Электрический муравей - Дик Филип Киндред - Страница 3
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
Он измерил количество оставшейся пленки, высчитал, правда, с трудом, скорость ее движения, и получил цифру. Если он изменит пленку с входящей стороны сканнера, пройдет от пяти до семи часов, пока она попадет в него. Для большего эффекта нужно записывать ее работу в течение нескольких часов, начиная с настоящего момента.
При помощи микрощетки он смазал большой — относительно — участок пленки непрозрачным лаком, извлеченным из набора, прилагающегося к инструментам. Я замазал кусочек около получаса, размышлял он, покрыв лаком не менее тысячи отверстий.
Будет интересно увидеть, что измениться, если вообще что-нибудь измениться, в окружающей среде шесть часов спустя.
Пять с половиной часов спустя он сидел «У Крактера» — в роскошном баре в Манхеттене и пил с Дансменом.
— Ты плохо выглядишь, — сказал Дансмен.
— Я плохо себя чувствую, — ответил Пул. Он допил свой скотч и заказал еще.
— Из-за несчастного случая?
— В каком-то смысле да. Дансмен спросил:
— Это из-за того, что ты что-то узнал о себе?
Подняв голову, Пул посмотрел на него в тусклом свете бара.
— В таком случае ты знаешь.
— Да, знаю, — произнес Дансмен, — что я должен звать тебя Пул, а не мистер Пул. Но последнее мне нравится больше, и я буду продолжать звать тебя так.
— Как долго ты уже знаешь? — спроста Пуд.
— С тех пор, как ты стал во главе фирмы. Мне сказали, что настоящие владельцы Три План, которые находятся в системе Прокс, хотят, чтобы предприятием управлял электрический муравей, которого они могли бы контролировать. Они хотели блестящего и сильного…
— Настоящие владельцы? — Впервые он слышал об этом. — У нас две тысячи акционеров, разбросанных повсюду.
— Марвис Вей и ее муж Эрнан на Проксе 4 контролируют 51% акций, имеющих право голоса. Все это было именно так с самого начала.
— Но почему я не знал?
— Мне сказали не говорить тебе. Ты должен был думать, что ты сам делал всю политику компании. С моей помощью. Но на самом деле я подбрасывал тебе идеи, которые спускали мне.
— Я подставная фигура, — сказал Пул.
— В каком-то смысле да. Но для меня ты всегда будешь мистером Пулом. Часть стены исчезла, и вместе с ней несколько человек, находящихся рядом. И — сквозь большую стеклянную стену бара вспыхивали и исчезали насовсем очертания Нью-Йорка на фоне неба.
Пул хрипло спросил:
— Посмотри вокруг. Ты видишь какие-нибудь изменения? Дансмен оглядел комнату и сказал:
— Нет, ничего не вижу. А какого рода изменения ты имен в виду?
— Ты все еще видишь очертания Нью-Йорка на горизонте?
— Конечно, все в дыму, как обычно. Мерцают огни…
— Ну вот теперь я знаю, — вымолвил Пул. Он был прав; — каждое замазанное отверстие означало исчезновение какого-либо объекта из мира его реальности. Он встал и сказал, — Увидимся позже, Дансмен. Мне нужно вернуться домой. У меня полно работы. Спокойной ночи. — Он пошел из бара, а затем по улицам, ища кэб.
Кэбов не было.
И они тоже, подумал он. Интересно, что еще я закрасил.
Проституток? Цветы? Тюрьмы?
Вот на стоянке у бара реактивный автомобиль Дансмена. Я возьму его, решил он. В мире Дансмена до сих пор существуют кэбы, и он сможет позже поймать один. В любом случае, эта машина принадлежит компании, и у меня есть копии ключей.
И вот он уже находился в машине, двигаясь в сторону дома.
Нью-Йорк еще не появился снова. Справа и слева были машины, здания, улицы, пешеходы, вывески…, а в середине ничего. Как я могу полететь гуда? — спрашивал он себя. — Я исчезну.
А исчезну ли я? Он полетел в направлении пустоты.
Куря одну сигарету за другой, он летал по кругу в течение пятнадцати минут…, а затем без единого звука Нью-Йорк появился вновь. Он мог закончить начатое путешествие. Он погасил окурок (остаток чего-то очень ценного) и полетел домой.
