Цена первой ночи (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 10

Отпив первый глоток, я решительно взяла телефон в руки и нажала на кнопку «Ответить». Поколебалась и написала: «Хорошо, сегодня. Где и во сколько?» Отправила.

Так. Полдела сделано. Теперь надо найти гинеколога.

И одежду. Не идти же в джинсах на первое свидание с парнем, который падок на невинность! Правда, в моём гардеробе только джинсы и есть, да маечки со свитерами. Но вот у Катьки вроде было платье, что могло бы подойти. Надо в её комнате поискать… Может, подшить придётся в боках. И туфли на каблучке к платью надо. Колготки, наверное, не стоит покупать, да и тепло на улице.

— Привет!

Я подняла голову на мужской голос. Николай стоял в дверях кухни:

— Как Арина?

— Стабильно плохо. Как достану деньги, поедет в Германию, — сказала я слегка рассеянно, потому что думала в этот момент о выборе между колготками и чулками.

— Слушай, у меня есть пять тысяч.

Господи! Неужели? Неужели мне наконец улыбнулась удача? Не надо никаких справок, продажи девственности и прочего унижения?!

— Евро? — чуть слышно спросила, потому что дыхание перехватило. Николай хмыкнул:

— Если бы. Рублей. Чем могу, прости. Больше правда нет…

Мир снова рухнул. Эх, жаль… Счастье было так близко — протяни руку и ухвати. Но нет.

Я вздохнула:

— Спасибо. Я обязательно отдам, как только смогу.

— Да не спеши, мне не горит.

Он выложил на стол пять купюр по тысяче и прижал их ладонью:

— Я ещё поищу, где смогу. Всё будет хорошо, Люба!

Я только кивнула, погружаясь в пучину беспричинной тревоги. Мне всё же придётся идти в гостиницу на встречу к Игорю. Что ж…

Уведомление пикнуло на телефоне, и я открыла переписку с лысым богатеем. «В восемь вечера, отель «Бридж», номер скину позже. Дай свой телефон». Памятуя наставления Заи, полезла гуглить отель. По открывшейся ссылке прочитала: четыре звезды, рядом с Адмиралтейством (мама дорогая!), в двух шагах от Зимнего и Медного всадника. Ну, вроде как приемлемо. Написала в ответ свой номер телефона и короткое: «До восьми».

И села на табуретку.

Всё, карты сданы, прикуп неплох, а у меня на руках лишь мелкая карта. Козыри с тузами у Игоря с лысой головой. Сколько времени? Скоро десять. Надо позвонить в кафе и взять ещё день за свой счёт. Арт-директор меня убьёт… Но не суть. Потом к гинекологу, к платному, конечно, потому что бесплатного буду ждать два месяца. Напоследок заскочу в салон тут рядышком на проспекте Стачек, и уже красивая поеду сразу в отель. Заю вызвоню и упрошу заскочить туда со мной, деньги на сохранение отдам.

Мелькнула мысль — может, попросить Николая? Он и подвезёт, и деньги возьмёт… Но ведь придётся объяснять, почему она за деньги встречается с мужчиной в гостиничном номере. Нет, нет, это исключено! Он может неправильно понять, а раз может — значит, и поймёт неправильно. Поэтому посвящать жильца в это дело я не буду. Всё, проехали и вперёд, дел полно.

До вечера всё складывалось как нельзя лучше. Я успела везде. Выдержала унизительную процедуру у врача, когда та потрогала, осмотрела и сказала: «Действительно, девственница». Справка получилась солидная, с печатью, с витиеватой подписью. И написана красиво. Сфотографировав её по выходу из кабинета, я послала в профиль Игоря, и пошла в сторону салона красоты. Там меня милостиво приняли в неожиданно нашедшееся окно и быстренько постригли, уложили волосы в красивое каре, а потом привели в порядок ноги.

Когда я шла домой, меня начало потряхивать. Умом я понимала, что сейчас надо принять душ, одеться, накраситься по заветам Заи и ждать восьми. А душой мне хотелось оказаться далеко-далеко от Питера, и чтобы исчезли все волнения и страхи, чтобы Аришка вдруг оказалась здорова, чтобы не было матери — просто не было никогда на свете… Хотелось забрать в хвост путающиеся в глазах волосы, слиться с толпой, не видеть взглядов, провожающих меня. Найти дома Катьку — весёлую хохотушку, старшую сестрёнку, которая всегда заступалась за меня перед пьяной матерью и приберегала подаренные ухажёрами вкусные сладости или неизвестно где добытые шоколадные конфеты…

А ещё хотелось плакать. Хотя я не плакала уже лет десять.

