мыслям и спросил:

— А какого цвета были лучи? И тот, что вел к вашему брату, и тот, что вел к Себастьену.

Я удивилась, поскольку про лучи я Люку не рассказывала, статью о ритуале он тогда не захотел смотреть, и тем не менее Фаро не только знает о наличии лучей, но знает, что они могут быть разного цвета.

— К моему брату вел красный луч, — ответила я. — К Себастьену — зеленый.

Фаро опять кивнул, важно так. Словно то, что я говорила, ему давно известно и он хочет лишь проверить, честна ли я с ним. Порадовали ли его ответы или нет, непонятно.

— О каких артефактах, им изготовленных, вы знаете?

— Только про артефакт телепорта, — честно ответила я. — Пентаграмма уже находилась в доме инора Венсана, Себастьен ее лишь использовал.

— Перейдем к телепорту. Насколько я понял из рассказа инора Тома, артефакт телепорта сработал в вашем доме. Откуда он здесь появился?

Похоже, меня подозревают в сговоре? Но скрывать мне нечего.

— Я забрала у инора Венсана, когда он вернул свое тело. Артефакт был сделан не им, поэтому я посчитала справедливым…

— Вопрос достаточно щекотливый, — прервал Фаро, — поскольку артефакт был сделан телом инора Венсана и из принадлежащих ему ингредиентов.

— Сам Венсан из этого набора не сделал бы ничего, — резко ответила я. — Да и не думала я в тот момент о законности действий. Все случилось слишком неожиданно.

— Подозревали ли вы, что между телами инора Венсана и кошки Сесиль произошел обмен душами?

— Душа Сесиль все время оставалась при ней.

Я даже на миг задумалась, каково бы это было, если бы душа Сесиль вселилась в Венсана, а его так и осталась в кошечке. Нет, кошечку жалко. Зачем ей такое гадкое тело без хвоста и без шерсти?

— Инорита, вы прекрасно понимаете, о чем я, — укоризненно сказал Фаро.

— Я не подозревала, я надеялась, — я твердо посмотрела на мэтра. — Исчезновение Себастьена оказалось для меня слишком тяжелым ударом. Но я не была уверена до того, как сработал телепорт. Себастьен никак не давал о себе знать.

— Вот как? — Фаро с явным любопытством на меня посмотрел. — А вы не боитесь инорита, что вам предъявят обвинение в сговоре? Преступном сговоре?

— Преступном? С чего это вдруг? — горячо возразила я. — Себастьен не захватывал тело Венсана. А когда оказался в нем, просил помочь. Себастьен не изгонял законного владельца, тот ошибся сам. Уверена, что ментальное сканирование это докажет. Если кому и предъявлять обвинение, так это Венсану. Вот уж кто его точно заработал. Провел исследование, к которому был не готов и в результате которого чуть не умер мой брат. И умер бы, если бы не Себастьен. Венсан не доложил в Совет о случившемся, напротив — всячески попытался выставить себя непричастным. Но ведь вы уже поговорили с братом?