Лавка древностей - Диккенс Чарльз - Страница 36
- Предыдущая
- 36/143
- Следующая
— Никого? — спросил мистер Кодлин, опуская на землю свою ношу и вытирая лоб.
— Пока никого, — ответил трактирщик и посмотрел на небо. — Но к ночи народу наберется порядочно. Эй, кто-нибудь! Снесите раек в сарай. Входи, Том, входи, не стой на дожде. Как стало накрапывать, я сразу же велел растопить очаг пожарче. Вот увидишь, как полыхает.
Мистер Кодлин охотно проследовал за хозяином на кухню и вскоре увидел, что тот не зря похвалялся своей предусмотрительностью. Жаркий огонь пылал в очаге и рвался в трубу с веселым ревом, к которому самым приятным образом примешивалось клокотанье и бульканье, исходившее из большого чугунного котла. По стенам кухни лежали красновато-алые отсветы, и когда трактирщик помешал в очаге кочергой и из-под нее вымахнули и взвились кверху язычки пламени, когда он снял крышку с котла и оттуда понеслись соблазнительные запахи, когда бульканье стало еще громче и басистее, а благоуханный пар повалил клубами и восхитительной дымкой повис у них над головой, — когда трактирщик проделал все это, сердце мистера Кодлина дрогнуло. Он сел в угол возле очага и улыбнулся.
Мистер Кодлин сидел, улыбаясь, возле очага и не сводил глаз с трактирщика, который с лукавым видом держал крышку в руке, как будто это было на пользу кушанью, а на самом деле для того, чтобы аппетитный пар пощекотал ноздри гостю. Блики огня переливались на его лысине, играли в его весело прищуренных глазках, на его увлажнившихся губах и прыщеватой физиономии, на всей его приземистой круглой фигуре. Мистер Кодлин утер рот обшлагом и чуть слышно спросил: — Что там?
— Тушеные рубцы, — ответил трактирщик, громко причмокнув, — с телячьими ножками, — чмок! — со свиной грудинкой, — еще раз чмок! — с говядиной, — в четвертый раз чмок! — Кроме того, там есть горошек, цветная капустка, молодая картошка и спаржица. И все тушится вместе, в одной подливке. Пальчики оближешь! — Дойдя до вершины своего повествования, трактирщик причмокнул губами несколько раз подряд, вдохнул всей грудью ароматы, носившиеся по кухне, и прикрыл котел крышкой с видом человека, закончившего свои труды на земном поприще.
— Когда будет готово? — расслабленным голосом спросил мистер Кодлин.
— Готово, так чтобы в самый раз, будет… — И трактирщик посмотрел на часы (а здесь даже часы пылали румянцем, проступавшим на их круглой белой мордочке, но только по таким часам и должны были проверять время «Три Весельчака»). — Готово будет без двадцати двух минут одиннадцать.
— Тогда, — сказал мистер Кодлин, — подай мне пинту подогретого эля и, чтобы до ужина сюда ничего съестного — ни даже сухарика — не вносили!
Мотнув головой в знак одобрения столь решительного и мужественного плана действий, трактирщик пошел нацедить эля и через минуту вернулся с оловянной кружкой цилиндрической формы, специально приспособленной, чтобы совать ее в самый огонь или ставить на горячие угли — что и было тут же сделано. Когда кружка перешла в руки мистера Кодлина, на ней была мелочно-белая шапка из пены, что является одной из самых приятных особенностей подогретого эля.
Смягчившись после вкушения этого освежающего напитка, мистер Кодлин вспомнил о своих спутниках и уведомил хозяина «Трех Весельчаков» о их скором прибытии. Дождь по-прежнему стучал в окна и потоками низвергался на землю, и можете себе представить, в каком благодушном настроении был мистер Кодлин, если он несколько раз выразил надежду, что у его спутников хватит ума, чтобы не промокнуть!
Но вот они появились — жалкие, мокрые с головы до пят, хотя Коротыш, стараясь по мере сил уберечь девочку от дождя, прикрывал ее своим плащом и шел так быстро, что его спутники совсем запыхались. Как только на дороге послышались шаги, трактирщик, нетерпеливо поджидавший у двери, кинулся обратно на кухню и снял крышку с котла. Это произвело магическое действие. Они вошли улыбаясь, несмотря на то, что с их одежды лились на пол струи воды, и Коротыш сразу же воскликнул: «Какой восхитительный запах!» Не так уж трудно забыть о дожде и слякоти у веселого камелька в ярко освещенной комнате. Новым гостям дали мягкие туфли и кое-что из одежды вдобавок к тому, что не успело промокнуть у них в узелках, и. наконец, все они, взяв пример с мистера Кодлина, уселись в теплом углу возле очага и вскоре забыли о своих недавних злоключениях, а если вспоминали о них, то лишь для того, чтобы еще больше оценить прелесть настоящей минуты. Разомлев в уюте и тепле и но в силах бороться с усталостью, Нелли и старик как только сели к очагу, так сразу и уснули.
