Самая плохая адептка (СИ) - Рэй Анна - Страница 36

Вот опять ему все не так!

— По городским, — уверенно заявила я.

— Вы что, на факультете мифологии учитесь? Мне нужны сухие факты о подвиде, физиологических особенностях, — сделал замечание Амадор Тори. — Это целительский факультет, отделение магических животных!

— Вот именно, а я шла поступать на зельеварение, — тихо проворчала я.

— Мне все ясно, — строго произнес ректор. — «Физиолог Анималиум» не читали, за зверем ухаживаете абы как. Запах в загоне невыносимый! Нужно же иногда мьггь вашего подопечного!

— Подопечную, — поправила я. — И она не дается!

— Получается, вы не смогли установить со зверем контакт? — выдал ректор. — А как вы собираетесь лечить магических животных?!

— Да я ее кормлю, пою, чищу клеть…

— Я вижу иное: зверь нечесаный, грязный, — возразил ректор Тори.

— Я бы не стал винить адептку Комарек, — заступился за меня смотритель Костюшко, — Матюшенька — специфический зверь. На контакт ни с кем не идет…

— Пусть не идет, но помыть-то можно? — не сдавался ректор, закрыв рукой

нос.

— Сами бы попробовали ее помыть, — пробурчала я.

— И попробую! Где помывочная? — осмотрелся ректор.

— Тазики и ведра с водой в коридоре стоят, но Матюшенька моется в пруду. Иногда, — тяжело вздохнул смотритель. — Ее же из клети не вытащишь!

— Мы и в клети ее пробовали мьггь, — вторила я. — Только она в таз не хочет залезать!

— Эх, адептка Комарек, учитесь!

Амадор Тори прошептал заклинание и взмахнул рукой. Воздух заискрился, студенты попятились. Матюша тревожно зашевелила ушами, а на полу возник огромный таз. Откуда-то из воздуха в него вылилась вода, а спустя секунду в таз с брызгами шмякнулся кусок мыла, и полетели мочалки.

Я стояла словно зачарованная — так вот она какая бытовая светлая магия высшей категории! Материализацию и перенос предметов я раньше никогда так близко не наблюдала.

— Хм… Как там тебя? — обратился ректор к гаргулье. — Залезай в корыто!

— Матюша, — подсказала я.

— Может, Матеус? Вы же сами сказали, что гаргулья — андрогин. Лично я считаю, что зверь — мужского пола, — убедительно произнес ректор, а я подивилась — и как же он так на глаз определил? Не иначе узнал собрата по вредному характеру.

Матюша равнодушно посмотрела на ректора, высокий приказ не исполнила и в таз с водой не полезла.

— Матюшенька, — теперь уже я обратилась, — пожалуйста, иди в тазик.

Водичка теплая, мыло душистое, а ты — грязная!

— У-у-у, — обиженно прогудела гаргулья и отвернулась к стене.

— Адептка Комарек, — закатил глаза ректор. — С животными нельзя сюсюкаться! Нужно быть строже! Они должны выполнять приказы, тогда и дисциплина будет на уровне!

Ну да, конечно, и зверь у него должен приказы выполнять, и жена! Но нарываться не стала и промолчала. Лишь с интересом наблюдала за тем, как ректор с помощью магии и заклинаний пытается переместить зверя в таз. Но безуспешно. Все же магическая зверюга, а не мочалки с мылом. Вскоре к Амадору Тори присоединился декан Матеуш и смотритель. Теперь они втроем пытались затащить Матюшу в таз с водой. Но как только мужчинам удавалось сместить животное вперед, через секунду оно вновь оказывалось на месте, в углу.

— А ну живо в таз! — рыкнул ректор, воздух вокруг него заискрился, а удивленная Матюша воспарила, проплыла мимо меня и зависла над водой.

Амадор Тори, вытирая пот со лба, вновь сделал пас руками и пробормотал заклинание. Но гаргулья продолжала висеть в воздухе, с любопытством наблюдая за «мучителем».

— Я же говорил, очень строптивый зверь! Вредничает теперь! Адептка Комарек здесь совершенно ни при чем, — вновь повторил смотритель, а я с благодарностью на него посмотрела. — Да и бытовая магия таких животных плохо берет, сами видите!

Так бы я давно Матюшеньку переместил!

Ректор хотел что-то возразить, но тут гаргулья огласила комнату трубным криком и с грохотом плюхнулась в таз, окатив присутствующих с ног до головы водой.