Дома меня всё же отпустило. Запасной ключ от Катиной комнаты хранился в тайнике — в ножке табуретки. Несколько лет назад один из её кавалеров, который дружил с инструментами, наделал нам тайников по всей квартире, где можно было прятать деньги и ключи. Мать, когда мучилась похмельем, нашла некоторые из заначек, но не все. Табуреточный тайник ещё не был раскрыт.

Шмотья у Катерины было не слишком много, но побольше и позатейливее, чем у меня. Маленькое чёрное платье сестра хранила в память о муже, который бессовестно бросил её с грудным ребёнком, со смертельно больной Аришкой. Правда, Катька оправдывалась, что платья жалко — шёлковое, вечно модное, похудеет после родов и будет надевать, но надела она его лишь два раза. Третий раз будет мой. Мне оно впору. Коротенькие сапожки на длинном каблуке — тоже чёрные и со стразами — достались сестре на распродаже. Она была так счастлива, когда прибежала с ними домой буквально в обнимку, всё вертелась перед зеркалом, ахала от восторга. Результат: не выгуляла их ни разу. А продать не хотела. «Ну, Люба-а-аш! Ну, они так подходят ко всему! В клуб надену когда-нибудь, пусть пока постоят!» А я выгуляю. Как раз к платью самое то. Не Катька, а я буду в них неотразима…

Время близилось к семи, а я сидела на кухне одетая, накрашенная и донельзя нервная. Пила третью кружку чифиря и старалась унять дрожащие руки. Шить всё равно не получится, только пальцы исколю. Экран телефона отключался каждую минуту, а я упорно активировала его, чтобы не пропустить звонок или уведомление. Совсем забыла, что можно выставить время дезактивации на десять минут… Паника, паника! Всё пропало, он не позвонит, он откажется, всё зря… Зря…

Я встала, нажала на кнопку чайника и вдруг услышала звук из телефона. Резко обернулась. Если бы моя кухня была больше размерами — я точно навернулась бы на каблучищах. А так успела схватиться за стол и схватить телефон. Сообщение в вотсапе от Игоря. «Номер триста два. Не опаздывай».

Господи, спасибо!

Так, что ли говорят? Да шут с ним, всё равно, какому богу молиться, главное, чтобы помогло! Всё, теперь надо позвонить Зае.

— Алло? — отозвалась бывшая одноклассница. — Егорова? Чего там у тебя?

— Надо ехать, — нервно сказала я. — Он мне прислал номер. Ты же меня проводишь?

— Провожу, не ссы. Ты дома? Давай выходи куда-нибудь, встретимся на улице.

— Давай на углу у цирка.

— Замётано, жди.

До цирка я доковыляла так, словно у меня на ногах вместо сапожек на каблуках были ходули. Как в этом ходить? Это же пытка, а не удобная обувь! Это вам не кроссовки… Блин, надо было взять хотя бы тапочки в сумку. Но теперь уже поздно, возвращаться не буду, да и примета плохая.

Зая подъехала на своей мини-машинке светло-розового цвета и посигналила с правой полосы:

— Запрыгивай!

Я запрыгнула. Надеюсь, со стороны это выглядело, как грациозно скользнула в открытую дверцу, но в данный момент меня волновало только одно: чтобы Игорь меня не кинул на деньги. Чтобы отдал их, как договорились, а потом хоть трава не расти.

Как Зая умудрялась смотреть одновременно на дорогу, в зеркальце заднего вида и на меня, я не понимала. Но факт: она не упустила ни единой детали.

— Пудра дрянь, я же говорила — надо тональник нормальный покупать! И что за тушь у тебя? Все ресницы слиплись… Гос-с-спаде, Егорова, ну вот не в коня корм, чесслово!

— Я старалась, — попыталась оправдаться. — Но я не умею. И другой косметики не было.

— Лук, Егорова, это самое главное.

— При чём тут лук?

— Лу-у-ук блин! То, как ты выглядишь, неуч. Мы же инглиш учили в школе, всё забыла?

— А-а-а…

— Бэ-э-э, — передразнила она. — Ладно, всё поправлю на парковке. Ты видосик видела?

— Нет.

— Дура. Там так классно вышло! — Зая захихикала. — Особенно, как ты орёшь при депиляции!