Много снов назад (СИ) - "Paper Doll" - Страница 60

— Вы даже представить себе не можете, насколько тяжелым был этот день. И, невзирая на всё, я сделала это в сознании и при памяти. Даже если вам не понравилось, вы не сумеете убедить меня в том, что это было неправильным, — на выдохе ответила Рози. Взяла со стола чашку с ещё теплым кофе и сделала глоток, чувствуя как жидкость оживляла уставшее тело.

Дуглас выглядел растерянным, но не более. Рози заметила, как между бровей появилась складка, будто в голову пришла вдруг ошеломляющая мысль, и нахмурилась следом, будто это было частью дурацкой игры. Аккуратно взяла мужчину за руку, сжав в своей ладони его, но тот не спешил делать того же в ответ. Его рука оставалась расслабленной и вялой.

— Почему ты была рядом с полицейским участком? — спросил внезапно, хоть и не намеревался этого делать вплоть до следующего дня. Замешкавшаяся реакция была вполне красноречивым ответом, которого всё же было недостаточно. Щеки Рози покраснели под пристальным мужским взглядом. Она выпустила его ладонь, обхватив крепко кружку, чтобы хлебнуть ещё немного кофе. — Соврать ты не сможешь.

— Я должна была узнать о том, кто стоял за обвинением отца в растлении тех девушек. Я пришла в дурацкое общежитие для разговора с ними, но… Я была не одна, а с девушкой, более талантливой в искусстве вранья, в котором я по-прежнему безнадежна. И они впустили в комнату только её, вынудив меня остаться в коридоре, где я и была всё время.

— И она что-то узнала?

— На самом деле я не знаю, — Рози неуверенно посмотрела на Дугласа, застывшего на месте в ожидании продолжения. Похоже, её черед был чувствовать себя неловко.

Она поднялась с места и вместо того, чтобы сказать ещё хоть слово, закатила рукава, оголяя оставшиеся на руках следы. Отвернув голову в сторону, позволила Дугласу внимательнее рассмотреть их. Когда он коснулся её подушечками пальцев, Рози совсем слегка вздрогнула, поежилась, будто от холода.

— Похоже, у той девушки, которая покончила с собой из-за Киллиана, был брат или парень. Не знаю, кем он ей приходиться. Он предупреждал меня о подобном некоторое время назад, и я… Я была дико напугана, но потом забыла обо всем напрочь, — Рози опустила глаза вниз, когда Дуглас стал напротив, выпрямившись во весь рост.

Он больше не рассматривал её, устремив пустой взгляд в пол. Казалось, у этого дня не могло быть окончания. Он всё продолжался и продолжался, занимания будто бы не двадцать четыре часа, а целые недели или месяцы. Дугласу стало тесно вдруг в собственном теле. Чувство вины сдавливало горло. Он стоял посреди квартиры молодой девушки, к которой испытывал необъяснимое влечение, что было куда сильнее физического, и она потрясала его раз за разом, то поцелуями, то признаниями.

— Он ничего не успел сделать. Клянусь, со мной всё в порядке, — Рози положила руки на плечи Дугласа и легонько сжала в отчаянной попытке обратить на себя внимание. — Сейчас этот парень в полицейском участке. Всё обошлось.

— Не похоже на то, — он грубо взял её за руку, не нарочно задев ссадину, из-за чего девушка тихо зашипела. — Прости.

— Я в порядке. Ладно, может быть, не совсем, — Рози замешкалась, поймав на себе укоризненный взгляд Дугласа. — Вы были первым, кому я позвонила, совсем не потому, что я боялась того, что скажет отец, как отреагирует мать или насколько безразличным ко всему будет Киллиан, или же напротив насколько небезразличным будет к этому Реджинальд. Мне было по-настоящему плохо, и вы были первым человеком, которого я хотела увидеть. У меня ведь даже вашего номера не было, — она вскинула в воздухе руками, не сдержавшись от горькой ухмылки.

— Я думаю, тебе стоит прекратить, — Дуглас сделал неуверенный шаг назад. Каждое слово Рози кололось шипами, что она выпустила в одночасье, пустив их все в него. И всё произнесенное вслух отзывалось внутри него понимающим ответом, который мужчина подавлял. Дуглас будто бы уменьшался на глазах, но она не могла этого заметить, охвачена горячностью чувств, которым наконец-то дала волю.

— Не думайте, что мне проще, чем вам. Я хотела бы отрицать всё не меньше вашего, но, может быть, пришло время прекратить? — её голос повысился до предела, и Рози вдруг выдохлась, поставив точку в своем нелегком признании.

