Кровь и слёзы Звёздного города (СИ) - Дало Лайа - Страница 48

- Маскируешься? Прячешься? – нейтрально спросила Мара, скрывая за тщательно контролируемым спокойным тоном охватившее напряжение.

Дасат расхохотался:

- Браво, девочка! Ты меня поймала. Да, я прячусь. От кого? Мне кажется и так понятно. Впрочем, ОН обо мне знает, даже может найти, если постарается. Но он не станет этого делать. Я же сказал – ОН трус. Зато на моих детях вполне может попытаться отыграться.

- Поэтому…

- … Поэтому вы отдельно, я отдельно. Наблюдаю, но по большей части не вмешиваюсь – чем меньше между нами общего, тем лучше.

- И всё же ты дал нам фамилию Кемейн… Разве не боишься, что кто-нибудь догадается? – Алун спросил, опередив Мару всего на секунду.

Хаосит досадливо поморщился:

- Минута слабости. Мне точно не стоило этого делать, но я слишком устал быть единственным Мейном в этом Мире… Вот и понадеялся, что если вы и столкнётесь с кем-то, кто способен разгадать вашу фамилию, то этот некто спишет странность на случайное совпадение.

Дасат замер на миг, словно прислушиваясь к чему-то, а потом прикрыл глаза и его лицо вновь поплыло, изменяясь, возвращая обратно личину чистокровного дроу. Уже Антас поднялся с кресла и сказал:

- Мне пора. А тебе нужно уехать.

Мара недовольно нахмурилась, но не из-за очередного совета «как будет лучше», а по другой причине:

- Стой! У меня ещё есть вопросы!

Дроу-не-дроу закатил глаза в притворной усталости:

- Дай угадаю, ты опять хочешь спросить кто ваша мать? Да, у вас и мать общая. Её хаоское имя Шин’Та’Нокс, Безумие Белой Ночи. И вам с ней лучше никогда не встречаться. Поверьте, мне на слово – ничего хорошего из этого не выйдет.

- Но почему?!

- Марак, мы все немного сумасшедшие, у нас странная логика и мораль, у многих ещё и помноженная на почти что всемогущество. Но Танокс это отдельная песня. Она так давно меняет личины и жизни, что сама забыла, кем и чем является. Уже многие годы, она искренне верит в очередную маску, что надевает, следует её судьбе, и когда приходит время умирает. Конечно же не по-настоящему, лишь в своей голове. А потом новая личина, новая жизнь, новые воспоминания. И так уже с пару десятков тысяч лет. Не уверен, что она вспомнит меня, а уж тем более поверит в вас. Мой вам совет – даже не ищите её, оно вам точно не надо.

Антас давно уже ушёл, а Мара и Алун всё ещё смотрели ему вслед, всё ещё молчали, не находя слов, чтобы выразить свои мысли и эмоции. Наконец, Алун на правах старшего сказал:

- Пора спать. Завтра долгий день.

Мара послушно поднялась и уже почти выйдя из комнаты обернулась, чтобы спросить:

- Ты ему веришь?

- Ты о том, что маньяк не он?

- Об этом. О матери. Обо всём.

Алун пожал плечами:

- Предпочитаю думать, что это не он. Ведь если всё это его рук дело, то нам ни за что не остановить убийства. А в остальном… Не знаю. Это слишком странно. Чуждо. Глобально. Нужно время, чтобы всё осмыслить.

- Нужно время… Пожалуй. Доброй ночи… брат.

- Доброй ночи, сестра.

Море билось о скалы в неистовстве, словно отчаянно хотело, но никак не могло сокрушить старые, облизанные солёной водой камни. Брызги долетали и до её укрытия, норовя намочить платье, да-да, на этот раз на ней было самое обычное, ничуть не некромантское платье, из простой, не магической ткани, а посему злые волны вполне успешно разукрасили подол причудливыми, влажными узорами.

Мара тяжело вздохнула – как-то не так она себе представляла отдых у моря, ей думалось, что уж в Тамрисвиэле погода всегда должна быть солнечной, вода тёплой, а разумные приветливыми. Но видимо, что-то в этом Мире действительно сильно сдвинулось, и Город Цветов совсем не радовал. Уже третий день подряд Лазурное море было совсем не лазурным, но свинцово-серым, неспокойным, со стороны Островов дул далеко не ласковый ветер, солнце и не думало выглядывать из-за туч, из-за чего казалось, что утро постоянно запаздывает, а потом как-то неуловимо быстро трансформируется в вечерние сумерки.

Вместо солнечных ванн и купания в маленькой бухточке, что примыкала к их новому дому, Мара всё больше гуляла по песчаному пляжу, изредка, как и сейчас забредая и на дикую часть побережья, туда, где в скалах гнездились крикливые чайки. От кого она пряталась в столь уединённом месте? Уж точно не от кухарки и Тиски, которую Мастер всё же взяла с собой. Хотя от служанки иногда хотелось сбежать, в особенности от её вопросов.

Будто бы у Мары и без неё не хватает тяжёлых дум и сомнений! Всего несколько недель назад она была полна решимости покорить Элисвиэль, заставить всех считаться с ней, заработать себе имя и статус, добиться признания её талантов и ума. Сейчас же всё это казалось таким мелким, неважным, далёким… Она хотела «выбиться в высшее общество»? Так получается же, что она от рождения уже «возвышается» над ними всеми, и над той дамочкой с ребёнком, и над однокурсниками, и над гадом Акирэлем! И пусть она не может раструбить об этом всему Миру, но она же это знает! Греет ли её это? Стала ли жизнь лучше, веселее? Точно нет.

Она хотела найти применение своим талантам Некроманта? Нашла. Работа в Страже её увлекла, позволила взглянуть на все полученные в Академии знания с другой, практической перспективы. Оказалось, что она не так уж хорошо подготовлена к реальной жизни – совершает ошибки, может быть и простительные в лаборатории, но способные стать фатальными в «боевых» условиях. Хорошо хоть гуля смогла остановить и то, не без помощи более опытных коллег. Да и не собирался гуль нападать всерьёз – она сказала правду Ривиэлю – если бы нежить захотела, вернее, если бы у неё был такой приказ, то Мастер точно не успела бы ничего предпринять. Может быть и прав йелла Адан, обвиняющий её в некомпетентности?

Вообще, зачем он всё это затеял? Зачем произвёл дурацкий обыск и последующий арест с таким количеством нарушений процедуры, что ни один суд не признал бы результаты? Неужели он действительно такой дурак, не понимающий, что Алун вытащит её за пару часов? Неужели он не просчитал последствия? В таком случае он точно не может быть убийцей – их субъект высокоорганизован, продумывает свой каждый шаг до мелочей, не оставляет улик и зацепок. Но книга… Откуда она? Раз она появилась в их доме как раз перед обыском, то Адан как-то связан с убийцей? Или же он ловко маскируется под франтоватого идиота? Интуиция ей подсказывала, что полукровка тут ни при чём, но факты упрямо складывались в иную картинку. Как жаль, что она не удосужилась проверить его ауру, тогда бы она точно знала – он ли это, или его просто использовали.

Странное ей досталось дело, тревожное в своей кажущейся нелогичности, ведь если что-то выглядит полным бредом, то чаще всего лишь по той причине, что ключевая деталь неизвестна, что не вся мозаика видна. Что она, они упускают? И не пора ли привлекать подмогу? Ривиэль прислан к ним то ли надзирать, то ли посодействовать, если будет необходимость, но этого мало! Тем более что темноволосого больше интересует месть и защита чести высоких, чем собственно раскрытие этой жуткой череды убийств.

Может быть, она и несправедлива немного к аристократу, но больно уж неоднозначные чувства он в ней вызывает. Злость, смущение, обиду, интерес, уважение и… крэшшшево восхищение! Последняя мысль заставила Мару поморщиться – так и есть, стоит признаться в этом самой себе: заносчивый высокий отчего-то запал ей в душу, уже не первый раз стучась в думы, просясь познакомиться с ним поближе. Девушка дотронулась до кулона, спрятанного за скромным вырезом платья. Должно быть, всё дело в той сказке, к которой она прикоснулась, и восхищает её вовсе не сам Ривиэль, но всё то, что он представляет: загадочный Лес, древние знания, чарующая магия эльфов, недоступная никому другому. Словно воплощение несбыточной мечты, некоего абстрактного образа Высокорожденного. И даже его высокомерие и пренебрежение интересами других разумных вполне вписывается во всё это. Тари совсем другой…