Мягкие лапки судьбы - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 40

Вскоре я сидела, обложившись кучей томов, из которых пыталась вытащить нужную информацию буквально по крупицам. Врагов у мэтра Фарнье оказалось предостаточно. Одному из них и удалось в конце концов изгнать душу из его тела. Надо же, а в официальной биографии указано, что он погиб в стычке с противником. И нигде не указано, что на стороне противника был наш маг, перебежавший, чтобы свести счеты и не опасаться преследований. Перебегал он несколько раз туда-сюда. Наверное, слишком мстительным оказался, а враги появлялись каждый раз с другой стороны. Я с интересом дочитала короткую статью об убийце мэтра Фарнье, которому последний раз перебежать не удалось: лишили магии и затем жизни. К сожалению, его тоже звали не Себастьеном. И вообще, никого из врагов мэтра Фарнье так не звали.

Был ли мой Себастьен жертвой эксперимента над вражеским магом? Но чего тогда хотел добиться мэтр Фарнье, заключив душу в артефакт, где она протомилась несколько веков? И томилась ли? Кто знает, как идет время для души, разлученной с телом. Может, все это воспринимается лишь как краткий миг сна без сновидений?

Я задумалась. Как вообще можно использовать чужую душу, кроме как для вселения в другое тело? И почему ее тогда не вселить сразу? Не было подходящего тела? Или его нужно было подготовить каким-то особым образом? Идея была идиотской, но других не возникало.

Оставив бесплодные размышления, я продолжила изучать биографию древнего мага. Отличий от краткой биографии пока не находилось, разве что удалось найти портрет дочери. И здесь меня ожидало ужасное разочарование. Инорита была красивой, и не просто красивой — очень красивой. Если это было результатом эксперимента ее отца, то к нему в очередь должны были выстраиваться, чтобы повторить эксперимент. Я раскрыла несколько книг, где были портреты семейства Фарнье, и начала сравнивать родителей с дочерью. Странное дело, нельзя сказать, что она не похожа на отца и мать, общие черты явно присутствовали, но то, что у них выглядело явным уродством, у нее гармонично вписывалось в общую картину. Да, в такую девушку наверняка влюблялись с первого взгляда. И Себастьен… Настроение резко испортилось. Зачем я только нашла ее портрет? Надеюсь, у нее хотя бы были проблемы с Даром, а то ужасно несправедливо, когда некоторые получают все, что только можно.

Я перевернула страницу. Нет, Дар у нее был чуть ли не максимальный, и мэтр Фарнье удачно пристроил ее за своего ученика, тоже довольно успешного, да еще и с деньгами и титулом. Правда, фамилия мне ничего не сказала: скорее всего, никто из носителей не пережил масштабных Магических войн, когда имеющих Дар убивали в первую очередь. Немного утешало, что звали ее Сесиль, совсем как мелкую рыжую кошечку, приютившую душу Себастьена Венсана, правда, не по своей воле. Спасибо Каролине, придумавшей столь замечательное имя!

Я захлопнула книгу, повествующую про дочь, и вернулась к мэтру Фарнье. И не зря вернулась, поскольку речь зашла о его недвижимости. До начала войн было у древнего магистра три дома, два из которых сейчас находились в разрушенных городах, нынче относящихся к Степи, а вот третий… Вот это сюрприз! Третий нынче принадлежал Себастьену Венсану.

Становилось понятно, почему вселенец смог найти замаскированную пентаграмму, о которой владелец дома понятия не имел. Маг о ней знал. Получается, Себастьен не мог быть врагом мэтра Фарнье: врагам такого не доверяют. С друзьями у древнего магистра тоже как-то не сложилось — упоминались лишь временные союзы. Вообще, как я поняла, несмотря на свой талант и успешность как мага, инором мэтр Фарнье был весьма неприятным, длительное знакомство с такими не поддерживают, а, раздружившись, пытаются забыть как можно скорее. Конечно, если не удалось убить.

Но Себастьен был в курсе некоторых секретов мага. Был ли он родственником? Я вновь посмотрела на неприятное, высокомерное лицо мага. Близких родственников у него не было, а дальнему он вряд ли доверял бы. Нет, Себастьен, скорее, ученик. Ученик, которому дали временный доступ, превратившийся в постоянный.

