Много снов назад (СИ) - "Paper Doll" - Страница 9

Наихудшей частью дня Рози считала обеденный перерыв, что с недавних пор ей нужно было проводить в столовой, которая выдавалась девушке самым отвратительным местом в школе. Она много и не ела. Брала с собой каждый раз яблоко или апельсин, чего вполне хватало для скорого перекуса. После занятий отправлялась в кофейню неподалеку, где выпивала чашку ароматного кофе с эклером, а затем не ела ничего до самого ужина.

Рози перестала ходить в столовую ещё с самого первого дня в старшей школе. Это место выдавалось ей гадким и грязным. Она не могла терпеть ни здешний запах, ни предлагаемую еду, ни людей, которых увы не могла избежать и за пределами этого отвратительного места. Девушка пряталась в классах, восседая на широких подоконниках, где её уединению не мог никто помешать, поскольку все коридоры были в это время особенно пусты и тихи. Но, обозлившаяся на неё, мисс Хорн, молодая учительница литературы, выгнала девушку из класса, когда та ела яблоко, расположившись за одной из последний парт. Её урок поставили на замену математике, и она, как обычно, пришла намного раньше, чем урок должен был начаться. Взъевшаяся на Рози уже давно, женщина стала требовать, чтобы девушка покинула класс, что та воспротивилась делать. Не терпевшая любого сопротивления, мисс Хорн довела дело до кабинета директора, а тот в присутствии Рози и её нерадивого доносчика позвонил отцу, пристыдив её.

С того дня ей было велено есть исключительно в столовой, что было такой глупостью, которую девушка пыталась игнорировать. Яблоки, запертые в шкафчике, сгнивали, а желудок оставался пустым до конца занятий. Рози упрямо слонялась коридорами перед глазами мисс Хорн, пока ей не пришлось сдаться и пойти в столовую, чтобы перекусить.

Она заняла один из пустующих столиков, игнорируя перешептывания тех, кто обсуждал её конфликт с Хорн в течение всей прошедшей недели. Оставалось делом времени, когда Рози сдастся, что она сделала быстрее, чем кто-либо, сталкивающейся с упрямостью девушки, мог от неё ожидать. Её безмерно раздражали люди, взгляды которых ограничивались глупыми сплетнями и развлечениями, что не подразумевали какого-либо развития, что девушка считала едва ли не самым главным. Она находила взгляды сверстников поверхностными, суждения слишком простыми, интересы глупыми. В то же время Рози была бессильна перед тем, чтобы определить, в чем же был смысл, который так беспомощно искала.

Наибольшую радость она находила в эстетике, которой самозабвенно предавалась. Никто не мог отрицать того, что у Рози был хороший вкус к вещам, казалось бы, пустым по своему предназначению. Девушка любила холодные ночи, находя отражение звезд, мерцающих в темноте, в бокале с шампанским, поднимавшиеся вверх пузырьки которого приятно шипели. Находила прелесть в маскарадах, мечтая однажды оказаться на одном из них, чтобы шармом прежде всего своего голоса, а не лица, завлечь таинственного незнакомца в сад, полон излюбленных пион. Там среди трели кузнечиков и приглушенного пения птиц поцеловать его без шанса узнать, кем он был на самом деле. Девушка теряла голову в красивых платьях, от которых приходилось отказываться, мрачных портретах, ни на одном из которых не было её лица, старинной архитектуре, где потайным мечтаниям века назад предавались другие девушки.

Рози подозревала, что мечтательная сторона её инфантильной души будет её же гибелью, а потому держала под строгим замком подсознания любовь ко всему этому. Девушка пыталась оставить романтичную наивность в детстве, закончившееся с первым разочарованием в людях, которые должны были питать в ней любовь, вместо чего взращивали глубокое презрение, граничащее с ненавистью к ним же.

Она была обижена отцом, который большую часть времени уделял своему сыну, воспитывая в нем качества ответственности и рассудительности, что с рождения были присущи большей мере дочери. Во время гостеприимных ужинов, устраиваемых то в них дома, то в знакомых, он любил хвалить чужих дочерей, отмечая их миловидность, послушность и любознательность, представая перед ними добрым и веселым, когда успехи Рози его едва ли занимали. Он ведь даже отрицал любую похвалу от кого-небудь другого, кто мог невзначай восхититься ею, мол не такой она была.

