Избавление - Дики Джеймс - Страница 27
- Предыдущая
- 27/64
- Следующая
Я вскочил на ноги с ружьем в руках, словно налившись силой. И, обернув бечевку вокруг правой руки, стал поворачивать ствол во все стороны, угрожая всему вокруг – лесу, миру. Высокий исчез, а на полянке оставались только Бобби, подстреленный человек и я. Бобби все еще лежал на земле, но теперь поднял голову. Это я видел достаточно ясно, однако все вокруг мне казалось каким-то размытым – листья, река, Бобби, я сам. Человек со стрелой в груди продолжал стоять. Он казался нереальным, расплывающимся перед глазами, сдувающимся, как шарик, из которого выходит воздух. Я с изумлением наблюдал за ним. Он осторожно потрогал стрелу, торчавшую из него и спереди и сзади, потянул за нее, но я видел, что она сидит в нем очень плотно – стрела стала словно частью его костяка. Он взялся за нее обеими руками, но руки его были уже слабы, и слабели они прямо у меня на глазах – стрела отбирала у него силы. Он стал проседать, как тающий снег. Сначала он опустился на колени, потом завалился набок, поджав ноги. А потом стал кататься из стороны в сторону, как человек, из которого неожиданно вышибло воздух, производя при этом булькающий, скрежещущий звук. Его губы покрылись красной пеной, конвульсии, в которых было что-то комичное и одновременно невероятно отвратительное, казалось, придавали ему сил. Ему удалось подняться на одно колено, потом даже встать на ноги. Я смотрел на него, держа ружье по-военному, у груди. Он сделал пару шагов по направлению к чаще, потом повернулся, будто передумав, и пляшущей походкой направился назад ко мне, раскачиваясь, дергаясь, будто переступая через что-то невидимое и таинственное. Он протянул ко мне руку – такой жест, наверное, делают пророки, обращаясь к толпе, а я наставил ружье прямо в то место, откуда торчала стрела. Я чувствовал, как внутренний холод наполняет меня – даже зубы заныли. Я уже был готов одним движением перенестись за страшную черту: один рывок за веревку – и все.
Но этого не понадобилось. Он согнулся и упал лицом на мои белые теннисные тапочки; по его телу прошла дрожь, он дернулся и замер, с открытым ртом, полным крови, – будто оттуда выглядывало красное яблоко. На губах вздулся большой, красный, прозрачный пузырь и больше уже не опадал.
Я отступил на шаг и обвел глазами полянку, пытаясь оценить ситуацию. Бобби лежал на земле, приподнявшись на одном локте. Его глаза были такими же красными, как и пузырь во рту мертвеца. Бобби поднялся на ноги, посмотрел на меня. Я вдруг сообразил, что невольно наставил ружье на него – я направлял ружье туда, куда смотрели глаза. Смотрю. Опускаю ружье. Что сказать?
– Вот...
– Господи Боже мой, – проговорил Бобби, – Господи Боже...
– Ты в порядке? – спросил я. Хотя мне было очень неприятно задавать такой прямой вопрос, но я должен был знать. Лицо Бобби покраснело еще больше. Он покачал головой.
– Не знаю, – сказал он, – не знаю.
Я продолжал стоять на одном месте, а Бобби снова лег на землю, положив под голову ладонь. Мы оба смотрели прямо перед собой. Было очень тихо. Человек с проткнувшим его алюминиевым стержнем лежал, склонив голову на одно плечо; его правая рука бессильно сжимала наконечник стрелы; из его спины торчало серебристо-голубое оперение, которое выглядело совершенно чуждым элементом среди зелени.
Долгое время больше ничего не происходило. Вернется ли высокий? Интересно, что произойдет, если он вернется в тот самый момент, когда появится Льюис? Я начинал представлять себе: вот Льюис выходит с одной стороны полянки, в руках у него лук, а высокий появляется с другой... Но чем эта встреча завершится, я никак не мог представить. Я пытался вообразить, как все это произойдет между ними – и тут услышал какое-то движение. Мне показалось, что кора на одном из больших дубов, почти у самой земли, сдвинулась в сторону. Из-за дерева выступил Льюис, двигаясь боком, он вышел на полянку; на тетиве своего лука он держал еще одну из своих стрел с ярким оперением. За ним шел Дрю, держа весло как бейсбольную биту.
Льюис прошел между мной и Бобби, подошел к человеку, лежавшему на земле; опустил лук, потом поставил его одним концом на землю, попав прямо на листик, лежавший там. Дрю двинулся к Бобби. Я так долго держал ружье наизготовку, что возможность опустить его показалась странной, но я опустил его; дула смотрели вниз, и теперь я мог бы разрядить их только в землю. Мы с Льюисом, стоя над убитым, посмотрели друг другу в глаза. Глаза моего друга были живыми и ясными, он улыбался – легко, свободно, очень дружелюбно.