К сожалению, ни в одном из томов не нашлось списка учеников мэтра Фарнье, отмечены были лишь те, что внесли хоть какой-то вклад в развитие магической науки, имена и фамилии других история не сохранила. Среди упомянутых все так же не было ни одного Себастьена, но я была уверена, что нахожусь на правильном пути.

Но если Себастьен был учеником, по какой причине учитель мог столь жестоко с ним обойтись? Внезапно передо мной встало лицо дочери мага: брови чуть высокомерно вздернуты, полные чувственные губы кривятся в насмешке над моей тупостью. Ну конечно же! Девушка на портрете выглядит как воплощение Богини. Да к ней в очередь выстраивались самые завидные женихи Шамбора. А уж ученики точно были влюблены поголовно.

Мэтр Фарнье наверняка желал для своей дочери блестящего будущего. Планировал рождение одаренных внуков, подбирал зятя. И если бы вдруг завязался ненужный роман, не задумываясь, убрал бы неподходящего кандидата. Не испытывал этот инор ни малейших терзаний от того, что делал, если это приносило определенную выгоду.

Но! Если он не убил, а разделил тело и душу, значит ли это, что собирался их потом воссоединить? Скорее всего да. В ученики он абы кого не брал, а талантливыми магами не разбрасываются, Совет магов за этим непременно бы присмотрел, пусть тогда он не имел такой силы, как сейчас. Выдал бы мэтр Фарнье дочь замуж и вернул бы ученика. Я опять открыла том, где была описана история Сесиль. Замуж она вышла почти сразу после начала Первой магической войны, когда два других дома мэтра Фарнье уже попали в зону боевых действий, а сам он, по всей видимости, испытывал финансовые трудности, поскольку еле сумел удрать, почти ничего не сохранив. Принес ли брак ожидаемую выгоду? Кто знает, в книге об этом ничего не говорится. Но даже если и принес, мэтру Фарнье вскоре все уже стало без разницы: за Гранью мирские заботы отступают.

Я понимала, что строю предположения на весьма шаткой основе, но пока все равно было не за что зацепиться. Кроме того, эта версия все равно ничего не давала. Даже если я права и маг собирался воссоединить душу и тело ученика, то он явно не успел, а родного тела Себастьена давно уже нет. Оправдывает ли это захват чужого? Да, если бы оно было свободно, нет — если происходит вытеснение владельца. Я прекрасно отдавала себе отчет, что мои чувства к лже-Венсану вышли за рамки простой благодарности, прямо сказать — я влюбилась по уши и мне ужасно хотелось, чтобы он остался. Но нужно быть круглой дурой, чтобы идти на поводу у таких чувств: очень было похоже, что ученик в моральном плане недалеко ушел от учителя и тоже ставил собственную выгоду куда выше всего остального. Только было совершенно непонятно, почему он вдруг решил помочь моему брату…

Я поставила на место все взятые книги. Дальше изучать смысла нет — больше ничего оттуда не почерпну. Но из библиотеки уходить не торопилась. Почему-то теперь, в привычной обстановке, мне упорно казалось, что я упустила что-то очень важное, что-то, напрямую касающееся меня и нынешних проблем моей семьи, казалось, что я и раньше встречала фамилию Фарнье, только было это для меня на тот момент совсем не важно.

Поскольку биографиями темных магических личностей я никогда не увлекалась, то, скорее всего, фамилия попалась, когда, чтобы найти что-то, способное помочь Шарлю, я просматривала подряд все книги, имеющие хоть малейшее отношение к возвращению душ.

Я закрыла глаза, положила пальцы на виски, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что именно я читала. Но ничего не вспоминалось. Хоть заново просматривай. Глупо, но почему-то я была убеждена, что это очень важно. Едва ли не важней, чем полученная информация о мэтре Фарнье, которая не принесла ровным счетом ничего, разве что появились ничем не подтвержденные предположения о личности Себастьена.

Да! Я чуть не вскрикнула от радости, когда все же вспомнила тоненькую брошюрку. Тогда ее я просмотрела мельком. Там были описания давно утерянных заклинаний и ритуалов, настолько давно, что никто уже и не надеялся их восстановить. Чуть подрагивающими руками вытащила нужное с полки. Да, вот этот ритуал, на двадцать пятой странице!