Бездна, полная звёзд (СИ) - Иванова Инесса - Страница 59

Если меня одолевала усталость, жевал листья. Притом, точно знал, какие можно употреблять в пищу, а какие лучше не трогать. Я прекрасно ориентировался в джунглях, как будто был частью этого мира. Но не мог уйти с тропы. Не физически, конечно, это было нечто вроде предрассудка, будто кто-то мне велел идти всё время прямо.

В дороге я иногда разговаривал сам с собой, обезьянки капуцины передразнивали меня или ухали что-то соплеменникам. А я был одинок. Тоска душила меня.

Однажды, поймал небольшую, сантиметров тридцати, многоножку с забавными отростками ярко-жёлтого цвета. Она питалась другими насекомыми, я приловчился их для неё добывать. Смешно так пожирала: долго, извиваясь всем телом. Я назвал её Скво. Однажды, многоножка укусила меня за палец и исчезла, сбежав куда-то. Наверное, я ей надоел: съесть нельзя, а в общении она не нуждалась. В отличие от меня. Кисть отекла, долго болела, несколько дней меня донимала слабость и ломота в теле. Я на Скво не обижался, даже надеялся, что она вскоре вернётся, но этого не случилось. Ни в этот день, ни в последующие.

“Не сходи с тропы”, - то немногое, что было выбито в моей памяти. Может, кто-то  приказал мне, или это было внутреннее убеждение, основанное на прошлом опыте, генетическое табу. С каждым днём я всё больше убеждался, что тропа бесконечна. И через много дней, лет, когда обойду Землю, я гарантировано вернусь в начало пути.

“Не сходи с тропы”, – повторил низкий женский голос в моей голове. Что-то надо уже решать! Почему я один? Как очутился на берегу озера, кто меня там оставил? За всё время память так и не вернулась. А сегодня, я решился свернуть с дороги! Чтобы не дать себе время одуматься и отложить до завтра, чёткими и быстрыми шагами, раздвинул заросли, зелёная биомасса окутала со всех сторон. Ветки хлестали по щекам, цеплялись за голые ноги в мокасинах, так как носки давно порвались. Стоило углубиться в чащу, джунгли замерли то ли в ожидании, то ли в испуге. Воздух превратился в ватную завесу, барабанные перепонки разрывала немота леса. Даже треск под ногами прекратился. Может, вернуться, пока недалеко ушёл? Но я упрямо продолжил идти, закусив до боли губу.

Вначале я расчищал себе путь широким ножом, н дело продвигалось медленнее, и я спрятал его в рюкзак. Фляжка с водой стала подозрительно лёгкая, последний раз я наполнял её сегодня утром. Прорвусь! Ноги гудели, руки сводило судорогой, но я  продолжал насвистывать бодрую мелодию и дышать всей грудью. Фонарик светил ярко, тем резче была разница между маленьким пляшущим кружочком и серыми контурами остального мира. Деревья делались толще, лианы жирнее, листья гуще. Я смотрел только вперёд. Мало ли что можно увидеть по сторонам?

Внезапно лес выплюнул меня из чрева, озёрная чёрная гладь преградила путь. Дрожащими руками я наполнил флягу и жадно припал к горлышку, глотая прохладную воду. Пару раз крышка падала, прежде чем я крепко её закрепил. Мысли прояснились, появились силы, чтобы идти дальше. Омыв лицо и тело, напялил футболку и отправился дальше.

На другом краю чёрного водоёма лес вплотную подступил к воде. Продолжать путь вплавь я не решился. В итоге, пока достиг чащи на той стороне, опустилась непроглядная ночь. Небо над головой было затянуто тучами, лунный свет еле пробивался сквозь плотную вату облаков. Беспокоило отсутствие признаков жизни в лесу, будто по команде все затаились и наблюдают за мной. Да, и это чувство пристального взгляда, которое преследовало меня!

 — Эй!  — негромкий крик тут же пропал в лесу. Глаза медленно, но верно закрывались. Порой я не мог отделаться от чувства, что иду с прикрытыми веками, и весь путь - бесконечный кошмарный сон. Что-то оборвалось, полетело вниз, к ногам, сон мгновенно развеялся от низкого глухого рычания справа. Спросонья я не сразу заметил чёрную тень, рядом зашуршали листья папоротников. Луна вышла из-за туч. Я замер и медленно снял рюкзак, влажные пальцы наполовину расстёгнули молнию. Я следил за стремительно двигающейся тенью и быстро нащупал рукоятку складного ножа. Рука с драгоценной ношей вынырнула обратно. Через пару секунд лезвие сверкнуло, возвращая мне ровное биение сердца.

