Мягкие лапки судьбы - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 47

Я обнимала брата и чувствовала себя счастливейшей из инорит. У меня все получилось, Шарль не умрет, и из дома уйдет это ужасное похоронное настроение. Мама перестанет рыдать по ночам, а папа — напиваться. По поводу второго я была не слишком уверена, но теперь у него хотя бы не будет для этого веской причины.

Люк прищелкнул пальцами, и инора продолжила свою речь с того места, на котором попала под заклинание:

— Поэтому я не потерплю, чтобы мне мешали выполнять…

Конец фразы оказался смазанным, поскольку она никого перед собой не увидела, что ее несколько дезориентировало, но ненадолго, поскольку она тут же развернулась к нам и возмущенно сказала:

— Инорита Маргарита, я больше не стану покрывать перед вашими родителями ваше возмутительное поведение! Издеваться над беззащитным братом…

— А как она надо мной издевалась? — заинтересовался Шарль. — Вы лучше мне скажите, а не родителям. Я скорее найду на нее управу.

— Инор Дюпуи?!

— Вот-вот, пока мы всеми силами старались вытащить инора Дюпуи, вы так же всеми силами старались этого не допустить, — важно заметил Люк. — Наверное, родители Маргариты слишком много вам платили.

— Инор Дюпуи?! — Инора Леман всплеснула руками и восторженно уставилась на Шарля. — Богиня, какое счастье! Нужно немедленно сообщить вашей матушке, что вы очнулись. А я не верила. — Неожиданно она нагнулась и подхватила Сесиль. — Ты самая замечательная кошечка на свете, — сказала она и поцеловала ту прямо в розовый носик.

«Эй, спасите меня от этой ненормальной», — завопил Венсан, но уже из коридора, поскольку инора посчитала необходимым немедленно донести о случившемся нанимательнице, а котенка и не подумала отпустить.

«Помогите…»

Голос Венсана все удалялся и удалялся, пока совсем не пропал. Никто не торопился за ним бежать. Шарль его, слава Богине, не слышал, а мы с Люком были уверены, что в компании иноры Леман Венсану будет намного лучше, чем в нашей, — вон как счастливо она прижимала к себе кошечку…

В комнате очень быстро стало шумно и многолюдно: инора Леман умудрилась сообщить о чудесном выздоровлении Шарля всем, кого встретила, а встретила она стольких, что впору было предположить, что она шла к родителям по совершенно причудливой зигзагообразной траектории, с заходом на верхние и нижние этажи. Тем не менее вернулась она быстро вместе с мамой и Сесиль. Бедная кошечка висела у нее на руках в глубоком обмороке, поэтому первое, что сделала сиделка, — всунула ее мне в руки со словами:

— Вашей питомице стало нехорошо. Наверное, нужно ее вынести на свежий воздух. Впрочем, вам лучше знать — это же ваша подопечная.

— Вашему подопечному тоже скоро станет нехорошо, — мрачно ответила я. — От такого количество приглашенного вами народа кому угодно станет плохо.

— Шарль! Ты вернулся!

Мама зарыдала, обнимая брата, а инора Леман, быстро оценив обстановку, начала выталкивать любопытствующих в коридор. Последними выставила нас с Люком под предлогом того, что Шарль устал, нуждается в отдыхе и теперь ему требуется существенная реабилитация до того, как ненужные визитеры продолжат задавать свои глупые вопросы. Маму ей отцепить от подопечного не удалось, поэтому последнее, что я увидела, это залитое слезами лицо моей родительницы и совершенно белое лицо брата. Не так-то легко далось ему возвращение…

— И где благодарность? — возмутился Люк, повернувшись к закрывшейся двери. — Марго вытащила Шарля из небытия, а эта Леман ведет себя с нами, как с докучливыми посетителями.

«Она вообще на редкость черствая и неблагодарная особа. С чрезвычайно сильными руками. Грубыми и жесткими. Не то что ваши, Маргарита».

Венсан положил лапки мне на грудь и умильно посмотрел в глаза, из чего я сделала вывод, что если у него и был обморок, то благополучно закончился. А сейчас кошечка, или тот, кто внутри, чувствовала себя довольно неплохо, о чем говорило громкое мелодичное мурлыканье.

— Люк, не подержишь Сесиль? — Не дожидаясь ответа, я сунула котенка брату Каролины. — А то она чересчур наглеет.