— Гы-ы-ы… — улыбнулась Матюша, а ректор в промокшем пиджаке и брюках помрачнел.

— Ах так!.. — Амадор Тори поджал губы, выпростал руки вперед, и на Матюшу сверху выплеснулась вода.

— Хо-о-о… — обиженно просипела она, закрывая передними лапами голову.

Ректор удовлетворенно кивнул и бросил на меня высокомерный взгляд:

— Адептка Комарек, закончите помывку гаргульи самостоятельно! Уж с мочалками, вы надеюсь, справитесь?

— Постараюсь, — пожала плечами и робко спросила: — А что с моей аттестацией?

— Засчитаем вам за знания об альруне, — махнул на меня рукой ректор. — Но следите лучше за своей подопечной!

Мокрый и уставший в компании преподавателей он покинул зверинец.

В клети остались только Вилка, адепт Яцек и Полли с потто. И дракономопс, который с радостным визгом залез к Матюше в корыто и принялся плескаться.

— Вот чего ты добиваешься? — обратилась я к гаргулье. — Все звери, как звери! А ты?! Меня выгонят из Академии, а тебе пришлют нового студента. Вон, адепт Лежак будет за тобой ухаживать!

— Ме-е-е… — скривилась гаргулья.

— Me? Не хочешь? Тогда давай мыться!

Матюша протяжно вздохнула и отобрала кусок мыла у дракономопса, которое тот дожевывал, фыркая пузырями.

Общими усилиями, мы с друзьями помыли зверя. Потто начищали гаргулье рожки, Полли поливала водой, а мы с Яцеком и Вилкой терли мочалками шкуру. Матюша сидела в тазу все в той же позе, совершенно нам не помогая. Но хотя бы не вредила.

Через полчаса друзья и их питомцы ушли, унося корыто с остатками мыльной воды, а я вытирала мягкой тканью зверя и рассматривала. Шкурка из грязно-серой стала дымчатой и нежной на ощупь, нос посветлел, глаза заблестели, а рожки засверкали.

Увы, бытовой магией я не владела, поэтому рассчитывать на ближайшие водные процедуры подопечной не могла. А просить еще раз лера Тори — себе дороже.

Выход один: найти к Матюше подход. Поэтому после зверинца прямиком отправилась в библиотеку читать «Физиолог Анималиум». Может, и про любимые лакомства гаргульи узнаю.

В фолианте «Физиолог Анималиум» я прочитала о повадках гаргульи, а вот о пищевых предпочтениях информации было мало. Лишь нашла упоминание о какой-то Нотилии планифолии. Лепестки, а особенно нектар были любимым лакомством гаргульи. Да и о злаковых, о которых упоминалось в «Бестиарии», в «Физиологе» говорилось туманно. Только, что гаргульи предпочитают каких-то мятликов. Или мятликовых. Тут библиотекарь засомневался в переводе, а еще заметил, что книгу писали древние маги, и климат, и природа давно изменились. И где же мне искать этих мятликов с планифолиями? Эх, нужно папенькин справочник по травам полистать, который я «случайно» прихватила с собой в Академию. Может, там будут разъяснения? Яцек тоже пообещал порыться в библиотечных справочниках, но пока ему было не до предпочтений Матюши.

К середине недели мы с ним варили семнадцатое по счету снотворное зелье, которое наконец-то устроило и магистра Болека, и декана Матешуа, и ректора Тори. Словно это они его будут принимать, а не Г риф.

Одним словом, дел в академии было невпроворот, и к лире Эндрю я в эти дни забежать не успевала. Зато… по-прежнему бегала вечерами под руководством адепта Райта. Мучитель включил в программу занятий стойки и подсечки, и теперь после тренировок я едва доползала до кровати. На ночную вылазку в хранилище сил не оставалось. Как и у Вилки, которая под руководством декана Матеуша и студентки смежного факультета Мартишки Десмонд вникала в суть алхимической субстанции «Заплатка» и доводила ее до ума. А учитывая, что зельеварение, тем более алхимия, давались Виларии тяжело, то все свободное время подруга проводила за учебниками. Правда, не преминула поделиться планами захвата библиотечного хранилища с Яцеком и Змиевским, разумеется, без подробностей. Сокурсники очень заинтересовались редкими книгами и теперь по ночам обсуждали, как обойти магический контур.