Бездна, полная звёзд (СИ) - Иванова Инесса - Страница 4

– Оно.

– Не верю.

– Давай так - поговорим через две недели. Если захочешь. Будет видно, что это.

Я недовольно кивнул, решив более не смущать его подобными разговорами. Толку от них не было ни мне, ни ему.

В общении с Толиком всегда было уютно и комфортно, когда мы не касались в разговорах скользкой темы сновидений. Наверное, он прав, что не хочет обсуждать мой дар. Пользы от него не было.

Толя рассказывал смешной анекдот, я провёл рукой по влажным волосам. На затылке пальцы нащупали тёплый маленький шарик.

– Посмотри, что там? – прервал я его на слове.

Лицо брата приобрело обиженное выражение.

– Сразу мог сказать, что неинтересно!

– Да посмотри же!! Какой-то нарост!

– Где?

– Вот же!

Под пальцами явно катался тёплый шарик.

– Нет там ничего. Придумываешь! – в голосе Толика звучало раздражение.

– А это что?

– Кожа обычная. У меня такая же! Да что с тобой такое! Может, к врачу сходишь? Опять ипохондрия? Слушай, отец умер от рака, но это не значит, что ты заболеешь так же!

Слышал сто раз. Надоело! Повторно дотронулся до затылка, пальцы ощупали каждый сантиметр. Имплантат был на месте!

Глава 2

Меня преследовал запах хвои. Я снова оказался в окружении четырех стен нереального леса, просторной палаты с необходимым минимумом мебели, которая была похожа не на палату, а на лабораторию. Также, как и в прошлый раз, мягко светились стены и потолок, было тепло, но не душно.

Я помнил ощущение холодной идеальной гладкости стекла стен вместо живой теплоты соснового бора.  Если я  и сейчас сплю, то этот сон определённо заслуживает моего внимания: он слишком подробный, слишком нереальный и в тоже время пугающе живой. На пророчество он совсем не походил, те не были фантастическими и не повторялись, как будто я упустил что-то важное в прошлый раз.

Мне всё больше казалось, что я сошёл с ума, и нет никакого Эллиона, просто не может его быть!

Сейчас войдет Иоанна и слово в слово произнесет ту речь, как заезженная пластинка в граммофоне? Я злился на себя, на Толика, на доктора с холодными глазми, на лес, который меня пугал.  Где-то читал подобное: застреваешь во сне, и одна картинка сводит с ума. А я ещё не верил, что можно лишиться разума из-за снов! Теперь верю.

Я помнил свой разговор с Толей и всё, что делал в следующие три дня. Сон стал удаляться, чувства меркнуть. Вчера вечером я выпил чашку зеленого чая с жасмином и бесцельно полазил в Интернете. Наверное, так и заснул с невыключенным ноутбуком. Говорил  мне Толик: много времени в Сети - “шарики-за-ролики” заедут.

Так и сейчас. Я поспешно отрыл глаза, рука машинально потянулась к крышке, и будто ударили под дых! Я был снова в странной палате–тюрьме, лежал на кровати, словно и заснул здесь вчера, а всё остальное, что я принимал за реальность, просто долгий сон.

Я вскочил. Запах хвои вызывал головную боль. От напряжения она даже немного усилилась! Аккуратно ощупал затылок и шею: гладкий чёрный шарик обжёг теплом. Я осмотрел себя: одетый в тёплую пижаму, как в прошлый раз, чувствовал себя глупо. Другой одежды здесь не было, не было и шкафа, куда бы её могли спрятать.

Дверь справа отъехала в сторону, цивилизация вторглась в дикую природу с пошлой бесцеремонностью.

– С возвращением, Макс! Вы - необычный пациент, заставили нас поволноваться! Как чувствуете себя? – успокоил меня приятный голос Иоанны. Она казалась живой, настоящей. Значит, и Ева – не плод моего воображения?

– Растерянно. Голова болит, – во рту пересохло. – Хочу пить.

- Вы помните наш разговор?

Иоанна общалась со мной как специалист, никаких шуточек, улыбочек невпопад, флирта.

– Думаю, да. Более или менее. Что произошло?

– Опять впали в кому. Это моя вина, простите. Не надо было пускать к вам посетителя, вы были не готовы, стресс оказался вам не по силам. Моя обязанность - такое предвидеть!

– Может это повториться? – обеспокоенно спросил я. Привыкнуть можно ко всему, даже к этой палате, но падать из одной реальности в другую – уж, увольте!

– Возможно. Даже, наверняка. Поэтому схема терапии изменена. Побудете в больнице, под наблюдением. Такое в моей практике первый раз, а занимаюсь врачеванием я почти двенадцать лет.

– А кто заплатит? Не думаю, что у меня есть деньги.

– Какие деньги? Что Вы, Макс, о вас позаботится Эллион. Как и всегда, со всеми, – в её голосе появилось обеспокоенность и изумление. Можно было выдохнуть, а то я начал себе представлять круглый счёт за пребывание в столь комфортных условиях.

– А Ева? Когда она придет?

Вдруг, девушка не собиралась приходить, я ведь отказался от работы? Как ориентироваться в мире, которого не знал? Я был, словно новорожденный котенок, потерявший мать. Ева и Иоанна – единственные мои знакомые здесь.

Доктор молчала, видимо слова подбирала или собралась лгать.

– Не знаю. И сомневаюсь, пущу ли. Поймите, состояние ваше слишком неоднозначно, дополнительный стресс его только усугубит.

Несогласный, я покачал головой. Ева была мне симпатична,  от неё веяло тайной, но причина не столько в ней, сколько во мне. Было достаточно времени подумать. Я всегда мечтал изменить что-то в своей жизни, раз. Надо убедиться, где сон, а где явь, это два. Может я придумал ту жизнь, где преподаватель Дмитрий Иллионов ходит на работу и проживает свободное время в тесной квартире обычной панельной девятиэтажки? Где ему с детства снятся сны-пророчества?  Клянусь, так или этак, но я добьюсь правды!

Я встал.

– Дайте одежду!

– Куда вы собрались? Вы нездоровы!

– Я должен встретиться с Евой. Хочу принять предложение по Оку.

– Давайте найдем компромисс, – мягко предложила доктор, усаживая меня на постель.

– Я буду соблюдать рекомендации, под наблюдением полежу, сколько необходимо, только разрешите мне с ней увидеться ещё раз. Обещайте, что пропустите её!

Иоанна потянула правую ладонь к лацкану белоснежного халата. Я понял, что сейчас вызовет “подмогу”. Читал, в психбольницах колют успокоительные. Я, конечно, не в психушке, хотя, что вообще я знал о том, где находился?!

– Просите, не хотел вас пугать. Пожалуйста, поговорите со мной. Расскажите, где я нахожусь ещё раз! – затараторил я, желая её отвлечь.

Иоанна улыбнулась с лёгким полунамёком.

– Хорошо, Макс. Только обещайте успокоиться. И больше не смотреть безумным взглядом. Вы находитесь в Аталье, больнице сектора пять. Провели здесь девять дней. Вам была сделана операцию по трансплантации печени, поскольку ваша пострадала в ДТП. Вы уфолог, тридцать три года, работаете на кафедре в Институте Футурологии. У вас временная амнезия, редкое, кстати, явление после трансплантации плюс эпизодическая кома. Это всё, что знаю. Довольны?

– Я не чувствую боли от шва, я могу ходить, сами видите. Не похож я на послеоперационного больного.

 На самом деле, я давно себя осмотрел и, действительно, обнаружил справа, под ребром, косой еле заметный шрам. Но он был гладким, словно нарисованным и совсем не болел.

Сейчас я снова дотронулся до него.

– Не трогайте! – предупредила доктор.– Болеть и не должно. Операция пустяковая!

–Чья это была печень?

– Макс, прилягте! Вы в шоке, я понимаю! Я говорила вам в прошлый раз: вырастили из гепатоцита, пока вы были в коме.

– Сколько я был в коме?

– Трое суток с небольшим. Сегодня двадцать второе октября.

Всё верно, последний сон (сон ли?) посетил меня три дня назад.

– Странно, есть не хочу, – протянул я, обращаясь больше к самому себе. Для того, кто проспал столько дней, я был слишком сыт.

– Вас кормили через помпу.

– Ваши планы насчёт меня, доктор?

– Будем отслеживать показатели, попытаемся свести к минимуму эпизоды комы. Сейчас я проверю и добавлю немного успокоительного. Ни каких возражений, помните, вы обещали! Немного поспите, и головная боль уйдет. А потом уж посетители.