Искушение силой (СИ) - "АлеХа" - Страница 54

И вот этот момент наступил. Апофеоз всей охоты! Кульминация!

Бардин завяз окончательно. Противостоять маленькому, подготовленному заранее сюрпризу, ни он, ни его болванчики не смогли. Дар манипулирования металлом, усиленно подстёгнутый искусственным гормональным штормом, сфокусированный на подготовленной заранее территории прикопанными по периметру резонаторами, спасибо за подсказку Тьме, стали для жертвы непреодолимым препятствием.

Препятствием, занявшим всё внимание Бардина. До капли. Забившим его чуйку. Заблокировавшим его связь с зелёным туманом.

С тихим хлопком почти полторы тонны костей, когтей, зубов и плоти исчезли из разрушенного торгового зала, не потревожив ни одной полки, ни одной кучи мусора. Как призрак, которого не было, чёрная туша исчезла тут, чтобы появиться на границе зелёной зоны обитания жертвы и на секунду замереть, сверяясь с мыслями лазурной марионетки.

Счёт шёл на секунды, но на этом этапе ошибаться было нельзя. И пока ведущую роль выполняла лазурная марионетка. Много сил и времени, чтобы восстановить над ней контроль Густаву не потребовалось, глубинные закладки, оставленные в разуме этой человечки только и ждали, когда её хозяин снова обратит на неё внимание.

Не будь её, план бы не сильно изменился, став чуть более шумным и неудобным. Но зачем отказываться от удобного инструмента?

И сейчас эта человечка, повинуясь воле своего хозяина, входила в столовую, где как раз обедал второй живой обитатель убежища, являющегося центром зелёного тумана.

— Семён, скажи, а Николай скоро вернётся? — равнодушно поинтересовалась Блесна у обедающего Семёна, и скривив капризно губы, добавила, — мне уже осточертело сидеть под землёй.

На эту реплику Семён никак не отреагировал, продолжая работать ложкой. Блесна нечасто выходила из своего жилого блока и ещё реже пыталась заговорить с Семёном, привыкнув к тому, что все её попытки оставались без ответа. Семён старался не обращать на неё внимания и, когда возможно, избегал её общества. Сейчас было невозможно. Бросать недоеденный борщ он не собирался.

— Разве можно запирать женщину под землёй и запрещать принимать ей солнечные ванны? — не унималась Блесна, — от этого портится цвет кожи и характер.

Семён не собирался вступать в диалог с сумасбродной девчонкой, ему было не до неё. Чуйка, ноющая как больной зуб, с самого ухода Тра с Вождём и Петром не только не утихала, но и расходилась всё сильнее и сильнее. Что-то надвигалось. Неприятное. Мерзкое. Неотвратимое. И Семён не мог понять что именно. Ещё и Блесна, действующая не нервы, добавляла тревогам градуса.

— Придурок! — в сердцах ругнулась Блесна, не видя никакой реакции на своё присутствие, — пойду тогда сама дверь открою, свежим воздухом подышу! Спасибо за ключ!

На эту фразу Семён отреагировал. Ключ от входного шлюза он постоянно таскал с собой, не рискуя оставлять в комнате и услышав, что ключ у Блесны, рефлекторно потянулся к связке ключей на поясе.

— Спасибо за информацию, — расплылась в нехорошей улыбке Блесна.

Чуйка остро кольнула Семёна куда-то под сердце и заткнулась, заполняя секундную паузу ощущением непоправимого.

И на резкую атаку Семён среагировать не успел. Расслабился в безопасности. Потерял хватку. Привык к тому, что рядом всегда есть кто-то сильнее. Тот, кто позаботится, защитит. Выдаст порцию супа и каши с куском мяса. Выделит место, где можно спокойно переночевать, не боясь ни стылой промозглой сырости, ни неожиданного нападения тварей.

Один из крюков, направляемый изящной, но сильной рукой Блесны, с сухим стуком пригвоздил одну руку Семёна к столу, второй же крюк, разогнанный по короткой дуге, с влажным хрустом вонзился глубоко под рёбра, нанося смертельную рану. Оставив своё оружие, девушка быстро, но ловко отцепила карабин с ключом, разблокирующим механизм отпирания входной двери бункера, от пояса умирающего поисковика и, бросив:

— Бывай, чудила!

Рванула на выход.