«Он, Марго, он! И вовсе я не наглею, я просто выражаю свое счастье от того, что эта ужасная инора наконец от меня отстала. Не думаю, что вам бы понравилось, если бы вас тыкали в лицо всем встречным и твердили, какая я замечательная. То есть какая замечательная кошечка, конечно».

— Не волнуйся, я тобой ни в кого тыкать не буду, — мрачно сказал Люк. — Разве что постучу об стены, когда в свое тело вернешься.

«И когда? — Венсан начал возбужденно подпрыгивать. — Когда мы меня вернем? Хватит этому наглому вселенцу пользоваться моей собственностью!»

— Действительно, Марго, Шарля вернули, пора Себастьеном заняться. Когда приступим? — Люк посмотрел вопросительно.

Вопрос для меня был не просто очень неприятным, он был ужасным, он заставлял вновь и вновь возвращаться мыслями к тому, о чем я старалась не думать.

— Шарля вернули не мы, — медленно ответила я, собираясь с мыслями. — Шарля вернул Себастьен. Не этот, — я кивнула на Сесиль, — а тот, кто сейчас в Вен сане. И прежде чем… прежде чем мы против него выступим, я хочу хотя бы его поблагодарить.

«Да за что его благодарить? — пробурчал Венсан. — Он же наверняка теперь затребует оговоренную плату. А я против того, чтобы моя невеста таким занималась. Я вообще против того, чтобы ты туда ездила. Нападем без предупреждения!»

Он распушился и выглядел необычайно злым.

— А как же отвлечение противника?

«Да наверняка он вымотан ритуалом. Самое хорошее время мы упустили, но и сейчас не поздно. Он не должен был прийти в себя».

— Почему ты так уверен?

«Все эти игры с менталом и душами тянут очень много энергии».

— А у вас, Себастьен, слабый Дар, — вспомнила я слова того Себастьена.

«Не такой уж он и слабый, много чего позволяет, — возмутился Венсан. — Не зря же этот негодяй захапал мое тело!»

— Да у него просто возможности получить что-то лучше не было! — сказал Люк, пренебрежительно оглядывая нынешнее вместилище Венсана.

«Как это не было? — вспылил тот. — А Шарль? Его он почему-то не взял. Или тебя. Ты же приходил туда, но как пришел, так и ушел!»

— Подозрительно было бы, если бы Люк пришел и не ушел, а тело хозяина осталось бы без души, — резко ответила я.

Почему-то совсем не хотелось подозревать того Себастьена в неблаговидных делах. Он помог совершенно бескорыстно и даже плату, которую запросил первоначально, в результате не потребовал. Да и было ли это платой, а не необходимым условием возникновения привязки между двумя посторонними людьми? В описании ясно было сказано, что вытащить ушедшего сможет лишь тот, кто испытывает к нему достаточно сильные чувства. Неужели у Себастьена они тоже есть?..

— Но с Шарлем он все-таки прав, — возразил Люк. — В самом деле, почему из двух тел выбрал занятое? Если бы он вселился в тело Шарля, вообще бы никто ничего не заподозрил. В любом случае тянуть больше нельзя. Пробуем вернуть Себастьена. Если не получится, сообщаем в Совет.

«С первой попытки может не получиться», — запротестовал Венсан.

— Второй попытки может не быть. Древние магистры, они такие непредсказуемые. Если поймет, что его вычислили, пусть лучше имеет дело с Советом, чем по-тихому грохнет нас.

Вот и все? И не останется от него совсем ничего? Мне стало ужасно холодно, причем холод был таким, что идет изнутри и пробирает до самых кончиков пальцев.

— Пока он никого не грохнул… Люк, мне кажется, мы собираемся совершить ошибку.

Сказала резко, словно прыгнула в ледяную воду, и сама испугалась своих слов. Они были неправильные. Нельзя оттягивать неизбежное. Ведь чем дальше, тем будет тяжелее и больнее.

— Мне тоже кажется, зря мы пообещали Себастьену вернуть тело, а потом в Совет. Нужно сразу в Совет.

«Но вы пообещали! — взвизгнул Венсан. — Пообещали, что поможете! А в Совете мне помогать не будут. Они уничтожат мое тело — это самый надежный способ возвращения умерших за Грань! А я? Что будет со мной?»