Хочу быть твоей (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 24

Тут же представила, как они припрутся в ресторан, я буду их обслуживать, а Тима измываться. Продолжила на него смотреть, он бросил на меня взгляд, весело усмехнувшись. А я вдруг подумала: он не всегда был таким, каким я его узнала. Сейчас во взгляде скользила насмешливость, спокойная, добрая. У него как будто даже повадки изменились, появилась расслабленность в жестах, движениях. Я так удивилась, глядя на него, что невольно толкнула кулаком в плечо, он бросил вопросительный взгляд.

— Признавайся, кто ты и куда дел настоящего Тиму?

Он рассмеялся, весело так, от души, чем поразил ещё больше. Мне кажется, я пялилась на него уже неприлично изумлённо. А потом Тима сказал:

— Ты ни разу до этого не называла меня по имени.

И я смутилась ещё больше, словно мы в одно мгновенье пересекли черту, от которой бежали изо всех сил. Он, наверное, тоже это почувствовал, потому что вернулся к старой теме:

— Так что там с Антоном?

— Ничего особенного, — пожала плечами, — мы один раз выпили кофе, вчера погуляли в парке, и он подвёз меня домой.

Тима комментировать не стал, вообще не заметила у него на лице каких-либо эмоций. Вскоре мы подъехали к остановке, он тормознул в стороне.

— Спасибо, что не дал опоздать на работу, — улыбнулась я, доставая из-под ног рюкзак. Тима, посмотрев на него, нахмурился, но ничего не сказал, уставившись в окно. Я уже открыла дверцу и подалась к выходу, как он позвал:

— Вик…

Тихо так позвал, а у меня по коже мурашки понеслись. Вот же черт. Бежать, бежать, бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Вместо этого я вернулась на место, поворачиваясь к нему. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Я начала теребить лямку рюкзака, потому что появилось навязчивое желание протянуть руку и погладить его щеку. Господи, да ведь мы почти незнакомы. Даже не разговаривали толком ни разу. Разве так бывает?

— Не делай глупостей, — сказал Тима, а я подумала, это он вообще или про сейчас? Наверное, опять читает мои мысли. Ничего не ответив, выскочила из машины и быстрым шагом пошла к ресторану, закидывая рюкзак на плечо. Побег — это не глупость, Тима. Это, возможно, единственный шанс глупость избежать.

Я все-таки успела, ехала бы на общественном, наверняка бы ещё не добралась. Повезло. Быстро переодевшись, направилась в зал. Люди, словно сговорившись, решили сегодня позавтракать и отобедать в нашем ресторане. Полдня я носилась, как угорелая. Выскочив, наконец, покурить через заднюю дверь, устало прислонилась к стене, ну и денёк. Оказалось, это только начало. Я вернулась к работе, и тут же ко мне подошла Гуля, отзывая в сторону.

— Пятый столик, — кивнула в сторону зала, — твой. Это жена Давида Рубеновича.

Я устало вздохнула, даже не пытаясь скрыть своих эмоций.

— Может, ее кто-нибудь другой обслужит?

— Вик, не дури. Она специально села за твой столик, ты же понимаешь.

— И что? Надеюсь, скандал не устроит?

— Не должна. Она вообще-то дама с достоинством. Давай. Не подкачай.

Хлопнув меня по плечу, Гуля отошла в сторону, далеко не удаляясь, а я потопала к столику. Очень мило, кстати, что меня предупредили. Да еще с формулировкой, ты же понимаешь. Понимаю, я ж вроде как с ее мужем сплю. Почему я должна это дерьмо разгребать?

Мадам Салагиадзе было к сорока, хотя она пыталась это скрыть, отчасти успешно. Невысокая, худая, стильно одета, густые темные волосы собраны в хвост, перекинутый на плечо. Красивая, даже и добавить нечего. Интересно, Давид ей реально изменяет? Если да, то он полный идиот.

— Добрый день, — я с улыбкой положила перед ней меню, — хотите что-то сразу заказать или подойти позже?

Переведя взгляд, женщина внимательно меня рассмотрела, я выдержала с той же улыбкой. Усмехнувшись, она сказала:

— Я думала, Давид предпочитает брюнеток.

Так. Что там Гуля насчет скандала говорила? Хотя надо признать, тон спокойный.

— Я не совсем вас понимаю, — продолжила улыбаться.