Между тем рык стал более низким и громким, будто весь лес обратился в единый звук. Я прищурился и огляделся. До ближайшего дерева-великана больше ста метров: не дойду. Палок на земле нет, вся надежда на нож. Кровь прилила к вискам, мысли скакали, мышцы окаменели, хотелось бежать, разить врага, чувствовать его кровь, брызжущую из ран, смешивая её с собственным потом.

Из зарослей возник некрупный чёрный пёс, с приплюснутой мордой и нависшими над маленькими глазами мощными бровями. Маленькие уши прижаты к голове, отточенные движения, перекатывающиеся бугры мышц корпуса и передних лап – я залюбовался, забыв об опасности. Блестящая короткая чёрная шерсть вызывала волну восхищения и дикой радости. Словно увидел что-то родное и красивое, рука сама привела в действие пружину, лезвие с тоненьким звуком исчезло в теле рукоятки. Коротким движением я отбросил нож прочь и помчался сквозь чащу.

Сзади доносилось сопение, треск, хлюпанье, мы неслись наперегонки. Опьяняющее ощущение свободы, полноты жизни пронзило всё моё существо. Я часть, а не изгой! Я кому-то нужен! Лес поредел, преследователь по-прежнему на пару метров отставал, сопение стало тяжелее, или это моё? Я остановился: никаких звуков, кроме собственного сбивчивого дыхания. Свободный бег - тоже иллюзия?

Словно пуля, выпущенная из пистолета, я бросился обратно. Джунгли молчаливо взирали на моё отчаяние. Скорее вибрациями тела, души уловил тяжёлое дыхание зверя. Раздвинув заросли там, откуда доносился звук, передо мной предстала картина: чёрный пёс сел, опустив голову, и шумно дышал. Высунутый язык, говорящие глаза с застывшей просьбой – этого было мне достаточно. Я осторожно подошёл и погладил его по голове, бархатная шёрстка была колючей. Пёс повёл ушами и аккуратно лизнул руку, потом ещё и ещё. Несколько минут мы утешали друг друга - он лизал руки с тщательностью педанта, я - гладил бока, морду, нос, чесал живот. Собака неуклюже трясла ушами, её преданный взгляд запал в душу. Я нашёл друга и в этом мире. Так я вспомнил всё.

***

Джина с интересом наблюдала за мной, а голова у меня шла кругом. Всё было так же как и в прошлый наш разговор, словно и не было джунглей.

 — Надоело!  — агрессивно буркнул я первым.

 — Это ведь тот выход, что ты сам выбрал. Я предлагала остаться в изначальном мире.

 — Предлагала? Ты понятия не имеешь о моей жизни! Ни здесь, ни там! – я нарезал круги по комнате, напичканной висящими в воздухе мониторами.. Хорошо хоть провода не путались под ногами: в моём мире уже споткнулся бы.

Джина следила за моими перемещениями с интересом учёного. Кажется, чего-то ждала. Я решил оправдать ожидания: не погонится же она за мной!

В очередной поворот, круто развернувшись, я тремя прыжками достиг выхода, мгновенно оказавшись в холле. Лифт доставил меня на первый этаж. Евы я там не нашёл, вместо е кабинета была абслютно пустая комната, словно там вообще никогда никого не было. Я метался по холлу, будто только что пойманный в клетку хищник. Вернулся в комнату с Джиной – и снова  абсолютно пустое помещение, соседняя - вела в мир, полный холода и высоченных глыб льда посреди студёной воды. Дыхание севера обожгло даже здесь, по эту сторону. Успокоившись, я медленно отошёл. Последняя дверь вела в пустыню.

Я отправился исследовать третий этаж. Может, там тоже другие миры за самораскрывающимися дверьми? Была у меня версия, что это симуляторы, но проверять ни возьмусь! Лифт полз вверх должно быть, целый год! Наконец, он выпустил меня в полутёмный холл третьего этажа. Те же изумрудно-малахитовые стены, гигантская выпуклая жила - змея. Три двери слабо опалесцировали в полумраке синим. Я выбрал среднюю.

С подозрительной поспешностью та бесшумно отъехала в сторону, приглашая в мир сине-зеленых цветов на изумрудной траве. Я рывком преодолел разделительную черту. Крупные цветы доходили мне до колена, беседка с ажурной крышей у подножия лестницы была пуста, повсюду цвели мелкими фиолетовыми каплями кусты. Смеркалось, пахло лавандой и карамелью, вдалеке журчала вода. Где-то кричали цикады. Словно в детской книжке, когда принцесса вот-вот встретит принца верхом на единороге. Был подобный грех: отчаянно нравилась мне девчонка из параллельного класса, зачитывающаяся подобными историями и обсуждающая их с подружками на переменах. Чтобы привлечь её внимание я прочитал полностью одну из них. Окончательно “добила” финальная слащавая сцена с невесть откуда взявшимся единорогом.