Янтарная кровь куртизанки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 40

— Я отвернусь, Фирмина, делайте то, что надо, — жёстко сказал мастер Виджан и увлёк Вейру к маленькому зарешёченному окошку: — Ты готова, милая?

Она только медленно покачала головой. Виджан привлёк её ближе, жарко дохнул в шею и шепнул:

— Ты справишься. Я уверен в тебе так, как никогда не был уверен в себе!

— Я не знаю, что ждёт меня, — неожиданно жалобно ответила она. — Что если мне не поверят? Что если среди людей, которые будут там, есть мои клиенты?

— Вейра!

Сильные руки обняли, укрыли, как птица укрывает своих детёнышей. Хриплый голос заставил все мышцы подобраться, неожиданно успокоил и помог:

— Я знаю, что всё пройдёт прекрасно. Я верю в это, поверь и ты.

— Мне так хочется поверить…

Не для себя. Для Лиры. Для справедливости.

Фирмина как раз завершила кормление вена Северьяна и только-только затянула завязки рубашки под горлом, и в этот момент распахнулась дверь. Мастер Вессон выглядел торжественно и очень представительно. Он надел свой старенький мундир гвардейца имперской охраны, причесал седые космы с брильянтином и словно сиял изнутри. Голубые глаза блестели важностью и причастностью к моменту. Вейра почувствовала себя неловко — ведь старик был уверен в том, что она станет императрицей.

— В лиловой зале собрался совет. Я проведу вас, и вы останетесь в тени, пока не настанет момент выйти на свет.

Пафос так и сквозил в словах мастера Вессона, но Вейра не усмехнулась. Ноги её вдруг оказались словно свалянными из тонкой шерсти и не хотели стоять прямо. Мастер Виджан поддержал Вейру под локоть и хмыкнул:

— А ну-ка, вильена! Кураж и магия с нами!

— Это девиз Закария Блаугардского, — пробормотала Вейра.

— Твоего предка. Будь достойна!

— Я буду…

Вдох-выдох. Вейра выпрямилась, расправила плечи, покрытые скромным платком из запасов деревенской хозяйки, и стащила его. Платье, которое мастер Виджан купил ей, было тёмным и слишком закрытым, чтобы блистать, но Вейра знала: достаточно лишь представить, что на ней надет роскошный наряд, украшенный драгоценными камнями, и поднять подбородок так, чтобы смотреть на всех, даже на тех, кто превосходит её ростом, свысока. Этому научила её Лира. И подобный урок был ценнее всех других.

Она шла по коридору следом за бывшим гвардейцем лёгкой и плавной походкой. Так, как ходят императрицы. Она была императрицей, хотя бы в собственном сознании. Она была готова. Сейчас. Как никогда.

Лиловая зала была угловой. Окна — широкие и витражные — повсюду, колонны с двух сторон, задрапированный подиум, приготовленный для совета, и сам совет за длинным столом. Трое советников. Одного из них Вейра видела на балу вена Триболи, портреты других нередко печатались в «Имперском Вестнике». Знакомые лавочники говорили о них, как о людях необыкновенно острого ума и лисьей хитрости. Эти трое правили империей под прикрытием его величества Иллария. Эти трое пугали Вейру до боли в груди.

Гонг возвестил о начале собрания. Советник слева сделал знак, на подиум выступил молодой мужчина и объявил громко:

— Первый претендент на императорский трон! Его княжеское высочество принц Абелим Северный! Наследный князь Северидов является правнуком Эверида Блаугардского по линии дочери сего, Варрионы.

Принц показался из-за колонны — высокий, жилистый, с обветренным лицом и широкими ладонями, одна из которых настороженно ласкала ножны длинного кинжала на поясе. Выглядел Абелим не старым, но умудрённым опытом и закалённым жизнью в суровых краях. Настоящий северный князь… Наверняка его с детства приучали принимать решения и просчитывать политические ходы. И кровь его хороша. После Иллария и его сына, конечно.

— Второй претендент на императорский трон! Его высочество герцог Ликсено Вейхейдский, принц Итарийский. Он является правнуком Эверида Блаугардского по линии дочери сего, Галеллы.

Вейра замерла. Ликсено? Вен Ликс? Спасённый ею незнакомец, ограбленный бандой беглых крестьян? Нет, это, конечно же, не может быть он! Вытянув шею, чтобы разглядеть второго претендента, Вейра даже на цыпочки привстала. Тёмные длинные волосы, вьющиеся на висках, голубые глаза, холёные руки и длинные пальцы… Как искусно они умеют ласкать женское тело… Они и удавку умеют держать, не так ли?

— Третий претендент на императорский трон! Его королевское высочество принц-консорт Марион, герцог Венийский! Он является внуком Пепперия Блаугардского по линии дочери сего, Замираны.

Принца-консорта Венийи Вейра уже не разглядывала. Пепперий был сыном Эверида и дедом Корганда. Герцогская кровь сильнее крови первых двух претендентов. К тому же, Марион уже правит страной через свою жену, королеву Венийскую. Пусть и имперский трон забирает, разве посмеет Вейра тягаться с такими соперниками?

— Давайте уйдём отсюда, — жалобно протянула она шёпотом мастеру Виджану.

— Ты хочешь всё бросить? Испугалась больших коронованных дяденек? — усмехнулся он в ответ. — Подумай о стране, об империи! Они все будут марионетками, только ты сможешь править по-настоящему!

— Уже не говоря о том, что мне страшно до дрожи в коленях, герцог Ликсено знает, что я… Чем я зарабатываю на жизнь! — призналась Вейра шёпотом.

— Признаться, я недооценил тебя. Принц Истарии твой клиент?

— Тише! Нет, всё сложно… Но он знает. И я в сомнениях, мастер Виджан. Уж не он ли желал убить меня?

Полицейский развернул Вейру к себе, впился взглядом в лицо и мгновенно стал тем самым грозным и странным Виджаном, который мучил её детские сны:

— Сомнения? Или это ясновиденье?

— Я видела его с удавкой в руках в одном из моих снов…

Чёрные, словно безлунная ночь, глаза сузились, но мастер Виджан не успел сказать ни слова. Советник спросил негромко:

— Есть ли ещё претенденты на имперский трон?

И, вероятнее всего, ответ на этот вопрос был заготовлен уже давно, потому что мужчина с подиума ответил ему с поклоном:

— Нет, ваше сиятельство! Больше претендентов…

— Есть! — громко крикнул Виджан, перебивая распорядителя.

В зале раздались голоса недоверия, удивлённые взгляды уставились на полицейского со всех сторон, но он, даже чуть побледнев, не отступил и подтолкнул в проход, деланный расступившимися придворными, совсем растерявшуюся Вейру:

— Есть претендентка! Алларис Блаугардская, дочь императора Корганда, дарует ему Творец вечную жизнь за гранью!

— Ересь, — спокойно улыбнулся советник в середине. — Женщины не наследуют янтарную кровь, передавая её своим сыновьям. К тому же, Алларис мертва в покушении на семью императора Корганда. Прямая ветвь угасла.

Зала давила тишиной. После слов советника стихли все шепотки, и лишь шорох женских юбок напоминал о том, что вокруг живые люди, а не статуи. Вейра прикрыла глаза, будто время замедлилось, и повела головой. Как учил мастер Виджан, раскрыла разум, обнажила чувства. Лишь так можно узнать, что творится в умах других людей — на приманку собственных эмоций. Придворные не верили. Сомневались. Считали самозванкой. Некоторые боялись. И эти некоторые сидели за длинным столом на подиуме.

Ярость принца-консорта неприятно удивила Вейру. Даже с закрытыми глазами она увидела, как сжимаются его кулаки, бессильно, но многообещающе. Марион готов убить её прямо сейчас, задушить собственными руками. Абелим изумлён, но не более того. Скорее всего, он даже и не надеялся получить трон империи, зная, что есть другие претенденты, более могущественные и ближе к ветви Закария. Зато Ликсено… Нет, как Вейра предполагала, он удивлён, раздражён, однако не рад её видеть, не раздосадован тем, что она жива. Какие чистые эмоции, какие яркие, сочные — у всех троих!

А вот советники поразили владением магией.

Срединный, самый хитрый из них, закрылся от внешнего воздействия сразу же. Как будто испытывал. Левый же думал с ехидством, что Вейра чудо как хороша и жаль будет отправлять её в казематы. Правый судорожно искал в памяти известные ему подробности смерти императора Корганда и его семьи. Вейра оставила его в покое, не стала внушать левому, что он противная жаба (хотя и хотелось до чесотки!), но обратилась к среднему. Отворите дверцу вашего разума, советник Эмбр, вы не так сильны, как девушка с янтарной кровью, которая стоит перед вами. Бесполезно сопротивляться. Магические замки и засовы, которые старик один за другим накладывал на свои мысли, она щёлкала подобно орешкам в тисках. И наконец поймала эмоцию.