Она смотрела на Дугласа выжидающе. Мужчина крепко сжал челюсти, будто бы от злости, но не стал произносить и слова. Казалось, ему снова было не больше двадцати, и он терялся среди новых ощущений, вытворяющих нечто странное с его разумом, всегда остающемся трезвым, и сердцем, не поддавшемся любовным слабостям. Вот только стояла перед ним не Эллисон Батлер, не Николь, даже не давно забытая Бриттани Андерсон. Это была Рози и никто другой, к кому он не испытывал подобных противоречий.

Дуглас так и не произнес и слова. Сорвался с места и собрался уходить. Когда Рози схватила его за руку в попытке остановить, отдернул руку, даже не повернувшись. Схватил куртку, обулся наспех и ушел, громко хлопнув дверью. Рози оставалась стоять на месте, прислушиваясь к звукам с лестничной площадки. Послышались лишь быстрые шаги вниз, вопреки её ожиданию услышать хлопот соседней двери.

И Рози не смогла совладать собой. Расплакалась, упав устало на диван, где не заметила, как уснула. Она была единственной, кто оставался честным и откровенным в своих чувствах, так почему правда стала побуждать к стыду и глубокому сожалению? Почему чувство вины стало вдруг больше собственного тела? Почему беспокойство затмило собой свет перед глазами и неизменно погружало в смольную темноту?

И всё же от всего этого Рози сумело отвлечь обнаруженное на электронной почте письмо от Брианы, к которому была прикреплена полуторачасовая аудиозапись.

Проснувшись поздним утром, Рози даже не сразу сумела вспомнить о происшествиях предыдущего дня. Он был богат на события, но голова её была чиста. Полупрозрачный туман сладкого забвенного сна развеивался медленно и исчез в одночасье, стоило сделать первый глоток обжигающего крепкого кофе. Попытка выведать правду, удавшаяся исключительно благодаря Бриане и её умению врать, нападение посреди коридора студенческого общежития, сорванное изнасилование и поцелуй Дугласа. Последнее больше всего волновало помутневшее за считанные минуты сознание, но в то же время вовсе не вызывало чувства стыда или сожаления.

Следы чужих рук налились лиловым, оставшись на теле памятным пятном, к которому Рози было больно прикасаться даже подушечками пальцев. Она едва пережила поход в душ. Даже горячие струи воды сказывались болезненно. Рози то и дело, что шипела от боли, но заставить себя не думать о Дугласе это не помогало.

Прикосновение его губ отзывалось в памяти, как что-то ненастоящее, будто это был всего лишь сон, а не действительность, в которой она позволила себе наконец-то перешагнуть чёртову черту. Рози успокаивала себя тем, что ей было, в конце концов, восемнадцать. Она могла не только целовать кого-угодно, но и заниматься сексом, но, очевидно, Дуглас ещё не пришел пониманию этого. Рози не признавалась ему в любви, но дала слишком прозрачный намек, всполошивший его, как птицу, с места. Он испугался признания Рози и её самой, ощутил груз ответственности за чувства, будто не представлял прежде, к чему всё вело.

Рози испытывала некую подавленность, но всё же не могла винить Дугласа. Может, ждала от него чего-то иного после того, как оголила перед ним душу, выведав семейную тайну, поделившись не самыми приятными подробностями прошедшего вечера, открыв сердце, дав слабину в виде безумного порыва, сомкнувшего их губы вместе, но точно не обижалась. Искренне она не могла понять был ли он испуган, растерян или, может быть, просто возмущен? Вопросов было куда больше, чем ответов, но девушка не намеревалась рваться выискивать их, решив дать и себе, и Дугласу для этого время.

Она боролась с желанием постучать в его дверь, едва оказалась снаружи собственной квартиры. В самозабвенном сне Рози так и не услышала, как он возвращался и вернулся ли вовсе. И ей ведь ничего не стоило позвонить, дернуть за ручку, нарушить грани его личного пространства в который раз, сделав вид, будто ничего не произошло. Оставить поцелуй за гранью произошедшего, пустив в глаза пыль непринужденной отрешенности. Можно было сходу начать болтать о том, что Бриана всё же узнала, кто стоял за обвинениями в растлении студенток, дать послушать запись, которую сама ещё прежде не открывала и обсудить то, как она оказалась права, но Рози не хотела пускать случившееся на самотек. Она поцеловала Дугласа, призналась ему в чувствах, но забывать об этом не хотела.