Много снов назад (СИ) - "Paper Doll" - Страница 52

Рози всё чаще стала воображать, как поцелует Дугласа. Подолгу не могла заснуть, теряя себя среди облаков мыслей о том, как они сделают это. И всякий раз, как невидимые губы мужчины касались её губ, внутри всё переворачивалось, внизу живота возникало приятное давящее ощущение, кровь переливалась жидким золотом. Это возбуждало её. Чем дольше их общение продолжалось, тем более Рози чувствовала, как сходила с ума. Разгоряченный фантазией разум толкал на действия, на которые сама девушка не решалась. Она умела добиваться своего, но что, если это не могло принадлежать ей?

Рози не стала делиться с Брианой своим пониманием. Пожала плечами, мол «и что в этом такого»? Ненужным посчитала делиться с девушкой своей неопытностью. Больших надежд от дня рождения у Рози не могло быть, но расспросы об этом испортили бы всё окончательно.

День выдался длинным. Всё, чего ей хотелось, это съесть дурацкое пирожное, выпить очередную чашку кофе и прогуляться по скользкому блестящему снегу домой в одиночестве. По дороге можно было зайти в книжную лавку и побродить там немного, а затем заскочить в супермаркет и прикупить недостающих дома вещей. Можно было порадовать себя и свернуть в антикварный магазин, что был по дороге. Рози там всего однажды купила большое зеркало, после чего оставалась лишь гостьей, которую знали в лицо и порой даже угощали чашкой кофе.

Планы вмиг провалились с треском, когда Рози заметила машину матери на стоянке школы. В глупой леопардовой шубе она стояла, облокотившись об авто, сверкая стеклами очков от солнца, привлекая к себе всеобщее внимание. Пустился редкий снежок, но Бонни он не страшил. Подняв голову гордо вверх, она выдыхала вместе с паром сигаретный дым.

— Какого чёрта? — Рози остановилась напротив неё, сложив на груди руки. Благо тому, что Бриана ушла домой раньше и не была свидетельницей развернувшегося представления, в котором чувствовала бы себя крайне неловко.

— Я тоже рада тебя видеть, дорогая. С днем рождения! — Бонни подошла к дочери чуть ближе, чтобы обнять её, выбросив из пальцев сигарету. Стойкий запах табака всё ещё был повсюду.

— Сегодня не пятница. И, невзирая на мой день рождения, я никуда с тобой не пойду, — сквозь зубы прошипела девушка.

— А что если мы не поедем домой? И не в забронированный на весь вечер ресторан. Ты не увидишь сегодня ни отца, ни Киллиана. Обещаю, — она натянуто глупо улыбнулась, вынудив Рози закатить глаза в ответ. Отношения между ними были неизменно испорченными. — Ладно, Рози, не глупи. Садись и поехали, — Бонни открыла дверцу машины и ловко запрыгнула внутрь. — Я отвезу тебя домой.

Рози села в прогревшейся салон автомобиля и устало откинулась на мягкое удобное сидение, предварительно пристегнувшись ремнем безопасности. Бонни начала разговор. Несколько вежливых фраз, будто они были встретившимся посреди улицы ненароком старые знакомые, которые во избежание неловкости расспрашивали друг друга о том, о чем, в сущности, им было не так уж интересно узнать. Рози отвечала коротко и сухо, отвернув голову к окну, не желая даже смотреть в сторону матери. Ничего не спрашивала в ответ, поскольку не была любительницей притворяться. Да и было впрочем перед кем это было делать? Бонни была точно не той, кого девушка хотела бы впечатлить.

— Должна тебя расстроить, этим Рождеством мы не отправимся в семейную поездку. Отец придумал устроить дома праздничный прием, на который стоит пригласить наших друзей. Будет не так весело, как обычно, но что мы ещё можем сделать при подобных обстоятельствах?

Приближение Рождества не давало о себе забыть. Витрины пестрили яркими украшениями, в торговых центрах были выстроены очереди к Санте, напротив мэрии уже высилась огромная ёлка. Рози не спешила приобретать подарки, как и соглашаться праздновать Рождество дома в компании незнакомых людей, количество которых теперь-то должно поубавится, но даже лестной фальшивости тех было достаточно для того, чтобы она сторонилась торжества.

— Я не приду, — сухо отрезала девушка, устремив хмурый взгляд в окно. Улицы были расчищены от снега, сугробы которого высились, как оборонные башни по обе стороны проезжей части.

