Пари на секс (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 8

Я допила кофе и улыбнулась как можно слаще:

— Ну, вы меня не ждите, ложитесь спать! А Женька, наверное, завтра приедет.

Тётка уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но я сбежала из кухни. Болтать не хотелось, да и Кузя ждёт к девяти. А мне ещё одеться с шиком! Джинсы. Или всё-таки платье? Есть у меня одно… Маленькое чёрное. Но для ресторана оно мне кажется слишком мрачным. Не, джинсы. Простенько и со вкусом. Решено!

Такси я вызвала на восемь сорок, чтобы прийти заранее. К этому времени оделась, накрасилась не слишком броско и, схватив сумочку, вышла к парадной. Несколько раз пробовала набрать папин номер, но никто не отвечал. А потом и вовсе сбрасывать начали. Поэтому к ресторану на Добролюбова я подъехала злая, как собака. Ну вот на что мне нужен такой отец, интересно, которого никогда нет, даже когда без него не обойтись?

Кузя ждал меня у входа. На этот раз без цветов, поэтому я удивилась:

— А что, у нас уже не свидание?

— Свидание, а что? — он притянул меня к себе и поцеловал в губы. Я смутилась:

— Ну, чего на людях-то?

— Коза ты, Глинская! Нам что, надо кого-то бояться? Или стесняться?

— Ты будто напоказ это делаешь, — неуверенно сказала я, беря его под локоть. — Кстати, одет ты вполне шикарно!

Мой временный любовник и давний друг выглядел городским денди. Чёрная рубашка, чёрные джинсы и свитер, накинутый на плечи. Прямо мальчик с обложки. Мордаха, правда, подкачала — с такой не фотографируют в журнал, но в остальном красавчик. И хорошо, что я не надела маленькое чёрное платье. Интуиция меня не подвела, а то бы смотрелись оба, как на похоронах.

— Спасибо, солнце! Пошли, у нас столик заказан, между прочим!

Под ручку мы вошли в ресторан. Он был полупустой, и Кузя подмигнул мне, шепнул на ухо:

— Отлично, людей мало, всё тип-топ.

— Что ты задумал, Кузьмин?

— Увидишь, если ещё не догадалась.

Мы сели за столик у окна, и к нам подошла официантка, подала меню:

— Добрый вечер, что будете пить?

— Глинская, заказывай. А мне джин-тоник, пожалуйста.

— Ух, соблазняешь… Мне кир-рояль.

Когда официантка ушла, я спросила тихо:

— Ты что, собрался это делать в туалете?

— Глинская! Только скажи мне, что ты ни разу не делала этого в туалете! — притворно изумился Кузя.

— Туалеты предназначены, чтобы в них… — прыснула я. А потом наморщила нос: — В туалете ни разу, только в подсобке!

— Подсобка будет в другой раз, — загадочно ответил Кузя. А у меня снова в животе ожил скат, ах как вовремя! Уймись, животное! В туалете я ничего делать не собираюсь!

— Подожди, ты что, всё продумал? — сомлевшим тоном, пытаясь усмирить нарастающее возбуждение, спросила я. — Ты план составил?

— Есть ли у вас план, мистер Фикс? — подмигнул мне друг. — И вообще, не выведывай военные тайны!

— Ты же мою тайну выдал Мирусю… Кстати, что он говорит про видео?

— Под угрозой смерти поклялся не выкладывать их в тырнеты. Впрочем, даже если выложит, я уберу. Сначала видосики, потом Мируся.

Со смехом я приняла от официантки бокал с коктейлем приятного светло-бордового цвета, покрытым слоем дроблёного льда. Кузя подал девушке меню и сказал:

— Мы будем пиццу, да, Глинская? Мне шоризо с добавкой сыра.

— Четыре сыра, пожалуйста.

— Вино? — спросила официантка, тыкая стилусом в машинку для заказа.

— На выбор сомелье.

— Хорошо, время ожидания примерно двадцать минут, — сообщила девушка и ушла. А Кузя пихнул меня ногой под столом:

— Слышала? У нас двадцать минут!

— Может, не надо так сразу? — всполошилась я. — Может, поедим, а потом…

— Никаких потом! Сразу надо! Пей!

— Ты хочешь меня споить, чтобы совратить в туалете? — прыснула я, пробуя коктейль. Он оказался приятно кисленьким, одновременно сладким и пузыристым. Мне понравилось, поэтому я сделала ещё один большой глоток, а Кузя отхлебнул половину из своего бокала и кивнул:

— Пошли, Глинская. Время приключений!

С замирающим сердцем и загадочной улыбкой на лице я встала:

— А где тут туалет?