Ключ у неё! Через тридцать секунд она откроет входную дверь! Все проходы в бункере уже давно ею измерены, время на каждую тропку просчитано! Нельзя заставлять Хозяина ждать!

В этот же мгновение Густав Нойманн рванул вперёд, за несколько прыжков разгоняясь до максимальной скорости. Ведь чем меньше времени он проведёт в зелёном тумане, тем сохраннее будет его шкура. Тьма убеждала, что минут десять у него есть и, даже, проведя там полчаса, он выживет, но рисковать своей шкурой лишние секунды Густав не хотел. Пусть лучше дверь бункера немного постоит открытой, чем он задержится перед ней на лишние пару секунд. И тем более будет выламывать её собственными когтями, рискую своей драгоценной жизнью. Для такого всегда есть лазурные марионетки!

Воздействие зелёного тумана Густав ощутил сразу же, как пересёк границу. Острые уколы, по ощущениям насквозь пробивающие его толстую и прочную шкуру, ранящие внутренние органы и подстёгивающие его двигаться быстрее и быстрее. Тяжёлый и, как будто липкий воздух, мешающий движению и привязывающий Густава к его собственной тени, чёрным пятном стелящейся по земле. Чудовищное давление, прибивающее Густава к земле и атом за атомом, клетка за клеткой, вдавливающее тело Густава в его собственную тень, делая тень больше, тяжелее, с каждым прыжком сильнее и сильнее затрудняя движение.

Телепортация в тумане не работала, точка выхода, даже визуально видимая, не откликалась. Но Густав был к этому готов. Тьма заранее шептала, что надеяться на большинство способностей в этом зелёном тумане нельзя. Какое-то время будет работать только одна — самая сильная — способность. Основная. Отклик души и первая, с корой вместе эволюционировал носитель.

У Густава это было управление гравитацией, и именно поэтому он сейчас рвал жилы, платя здоровьем за каждый метр, преодолеваемый сквозь этот проклятый зелёный туман!

Путь, на который Густав планировал потратить максимум полторы минуты, занял у него почти пять. Неподъёмная тень казалась огромной чёрной дырой. От постоянных болезненных уколов внутренности уже свернулись в тугой ком и пульсировали чистой незамутнённой болью. Хотелось с визгом упасть, свернуться в клубок и выть от бессилия.

Такого Густав не ожидал. Тьма молчала, не оказывая поддержки, лишь своим напряжением выдавая тревогу за происходящее.

Крутой спуск, узкие бетонные лестничные пролёты. Туша весом больше тонны, свалившаяся в узкий проём, пробивает перекрытия, значительно сокращая время спуска, но добавляя травм телу, уже являющемуся раненым сгустком боли.

Густав рад, с трудом щерясь в зубастой ухмылке. Физические травмы — ничто, по сравнению с тем, что творит с ним зелёный туман. Переломы двух лап и сломанный рог — не стоят и секунды времени, проведённом в этом зелёном аду, кажется, по кусочкам разрывающим его душу на части.

Призывно распахнутая дверь в убежище, тусклый свет ламп дневного света. Хорошо слышимая ушами Густава, дрожь тела лазурной человечки, замершей совсем рядом с его целью. Остались жалкие метры. Доползти, дотянуться!

Сейчас! Лишь немного отдышусь!

Шёпот Тьмы, торопящей, не дающей прийти в себя.

Густаву нужна буквально минутка, никаких сил уже не осталось! Нужна минутка, чтобы срослись переломы, и он снова мог ходить.

Перед глазами струится туман, кажется, чёрное тело не выдерживает давления и испаряется, но Густав неожиданно понимает, что это не справляется Тьма, стоящая за его плечом. Не справляется и покидает его тело, растворяясь в бордовом тумане планеты.

Минутки у него нет. Когда срастутся кости и он сможет ходить, идти ему будет уже незачем. Тьма просчиталась. Тьма ошиблась. Густав слабее, чем нужно, для защиты от зелёного тумана. Его воля слаба, он недостоин этой силы и значит его участь — смерть и забвение!

С утробным рычанием, переходящим в хрип, мощным рывком, на сломанных лапах, ведомый ненавистью к Бардину, виновному во всех бедах Густава Нойманна, мощное тело, курящееся тёмным дымом, протиснулось в узкий вход в убежище.