— Ладно, — безмятежно ответила мать. Ей было плевать. Отец бы стукнул кулаком, крикнул, пригрозил, в конце концов, но Бонни была крепким орешком. Упрямство дочери выводило её несколько раз из себя, но случалось это крайне редко, потому что по большей части Рози была ей безразлична. — Ты ведь здесь живешь? — кивнула в сторону дома, у которого намеревалась притормозить. Рози безразлично кивнула.

— И что теперь? — спросила девушка. — Это всё было явно не для того, чтобы мило поболтать, провести время вместе. Это всё не в твоем стиле.

— Ты права, — Бонни потянулась к бардачку и достала оттуда небольшой ключ с эмблемой Ford. Затем кивнула головой, вынуждая Рози следовать за ней. Вышла из машины, аккуратно прихлопнув двери, что поспешила сделать и девушка. Подняв руку в воздухе, Бонни нажала на небольшой брелок рядом с ключами, и машина подала сигнал в ответ, выделяясь на фоне других. — С днем рождения, — женщина сладко растянула слова, надев на лицо гадкую улыбку.

Рози таращилась на красный Ford широко открытыми глазами, рассматривая в отполированном капоте собственное отображение. Обошла машину вокруг, обводя пальцами её неровные поверхности.

— Нравиться? — самодовольно спросила Бонни.

— Я не приму этот подарок, — упрямо заявила вдруг. Рози обернулась к машине спиной, острый ключ царапал сердце, когда гордость оставалась в целости и сохранности. — Точно не от тебя.

— Если тебе так будет проще, отец тоже внес часть денег, — раздраженно ответила Бонни, ткнув острым концом ключа дочери в грудь. — Бери и не глупи. Будь так благодарна за то, что я уговорила его не устраивать пиршества в твою честь.

— Если бы на него ещё кто пришел, — фыркнула девушка. — Мне не нужна чёртова машина. Всё, что мне нужно было от вас, у меня уже есть. Хочешь преподнести мне подарок, оставь меня в покое.

— Рози, прекрати уже этот цирк, — мать прошипела сквозь зубы. Рози видела, что это был её предел, а потому смело улыбнулась в ответ, чтобы дать ей отпор, задеть, заставить чувствовать себя пристыженно.

Воздух рассек звук звонкой пощечины. Рози чуть пошатнулась на месте, прежде чем почувствовала жар. Щека в ту же секунду запылала, и она прикоснулась к ней холодной ладонью, встретившись с пронзительно ледяным взглядом матери, которая не чувствовала ни капли раскаяния.

— Ты должна знать своё место, глупая…

Рози не дала матери договорить. Ударила её, что было силы в ответ, а затем не стала долго ждать и вбежала мигом в подъезд, хлопнув за собой дверью.

Дуглас продолжал стоять у окна, даже когда услышал на лестничной площадке быстрые шаги Рози, за которыми последовал звучный хлопок дверьми. Представшая перед глазами картина, заставила его чувствовать себя скверно. Он обозлился на Бонни вдруг так сильно, что готов был сбежать вниз и отчитать за содеянное, но Рози справилась и без его помощи. И Дуглас не осуждал её ни в коем случае, невзирая на теплую память о собственной матери.

Рози чувствовала, будто это был канун важнейшего в жизни сражения, исход которого мог стоить всего. Она ужасно нервничала, чувствуя под кожей покалывание тысячи иголок, что безжалостно раздирали тело на куски, оставляя внутри кровавое месиво животного страха. Девушка едва ли могла припомнить, когда в последний раз так нервничала, потому что этот момент был ни на один не похож. Никогда ещё прежде её неумелое вранье не заводило так далеко.

Она чувствовала на плечах вес ответственности за то, что готова была совершить. В случае чего готова была взять вину за себя. Если кто раскусит вдруг Бри или Реджи, Рози не сумеет соврать, что они в равной степени причастны ко всему. Это всё была она одна, и никто другой не должен был стать жертвой обстоятельств в случае чего.

— Уверена, они нам поверили, — безмятежно ответила Бриана, будто ей ничего не стоило соврать. Наверное, она даже вошла во вкус, приняв на себя роль жертвы, каковой не была. Ей казалось, половину пути они уже сумели пройти, вот только беспокойство Рози передавалось со скоростью лесного пожара. Бри ещё держала себя в руках, но едва смогла бы делать это дольше.