Если я вставлю узкую непрозрачную полоску, размышлял он, открывая дверь — квартиры, я смогу — Его мысль оборвалась. Кто-то сидел в кресле и смотрел телевизор.
Сара, — произнес он раздраженно.
Она поднялась с кресла, довольно пухлая, но грациозная.
— Тебя не было в больнице, поэтому я пришла сюда. У меня до сих пор есть ключи, которые ты вернул мне в марте, после той нашей ужасной ссоры. О…ты выглядишь таким подавленным. — Она подошла к нему и озабоченно заглянула ему в лицо. — Твоя рана такая болезненная?
— Дело не в этом. — Он снял пальто, галстук, рубашку и нагрудную пластину. Наклонившись, он начал засовывать руку в перчатки для работы с микроинструментами. Остановившись на мгновение, он посмотрел на нее и сказал:
— Я выяснил, что я — электрический муравей. С одной стороны, это открывает некоторые возможности, которые я и исследую сейчас. — Он согнул пальцы, и на конце левого Уолдо появилась микро отвертка, увеличенная до видимых глазом размеров при помощи увеличителя. — Если очень хочешь, можешь смотреть, — предупредил он ее.
Она начала плакать.
— В чем дело? — взбешенно спросил он, не отрываясь от работы.
— Я… Это все гак грустно. Ты был таким хорошим начальником для всех нас на Три-План. Мы так тебя уважаем. А теперь все изменилось.
Пластиковая лента, имела поля без отверстий вверху и внизу. Он отрезал горизонтальную полоску, очень узкую, затем, после минуты предельной концентрации, перерезал саму центу, не доходя 4 часа до головки сканера. Затем он намотал пленку в правый по отношению к сканеру угол, ввинтил ее на место при помощи микронагревателя, затем пересоединил пленку с левой и с правой стороны от него. В разворачивающийся поток его реальности он вставил двадцать минут смерти. Это должно произойти по его подсчетам несколько минут спустя после полуночи.
— Ты ремонтируешь себя? — робко спросила Сара. Пул ответил:
— Я замораживаю себя.
У него были еще идеи насчет перемен, но сначала он должен был проверить свою теорию. Чистая, без отверстий пленка означала отсутствие восприятия, в таком случае, недостаток пленки будет означать…
— Это написано у тебя на лице, — сказала Сара. Она начала собирать свои вещи: кошелек, пальто, свернутый в трубочку журнал об аудио и видео новостях. — Я пойду. Я вижу, что ты думаешь по поводу моего присутствия здесь.
— Останься, — попросил он. — Вместе посмотрим телевизор. — Он надел рубашку. — Помнишь, несколько лет назад было — сколько? — 20 или 22 канала? До того, как правительство закрыло независимые телеканалы?
Она кивнула.
— На что это было бы похоже, если бы этот телевизор передавал все каналы на экран одновременно? Могли ли бы мы что-нибудь различить в этой мешанине?
— Не думаю.
— Может мы смогли бы научиться. Научиться быть выбирающими, делать свою работу, воспринимая то, что нам хочется и то, что не хочется.
Подумай о возможностях, если бы наш мозг мог держать одновременно 20 изображений, подумай об объеме знаний, который мог бы храниться в определенный период. Интересно, если бы мозг, человеческий мозг — он осекся — человеческий мозг был способен на это, — произнес он некоторое время спустя, как бы размышляя сам с собой. — Но в теории, полуорганический мозг способен на это.
— Это то, что есть у тебя? — спросила Сара.
— Да, — ответил Пул.
Они досмотрели до конца фильм и отправились спать. Но Пул сидел на подушках, курил и размышлял. Рядом с ним беспокойно шевелилась Сара, возмущаясь, почему он не погасил свет. Одиннадцать пятьдесят. Это может случиться в любой момент.
— Сара, — произнес он, — мне нужна твоя помощь. В самое ближайшее время со мной произойдет что-то странное. Это не продлиться долго, но я хочу, чтобы ты внимательно последила за мной. Посмотри, если ты заметишь, что я, — он показал жестом, — изменюсь каким-либо образом — если тебе, к примеру, покажется, что я засыпаю, или начну говорить чепуху, или, — ему хотелось сказать, если я исчезну. Но он не решился.
— Я не причиню тебе вреда, но будет лучше, если ты будешь держать себя в руках. Твой пистолет с тобой?
- Предыдущая
- 3/6
- Следующая
