Остроухий крестьянин (СИ) - Абрамов Владимир - Страница 17

     Жертвоприношение - не самое приятное зрелище. Линаэль не испытывал удовольствия от того, что делал. За свою долгую по меркам людей жизнь он совершил много неприятных вещей, но убийства разумных до войны с орками в этот список не входили. Повоевав, он перестал испытывать пиетет перед убийством, но всё равно не любил заниматься подобным. Но надо - ему надо. А свои нужды он ставил выше желаний хуманов, тем более врагов, которые собирались его убить, даже не попытавшись вступить в диалог.

     Все пятеро преступников расстались с жизнями. Их тела под действием ритуала высохли, превратившись в сухие трухлявые мумии. Их жизненная сила перетекла к корявому дубу. Листва дерева налилась сочными зелеными красками. Сухие ветви ожили. На ветвях набухали огромные жёлуди.

     И вроде бы нужно радоваться, что ритуал прошёл идеально, но Линаэлю было не до этого. Он с печалью посмотрел на лопату, перевёл взгляд на иссохшие тела, тяжко вздохнул и принялся копать. От тел нужно было избавиться, как и от следов ритуала. Так что копать ему предстояло ещё много.

     Лишь поздно ночью он завершил убирать за собой следы преступления, после чего вернулся к стоянке. И тут его снова ждала работа, ведь бандиты распотрошили все его вещи.

     Утром Дмитрий проснулся поздно. Всё тело ломило, мышцы стонали, а левая нога непрестанно болела. В таком разбитом состоянии он медленно начал движения тренировочного комплекса. Затем последовало приготовление завтрака из остатков продуктов, которые не успели перевести незваные гости. Лишь после этого он отправился к дереву.

     За ночь дуб немного разросся. Жёлуди на его ветвях были размером с кулак.

     Линаэль вплотную приблизился к стволу и обнял его. Он зажмурился и привычно погрузился в медитативный транс. Мысленно потянувшись к жизненной силе дуба, он почти сразу прикоснулся к ней. Прана сильно отличалась от растительной. Бурный водоворот в небольшом пруду, а не вязкая патока. Зачерпнуть оттуда горсть было почти так же просто, как управлять своей силой.

     Дмитрий нырнул в этот водоворот, отчего управлять энергией стало ещё проще. Он стал поглощать разлитую вокруг прану и тонким ручейком направлять её в свою душу. При этом он четко сосредоточился на задаче активации истинного зрения.

     Через несколько мгновений подобных манипуляций мир расцвел иными красками. Перед эльфом раскрылась его душа во всем её великолепии. Её части переливались разными цветами, но это было исключительно личное восприятие. Каждый воспринимает тонкий мир со своей точки зрения. Кто-то ощущает его в виде запахов, кто-то слышит разные оттенки звуков. Есть те, кто чувствуют на вкус. Большинство же магов видят тонкий мир.

     Физическое тело и связанная с ним жизненная сила воспринимались инородными вкраплениями. Они совершенно не соответствовали гармонично развитым частям души, которые отвечали за связь с астралом, за разум и эмоции. А вот магической и бессмертной составляющих не было видно за черной непроглядной пеленой. Казалось, будто их заключили в кокон из темной энергии. При более детальном рассмотрении было заметно, что этот кокон состоит из множества нитей, будто гигантская гусеница свила себе гнездо в душе эльфа.

     Такого Линаэлю за всю магическую практику видеть не доводилось. Да и не слышал он ни о чём подобном. Хотя в теории существует возможность сотворить нечто подобное с душой, но для этого нужно обладать огромной силой воздействия на реальность. К сожалению эльфа, именно такими силами обладали духи-боги орков.

     Радостным из всего увиденного было одно: частицы души на месте, а это значит, что нужно лишь придумать, как разрушить кокон и вернуть доступ к силе и бессмертию.

     Всё могло быть намного хуже, если бы из души вырвали бы эти куски. Такое тоже возможно, ведь нерушимым является лишь сердце души, вокруг которого нарастают иные слои.

     Жизненная сила ещё оставалась в дереве. Линаэль попробовал прощупать черный кокон. Для этого он скрутил жгуты из праны и подобно спруту стал тыкать ими в разные места. Жгуты расползались по поверхности кокона на множество тончайших нитей. Эти нитки пытались найти бреши и проникнуть внутрь кокона. Не получалось. Тогда он собрал всю доступную силу в единый монолит в виде копья с заостренным концом, направил на поддержание копья весь доступный поток ручейка праны. Концентрированная жизненная сила ударила в одну точку. Кокон прогнулся, но не поддался. На мгновение эльфу показалось, что он заметил едва заметную щель между нитями. Он на краткий миг почувствовал, как оттуда пробилась капелька маны. Совсем крошечная, будто капля воды вырвалась из большого озера. Если бы он не пытался заметить всё, что можно, то мог бы не обратить на эту кроху внимания.

     Внезапно ручеек праны истощился. Окружающая жизненная сила стала густеть и выскальзывать из призрачных рук. Поняв, что доступные ресурсы истощены, Линаэль деактивировал истинное зрение и вывалился из транса.

     Его тело было покрыто липким потом, ноги дрожали от напряжения, мышцы сводило судорогой. Оно и немудрено: за несколько часов, прошедших с начала медитации, пропустить через тело всю жизненную силу одного человека. Это как если бы ботаник, который в жизни в руке не держал ничего тяжелее авторучки, за день разгрузил бы вагон угля. Он бы не помер, но о хорошем самочувствии можно и не мечтать.

     Несмотря на неприятные последствия, с лица Дмитрия не сходила широкая счастливая улыбка. Он как ребенок радовался успеху. Магия и бессмертие с ним, просто недоступны. И кокон не монолитен - его вполне можно прорвать. А значит, это лишь вопрос времени, когда он вернёт свои прежние возможности.