— Следуй за мной.

— Да, мой капитан, — шепнула. Впрочем, возможно, моя загадочность выглядела слегка глуповато, но плевать. Главное — буравчик в животе, заменивший ската и заставляющий часто дышать, чтобы не потерять биение сердца. Мы прошли всего несколько метров и завернули за угол, где встали перед двумя дверьми — М и Ж. Кузя воровато оглянулся и подтолкнул меня ко второй двери. Я попыталась было возмутиться — не пойдёт же он в женский туалет, но друг был неумолим. К счастью, туалет был пуст. И там были две двери, обе приоткрытые.

Кузя втолкнул меня в одну из кабинок и запер за нами дверь. Туалет был крохотный, но чистый, а самое главное — у него не было открытого верха, как в большинстве заведений. Просто малюсенькая комнатка с унитазом. Кафель… Крючок для сумки… Трон на постаменте.

Меня решительно развернули на сто восемьдесят градусов, и Кузя поцеловал в губы — долго и страстно. Его руки полезли мне под блузку, нащупывая застёжку лифчика, а я попыталась запротестовать:

— Подожди, что, так сразу?

— У нас всего двадцать минут! — шепнул Кузя, не теряя времени. Его ладони скользнули к грудям и сжали их, потирая пальцами соски. Господи, а если кто-нибудь войдёт? Своё состояние я описать не смогла бы — нервное и какое-то азартное, мамадорогая, чобудет, памагитя, Кузяцелуй!

— Презерватив в заднем кармане, — подсказали мне, и я полезла искать, попутно умиляясь мускулистой заднице партнёра и пытаясь полапать её, как мужики лапают женские попки. Кузя фыркнул мне в грудь, к которой перебрался ртом:

— Цигель-цигель, Глинская!

— А как же предварительные ласки, Кузенька? — разорвав упаковку, я вытащила кондом.

— Какие предварительные, какие ласки? — продолжая теребить языком мой сосок, невнятно ответил друг.

— Ну… как обычно…

— Ситуация необычная, не жужжи! — он рывком расстегнул ремень, вжикнул ширинкой, и я полезла туда сама, охваченная жаром возбуждения. Да уж, ситуация вообще дико странная! Хоть бы никто не вошёл! Хоть бы не заметили, что мы с Кузей в один туалет пошли! Я не выдержу осуждающих взглядов…

Плевать!

Я вытащила напряжённый член на свободу и пропустила его через кулак, наслаждаясь твёрдостью плоти, способной доставить мне неземное удовольствие. Потом натянула презерватив и попыталась наклониться, но Кузя не дал мне ни секунды. Развернул, оказавшись сзади, нагнул к двери, и я упёрлась в неё руками, шипя:

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь отлюбить тебя в туалете! Какие хорошие джинсы, просто блеск!

Спустил их до колен, а я зажмурилась, чувствуя, как стучит сумасшедшее сердце, а лоно заливает волна возбуждения. Поэтому твёрдая плоть, плотно обтянутая резинкой, вошла одним рывком как по маслу, а я застонала долго и вибрирующе, отзываясь на сладкое ощущение наполненности…

И в этот момент вполне ожидаемо случилось то, чего я боялась.

Дверь в туалет стукнула, скрипнула, мягко взвизгнула пружиной, и по кафелю простучали женские каблучки. Кузя замер, вжавшись бёдрами в мою задницу, и зажал мне рот рукой. А мне показалось, что сердце стучит так громко, что всполошит женщину, которая вошла в соседнюю кабинку. Кузя вдруг затрясся сзади, и я поняла, что он беззвучно хохочет. Вот гад! А у меня желание! У меня томление! И за стенкой журчит… Господи, мы с ума сошли!

Не выдержав, я двинула бёдрами назад, а потом вперёд и снова назад… Кузя выдохнул мне в шею, и я словно увидела, как он стиснул зубы, борясь с возбуждением. Но оно победило. Его движения — сильные и быстрые — распалили меня заново, и стало уже всё равно, кто там в соседней кабинке, слышат нас или нет, да вообще пофиг на всё! Я на волне, я поднимаюсь к небу, тяну руки и ликую, ликую…

И кончаю, сжимая губы, чтобы не выдать себя. И Кузя замирает за моей спиной, прижимаясь к ней под шуршание туалетной бумаги в кабинке рядом. И мы снова беззвучно смеёмся…

А когда женщина моет руки, сушит их в оглушительно громком потоке тёплого воздуха и уходит, клацнув дверью, Кузя обнимает меня так, что сердце заходится в порыве нежности, и шепчет: