Наши клинки остры! (СИ) - "СкальдЪ" - Страница 17

Домерик хмыкнул с превосходством — окрестности замка Редфортов в Долине таким похвастаться не могли — и охотно рассказал, как так получилось.

— Дело в том, парни, что если браконьеров ловят, то на всем Вестеросе лорды дают им второй шанс — или смерть или Стена. Так? — друзья закивали. — Мой отец милосердие проявляет редко, и чаще всего вздергивает преступников на первой осине. Поэтому ни браконьеров, ни воров, ни насильников в наших землях особо не встречается.

— А это не жестоко? — пожевав губу, поинтересовался Микель.

— Как посмотреть. Может и жестоко. Зато у нас вот такие леса и такая охота!

— Правильно! — поддержал его Торрхен. — И мой отец действует схожим образом.

Домерик не стал говорить, что вопреки недоброй репутации Болтонов, простым людям здесь жилось не так уж плохо, и куда лучше, чем на большинстве земель других северных лордов.

Сюда частенько переселялись в поисках лучшей доли. И недаром Дредфорт считался самым многочисленным, после Винтерфелла и Белой Гавани, замком Севера.

Вечерами Домерик встречался с друзьями на пиру, или в солярии, а потом, когда стал чувствовать себя лучше, и на тренировочной площадке. Но утро и обед всегда принадлежали исключительно ему. Он читал, разговаривал с мейстером Утором и выздоравливал. А еще он думал. Много думал о том, как половчее все провернуть с Рамси. Парень не желал, чтобы посторонние связали смерть Сноу с его именем. Он не боялся, что его кто-то заметит или опознает. Вовсе нет, просто ему не хотелось, чтобы пошли слухи. Примерно об этом и говорил отец.

Слухи бы родили ненужные домыслы и привели к той репутации, какую он хотел избежать. А Рамси…

— Я затеял недоброе дело, — признался парень и пристально вгляделся в суровый лик чардрева. — Рамси Сноу бастард, но в нем течет кровь моего отца. И я хочу его убить, — последние слова он прошептал еле слышно, испытывая стыд и неловкость. — Он убивал меня прежде… Вы должны знать об этом, ведь эти видения кроме вас посылать мне некому! Скажите, правильно ли я поступаю?

Чардрева молчали. Они всегда молчали. Ветер заиграл с их листвой, и она зашуршала — то ли скорбно и осуждающе, то ли ободряюще. Рик не знал, что и подумать.

Тот лист, что упал к его ногам в первый раз, он высушил и держал у себя в комнате, вкладывая в книгу. Но лист молчал и не мог дать советов, хотя с ним парень чувствовал себя как-то спокойней.

— Может, мне стоит отказаться от задуманного? — и вновь он ничего не услышал. Хотя сейчас ему показалось, что Старые Боги смотрят на него. Ощущение было сильным, и он даже поежился. — И все же, вы вернули мне жизнь, и будет глупо вновь ее потерять. Думаю, мне стоит делать, что должно!

Он сказал и ощутил странную уверенность. Высказавшись, ему стало легче. Даже тяжесть на сердце уменьшилась.

Парень встал и отряхнул колено, на котором стоял. Чардрева внушали почтение и уважение. Он мог читать книгу, лежа у корней на плаще, мог сражаться в учебном поединке в тени их ветвей, но в таком важном деле следовало проявить почтительность.

— Я буду приходить к вам. Надеюсь, вы что-то подскажете, — пообещал он напоследок и дал себе слово помолиться в богороще за душу Рамси, когда все закончится.

Домерик приказал оседлать Кареглазаго. Не слушая возражений стражников, он велел им остаться в замке.

Его путь лежал через Подкову и ниже по течению Рыдальницы. Парень сделал большой круг, а потом приблизился к мельнице, принадлежавшей матери Сноу.

Юный Болтон загодя слез с коня, привязал его к небольшой березе и остаток пути прошел пешком, осторожно двигаясь среди деревьев, отводя руками листья и ветки.

Он вышел, как и хотел — к заднему двору дома Рамси, и долго стоял и смотрел, что там происходит. Сам он был скрыт листвой, невидимый и совершенно беззвучный. Здесь было пустынно и тихо. И лишь звенящие комары нарушали тишину. Да еще где-то далеко каркал ворон, а дятел долбил сухую лесину.