Матери до девочки и вовсе не было дела. В вечном поиске вдохновения женщина не находила ни времени, ни желания заниматься дочерью, оставив это дело на строгую няньку, которая научила девочку лишь материться и ничего большему. Автор нескольких бестселлеров, каждый последующий из которых продавался быстрее предыдущего, она была женщиной, которой восхищались миллионы, но не Рози.

С братом ей посчастливилось с детства иметь хорошие отношения. Старший на три года Киллиан был хорошим другом для неё, пока не связался с плохой компанией, что пустила парня берега. Он стал совершенно невыносим. Ограниченный в постоянном поиске веселья, Киллиан пренебрегал всем, что могло помешать ему совершить то, что он намеревался. В конце концов, парень дошел до крайности, что окончательно разорвала его связь с сестрой, которая прониклась к нему презрением, что было в разы больше неё самой.

По жизни Рози старалась держаться одиночкой, находя в этом свои преимущества. Мечты остались жить на задворках сознания, когда девушка наружу выставляла нарочитую строгость и колючесть, которые прятала лишь перед теми, кто добивался её уважения.

Дуглас, кажется, пренебрег и этим. Рози была очарована им, что было непривычно ужасающе. Он путал её мысли, сбивал с толку, взывая к мягкости строгих черт, чему она невольно подчинялась. Рози не успевала понять, что смешного мужчина сказал, как из груди выскакивал живой смех, а губы вытягивались в широкой улыбке, которую девушка не могла спрятать, как бы не пыталась. Рози пыталась быть с ним осторожной, что было невозможно, поскольку она то и дело пыталась его поддеть каким-либо замечанием или вопросом, что больше озадачивали её саму, чем его.

Девушка не подозревала, к чему приведет незатейливая шутка, начата ею со скуки. Она ведь намеревалась озадачить незнакомца, смутить его, заставить пойти на попятную, когда от взгляда пронзительных глаз ей самой пришлось вжаться в стену. С ней ранее подобного не происходило, и Рози едва подозревала, что подобное случалось с кем-либо. Мысли девушки путались, она чувствовала себя сбитой с толку и совершенно растерянной. Во время самых невинных разговоров с Дугласом чувствовала себя неопытным канатоходцем, каждый шаг которого мог быть обречен на падение, хоть и держалась Рози, к собственному удивлению, не так уж плохо.

Он прочно засел в голове девушки, что заставляло её чувствовать себя глупо. Расположившись в шумной столовой, Рози приняла хмурый вид, свидетельствовавший о глубокой задумчивости. Казалось, её угнетало положение дел, в котором она оказалась, но думала девушка исключительно о том, как прошло три дня с её последней встречи с Дугласом.

Рози тщетно пыталась его поймать, чтобы перекинуться хоть ненароком парой-тройкой слов. Не страдающая излишком навязчивости, девушка и не хотела ею злоупотреблять, но желание увидеться с Дугласом было настолько сильным, что занимало всё её тело, вытесняя оттуда какие-нибудь силы, чтобы заниматься чем-либо. Он пошатнул её собранность, вынуждая мечтательную сторону натуры девушки проснуться из глубокого сна. Она так долго и упорно усыпляла наивность внутри себя, как этот чудный зверь начал царапать её душу, пытаясь выбраться наружу.

— Правда или нет, что Хорн обозлилась на тебя из-за того, что Киллиан влюбил её в себя, а затем бросил? — её привел в сознание голос Брианы Слоан, которая уселась за тем же столиком. Девушка откинулась на спинку шаткого стула, и Рози надеялась, что она упадет, так сильно её раздражало это самодовольное лицо.

— Правда или нет, что после переезда твоей милой подружки, все забыли о твоем существовании? — парировала Рози, пытаясь уколоть девушку побольнее. Она вернула свою строгость в два счета, будто ей это ничего не стоило, но ощущение того, что Рози хоть ненадолго, но выпала из реальности, оставалось неприятной пустотой внутри.