— Кто они такие? — прошептал трактирщик. Коротыш покачал головой и сказал, что он сам не прочь бы это узнать.
— И ты не знаешь? — спросил трактирщик, поворачиваясь к мистеру Кодлину.
— Нет, — ответил тот. — Но добра от них не жди.
— И худа не жди, — сказал Коротыш. — Верь моему слову. И знаешь что?.. Старик-то, видно, не в своем уме.
— Если у тебя нет новостей посвежее, — зарычал мистер Кодлин и взглянул на часы, — давай лучше думать об ужине. Нечего отвлекаться посторонними вещами.
— Да ты послушай, что тебе говорят! — осадил его Коротыш. — Такая жизнь для них, верно, в новинку. Что же, по-твоему, эта красавица девочка привыкла бродить по дорогам, как они бродят последние три дня? Быть того не может!
— А кто же говорит, что она привыкла? — зарычал мистер Кодлин, снова взглянув на часы и потом на котел. — Ты бы лучше о чем другом побеседовал, а то несешь бог знает что, ни к селу ни к городу, и сам себе противоречишь.
— Хоть бы тебя накормили поскорей! — сказал Коротыш. — Ведь с тобой сладу нет, пока не поешь. Неужели ты не заметил, как старик торопится, все дальше и дальше его тянет? Неужели не заметил?
— Ну и что же из этого? — буркнул Томас Кодлин.
— А вот что! — сказал Коротыш. — Он дал тягу от своих родственников. Ты в это вникни! Дал тягу и подговорил девочку, которая в нем души не чает, бежать вместе с ним; а куда бежать — ему и самому невдомек. Нет! Я этого не потерплю!
— Он этого не потерпит! — вскипел мистер Кодлин и, снова бросив взгляд на часы, обеими руками вцепился себе в волосы, доведенный до исступления кто его знает чем — то ли словами своего компаньона, то ли медленной поступью времени, — Вот мука мученическая!
— Я этого не потерплю, — медленно и веско повторил Коротыш. — Я не допущу, чтобы такая славная девочка попала в дурные руки — к людям, с которыми ей так же пристало знаться, как им водить компанию с ангелами. Поэтому, когда старик задумает расстаться с нами, уж я не я буду, а задержу их обоих и верну родственникам. Они, наверно, залепили все стены в Лондоне объявлениями о своем безутешном горе.
— Коротыш! — Последние несколько минут мистер Кодлин сидел, опустив голову на руки, уперев локти в колени, и нетерпеливо раскачивался из стороны в сторону да еще время от времени притоптывал ногой по полу. Но теперь он встрепенулся и широко открыл глаза. — А ты. может статься, дело говоришь! Если действительно все так и есть и предвидится награда, не забудь, что мы с тобой во всем компаньоны.
Коротыш только успел подтвердить это бесспорное положение кивком головы, как девочка проснулась. Кукольники, сидевшие рядом во время предыдущего разговора, отскочили друг от друга в разные стороны и с безразличным видом завели речь о каких-то пустяках, но тут за дверью послышалось дробное топотанье, и в трактире появились новые гости.
На кухню одна за другой вбежали четыре весьма жалкие собачонки, во главе с криволапым старым псом, самым унылым из всей компании. Когда последняя из его спутниц перескочила через порог, он поднялся на задние лапы и оглядел их, и они тоже поднялись на задние лапы, являя собой крайне грустное и даже мрачное зрелище. Собачонки эти отличались еще и тем, что на всех на ник были цветные фраки, усыпанные потускневшими блестками, а одна щеголяла в шапочке, которая, несмотря на завязки, туго затянутые под мордой, съехала ей на нос и совершенно закрыла правый глаз. Добавьте к этому, что яркие фраки успели насквозь промокнуть и потемнеть от дождя и что обладатели их были забрызганы грязью, — и вы получите полное представление о новых, не совсем обычных постояльцах трактира «Три Весельчака».
- Предыдущая
- 36/143
- Следующая