Перед ним расстилалось небольшое поле, служившее огородом для Рамси и его матери. Они выращивали капусту, репу, горох и лук с чесноком. Сразу за огородом располагался их дом, от которого дорога шла наверх, к мельнице на холме.

В первый раз ничего не получилось. Около мельницы стояло несколько повозок, и вообще, было чересчур людно. Да и самого Рамси он так и не увидел, заприметив лишь Вонючку.

Мельница находилась на порядочном расстоянии от дома, и Рик считал риск оправданным. Ему мешало лишь то, что крестьяне подошли к дому и не собирались быстро уходить.

Прождав впустую около часа, юноша вернулся к Кареглазаму и поскакал обратно в Дредфорт.

— Где пропадал, Болтон? — встретил его вопросом Русе.

Микель и Торрхен сидели на коновязи и шутили с проходящими служанками, устроив отдых после очередной схватки. В стороне, прислоненные к стене, стояли их щиты с гербами. Русе переговаривался с ними, успевая пускать стрелы в соломенное чучело.

— Да, судя по виду, небось к девахе какой-то ездил, — заметил Редфорт. — Я прав?

— Не думаю, — Домерик спрыгнул с мерина и покачал головой.

— Да брось, точно деваха, — Русе перестал стрелять и повернулся к нему.

— А хоть бы и так? Вам-то, что мешает?

Они поговорили, посражались на затупленных мечах и выслушали несколько советов от подошедшего Уолтона.

На следующий день в Дредфорте начался сильный, с молниями и грозами, дождь. Все сидели в замке, травили байки, попивали винцо и просто убивали время, играя в кости.

Утром чуть распогодилось, но легкий дождь все еще продолжался. Домерик решил не обращать на него внимания. Он накинул на плечи плащ, взял Кареглазаго, отказашись от сопровождения стражников и друзей.

— Что-то ты темнишь, Рик, — сказал Рисвелл, перехватив его на конюшне.

— Так надо. Семейное дело, — ответил юный Болтон. — Не спрашивай меня ни о чем, ладно?

— Ладно, — помедлив, ответил кузен. — А парням-то что сказать?

— Придумай что-нибудь.

— Сделаю. Я могу помочь?

— Нет, тут лучше в одиночку, — Рик невесело улыбнулся.

И на этот раз ему не повезло. Из-за дождя лишние люди отсутствовали, но зато в самом доме находились Рамси, его мать и даже какие-то гости. Юноша снова не дождался подходящего момента.

Домерик оставил мерина далеко позади, так, чтобы тот ненароком заржав, не выдал его. Он прошел лесом и скрытый листвой, принялся наблюдать за домом бастарда.

Из трубы шел еле заметный на фоне светлого неба дымок.

Мать Рамси работала на мельнице. Там находилось несколько человек, но до них было далеко. Даже он, со своим прекрасным зрением, с трудом различал их лица.

Через некоторое время открылась дверь и из дома вышли два человека. Вонючка Хеке отправился помогать на мельницу, а Рамси, отойдя шагов на двадцать от глухой стены дома, натянул лук и принялся посылать стрелу одну за другой в небольшой круг, служащий мишенью.

Рамси стоял к нему спиной, шагах в ста. Стрелял он неплохо. Чувствовалось, что в своем мастерстве бастард прибавляет, но Домерику доводилось видеть куда лучших лучников — в Долине и среди людей отца. Да и тот же Рисвелл с луком обращался не хуже.

Успокаиваясь, Болтон несколько раз глубоко вздохнул, прихлопнул севшего на шею комара и еще раз проверил, как кинжал вынимается из ножен.

Он осторожно раздвинул ветви и неторопливо пошел к бастарду. Люди у мельницы были заняты делом и не смотрели в его сторону. Достаточно быстро стены и крыша дома скрыли их из виду.

Кажется, Рамси что-то услышал. Он резко обернулся и застыл, держа лук с наложенной на тетиву стрелой. На его лице появилось странное выражение. Он словно что-то прикидывал в голове. Глаза его задумчиво сузились.

«Вот будет потеха, если бастард прямо сейчас загонит стрелу мне в глотку» — появилась неприятная мысль. Болтон похолодел на миг, но быстро собрался и дружелюбно помахал рукой. На такое открытое убийство наследника лорда в его же землях никто не пойдет.

— Привет, Рамси, — Домерик подошел и остановился в трех шагах от Сноу. Он говорил, как и обычно, негромко, с еле заметным превосходством.