– Ну, и что теперь? А?.. Что теперь делать? А? – сказал я.
Я пошел по направлению к Бобби и Дрю, хотя и не имел никакого представления о том, что делать, когда я пойду к ним. Я видел все, что произошло с Бобби, слышал его крики и стоны, и хотел приободрить его, сказать ему, что, как только мы уйдем из леса или даже как только мы сядем в байдарки, все пройдет, позабудется. Но сказать это – просто язык не поворачивался. Не спросишь же его, в самом деле, как поживает его прямая кишка, или – не чувствует ли он, есть ли у него внутреннее кровотечение? Попытка осмотреть его была бы немыслимой, смехотворной, да и просто для него унизительной.
Но ни о чем подобном сейчас даже и речи быть не могло – Бобби спрятался в свою раковину и яростно пресек бы любую попытку даже просто утешить его. Он поднялся на ноги и отошел в сторону. Он был все еще на половину обнажен; его половые органы, казалось, ссохлись от боли. Я поднял с земли его штаны и трусы и подал ему. Он взял свои вещи, будто удивляясь чему-то. Вытащил платок и ушел в кусты.
Держа ружье наперевес – так же, как держал его тот высокий тощий человек, когда он только показался из лесу, я вернулся к Льюису, который стоял, опираясь на лук, и смотрел в сторону реки.
Не взглянув на меня, он сказал:
– Я думал, думал и потом решил, что ничего другого сделать нельзя.
– Ты правильно решил, – согласился я, хотя вовсе не был в этом уверен. – Я уже было подумал, что все – приехали, сейчас нас оприходуют.
Льюис быстро взглянул в ту сторону, куда ушел Бобби, и я понял, что выбрал весьма неудачное выражение.
– Я был уверен, что нас убьют.
– Наверное, так бы и было. Кстати, за содомию в нашем штате полагается смертная казнь. А если еще к этому принуждают, угрожая оружием... Нет, вас бы живыми не отпустили. Им бы это совсем ни к чему.
– А как вы догадались, что что-то не так?
– Мы услышали крик Бобби, но первая мысль, которая пришла в голову, была: кого-то из вас укусила змея. И мы сразу стали рулить к берегу. Но потом вдруг до меня дошло, что если действительно кто-то из вас напоролся на змею, другой мог бы принять какие-то меры – для этого не нужны три человека, по крайней мере, поначалу. Ну а если на вас напала не змея, а человек или несколько людей, то будет значительно лучше, если я подберусь к ним так, чтобы они меня не заметили. Об этом я и сказал Дрю. И он согласился.
– Ну, а дальше?
– Мы свернули, заплыли в тот маленький приток – помнишь? – и проплыли вверх по течению метров пятьдесят. Потом вылезли из лодки и затолкали ее в кусты. Я натянул тетиву, поставил стрелу, и мы тихонько двинулись в вашу сторону. Метрах в тридцати отсюда я увидел, что тут не два, а четыре человека. Тогда я стал выбирать позицию так, чтобы видеть, что тут происходит. Но листья все время мешали. Поначалу я никак не мог понять, что же все-таки творится, хотя, честно, я сразу подумал именно об... этом. Мне очень жаль, что я не смог ничем помочь Бобби, но – один неосторожный шаг, и они продырявили бы ему голову. По крайней мере, я рад, что этого не случилось. А как только тот тип встал с колен, я взял его на прицел и стал ждать подходящего момента.
– А как ты определил, когда нужно стрелять?
– Я выжидал момент, когда ружье не будет направлено на тебя, я был уверен, что, пока они не разберутся, Бобби они не тронут. Второй тип еще не был в деле, и я был уверен – он рано или поздно передаст свое ружье другому. Единственное, чего я опасался – что ты можешь оказаться между мной и тем типом. Но ни на одну секунду я не спускал с него прицела – смотрел на него все время вдоль стрелы. И стоял я вот так, с полностью оттянутой тетивой, наверное, не меньше минуты. Но даже если бы мне пришлось держать ее натянутой меньше, не могу сказать, что стрелять было бы легче... Но, в целом, все было достаточно просто. Я знал, что он сидит у меня на конце стрелы. Я старался попасть ему посередине спины и немного влево. В последний момент он сдвинулся, а иначе получил бы стрелу точно куда надо. Уже когда я спустил тетиву, я знал, что не промахнулся.
- Предыдущая
- 27/64
- Следующая