— Все ты понимаешь. Послушай, девочка, не знаю, за какие заслуги… Хотя, понятно, за какие, — она усмехнулась, — мой муж взял тебя в ресторан. Но считай, что это твой последний рабочий день.

Даже не представляете, насколько вы правы. Жаль только, что еще чуть-чуть не подождали, не пришлось бы позориться и выставлять меня у всех на глазах. Надо было, наверное, что-то сказать, но я не знала, что, да и все равно уже было.

— Вижу, мы поняли друг друга, можешь собирать вещи.

Тут она перевела взгляд левее меня и как-то вся вытянулась, хотя и так сидела с прямой спиной. Почти сразу я услышала голос Давида:

— Софа, что здесь происходит?

Он встал позади меня, близко, я почувствовала запах его туалетной воды, но продолжала стоять, не оборачиваясь. Ситуация становилась все некрасивее.

— Я уволила твою официантку, — женщина, немного нервно задрав голову, посмотрела на Давида с вызовом.

— Так, — протянул он, — за что?

— За плохое обслуживание.

Давид вздохнул.

— Значит, вот что, — я почувствовала на своих плечах его руки, он отодвинул меня в сторону, — Вика, иди работай, Софа, пошли со мной.

Кивнув, я спешно удалилась, так и не взглянув на Давида. Персонал вокруг переговаривался, да и посетители поглядывали с любопытством.

— Уволила? — спросила Гуля с сочувствием. Я в очередной раз кивнула. — А Давид чего?

— Да ничего. Ясно же, что все равно уволит. Она же меня у всех на глазах…

— Хреново. Это она специально, наверное, чтобы у всех на виду. Типа пресечь разговоры и показать, кто главный. Не расстраивайся, найдешь другую работу.

— Нормально все. Что мне теперь, валить?

— Погоди, что Давид Рубенович скажет.

Все-таки Гуля хорошая, самая нормальная из всех здесь. Ещё минут тридцать я работала, ловя на себе взгляды, потом меня снова отозвала Гуля.

— Вызывает к себе в кабинет, — шепнула мне, — пойдем провожу.

Мы поднялись на второй этаж, открыв одну из дверей картой-ключом, Гуля пропустила меня в коридор.

— Последняя дверь, мимо не пройдешь. Удачи.

Я неспешно протопала по коридору. Оказавшись у двери, постучала.

— Заходи, — услышала голос Давида, приоткрыв дверь, замерла на пороге. Кабинет был отделан просто, но стильно. Ничего лишнего, все на своем месте, оформлен в серых тонах.

— Садись, — кивнул он на диван, я разместилась на краешке. Давид, немного посмотрев на меня, сказал:

— Об инциденте с моей женой можешь забыть.

— Уже забыла, — послушно сказала я.

— Больше она тебя не потревожит. Извини ее за этот поступок, она ошиблась в своих рассуждениях о тебе.

Он замолчал, я тоже молчала, так и не поняв, что дальше.

— Так и что? — спросила несмело. — Я уволена?

— Нет. Иди работай.

Я не сразу встала, пытаясь осмыслить услышанное. Он не уволил меня, хотя это явный позор его жены. Она пришла в ресторан выставить любовницу мужа, а тот, наоборот, выставил ее саму. Бред какой-то. Мотнув головой, я встала. Не хочу об этом думать, меня это не касается, я все равно уезжаю. Уже почти до дверей дошла, но резко развернулась.

— Зачем вы это делаете? — спросила мужчину. Он посмотрел вопросительно.

— Вы же не хуже меня знаете, здесь все считают нас любовниками. Вы взяли меня на работу, наплевав на условности, а теперь еще прилюдно дали понять: даже ваша жена не может меня уволить. Только не надо опять про благотворительность, слабо верится в такое.

Я замолчала, уверенная, что теперь меня точно уволят и выставят за дверь. Вместо этого Давид, немного подумав, сказал:

— Поговорим после смены. Я буду ждать тебя в машине на парковке для персонала.

Я часто заморгала, не веря своим ушам.

— Вы серьезно? — спросила его. Он развел руками, как бы меня не понимая.

— Это ты требуешь ответов, разве нет?

— Да, но… А если кто-нибудь заметит?..

— Так постарайся, чтоб не заметили, — усмехнулся Давид, закидывая ногу на ногу, — до этого же тебя не замечали.