Большие ожидания (СИ) - Иванова Инесса - Страница 20

— В свете последних данных обновим инструктаж. Этот будет последним, - поспешил добавить Тимофей, поймав обречённый взгляд Дмитрия. Влад возвёл глаза к потолку, улучив момент, когда капитан смотрел не в его сторону. Варя глядела на зависшую перед ней проекцию с удивлением и каким-то благоговением: она хоть и видела такое неоднократно, до сих пор считала её чуть ли не за магию от науки.

— Итак, вот что мы знаем: Проксима Центавра - красный карлик, вспыхивающая переменная звезда, а объект b - экзопланета приливно-захваченного типа. Это значит, одна сторона всё время обращена к красной звезде, а на другой - вечная ночь. Одни сутки приравниваются к одиннадцати земным. На планете предполагается биосфера, полярные льды лежат на полюсах, а ближе к экватору климат напоминает земной.

Проекция вращалась, на ней голубым подсвечивались то одни, то другие области. В целом планета была отдалённо похожа на Землю, только вместо шести континентов - один, который на севере и юге омывали океаны. Ледниковые шапки на полюсах также напоминали о доме. Красный глаз Проксимы находился ближе к Бетте, чем солнце к Земле, но светил тускло, оттого скалы планеты выглядели зловеще, отбрасывая длинные тени.

Лика слушала доклад Киреева вполуха: она всё знала о Бетте, даже, больше того, что мог бы рассказать Тимофей, да и лучше один раз увидеть, чем сто раз слушать лекцию докладчика, никогда не бывавшего в тех местах, о которых он с таким воодушевлением рассказывает. Может, все их знания — чушь и ересь? И на самом деле Бетта совсем другая: ласковая, безобидная, приветливая? Смогли же на ней выжить люди без всяческой поддержке извне?

Сообщение тревожило Лику, оно о чём-то ей напоминало, но она никак не могла вспомнить, однако это было настолько важным, что она позабыла о споре с капитаном и полностью углубилась в воспоминания. Что-то связанное с Липой, её мамой.

Доклад закончился быстро, к счастью, Киреев не любил много говорить, особенно смаковать всем известные факты и гипотезы, используя для этого витиеватые речевые обороты. Проекция потухла, планета развеялась, будто её и не было, зажёгся яркий свет на потолке.

Лика часто моргала, давая глазам привыкнуть к освещению.

— На сегодня вижу, достаточно, — произнёс капитан и поднялся. Все тоже встали. — Если появятся новые данные, сообщу вам. Лицам, незанятым делом, просьба по кораблю праздно не шататься.

Деринов сдержанно кивнул всем и не спеша вышел, полный достоинства и осознания своей правоты. Команда разбилась на группы и негромко переговаривалась. Зал вскоре опустел. Последними выходили Лика и Стас.

— Давайте, я вас провожу, — предложил последний к её нескрываемому облегчению. Слова капитана задели девушку: в конце концов, она не виновата, что её работа начнётся только по прибытии.

—С радостью, — откликнулась она. — Я хотела попросить Варю сходить со мной на Смотровую. Мы так и не увидели Проксиму. А вы не хотите?..

— Я уже видел, и мне не понравилось. Просто тусклая красная звезда. Солнце в сто раз красивее!

— Понятно. Ладно, я всё же схожу. Глупо упускать такой шанс!

— Ну, если ненадолго…

— Конечно, я только пару минут посмотрю, обещаю, — обрадовалась Лика. Она немного робела перед красной звездой и не знала почему: боялась разочароваться в увиденном или испугаться своих кошмаров?

Лика остановилась, как вкопанная. Стас удивлённо посмотрел на неё.

— Что с вами?

— Я вспомнила… Вспомнила, почему меня насторожило сообщение, полученное с Бетты. Оно такое же, как в одном из моих снов.

Лика осеклась и замолчала. Всего доктору знать не следует: не станет же он всерьёз разбирать сновидение, приснившееся ей на Земле, когда она только вернулась из Отдела космических полётов после разговора с Дмитриевым! Да и она не настолько безумна, чтобы рассказать, как её мать превратилась в огромного ящера!

— Расскажите? — настаивал доктор.

Они шли по коридору третьего уровня, через три поворота их встретили закрытые двери, ведущие на Смотровую площадку.

— Я вспомнила, как мама мне рассказывала о Черноте, живущей в глубинах космосе и сжирающей души людей, посмевших забраться так далеко…

— О, это старая страшилка с тех времён, когда человек жил племенами и был добычей хищников. Вот вам и чудище в темноте, животные ведь боятся огня, — усмехнулся по-доброму Стас.

— Да, я не буквально. Просто легенда говорит о том, что человеку не место в Космосе. Каждый должен жить там, где родился и нельзя остаться тем, кем ты был, побывав в дальних мирах. Понимаете?

— Увидим, что толку гадать! Может, сообщение отправляется передатчиком уже много лет… А кстати, вот, знакомьтесь, её красное величество, Проксима Центавра!

Стас резко нажал кнопку, и двери, ведущие на Смотровую площадку, распахнулись. Лика прозрела, ей казалось, что стоило проделать такой путь только ради того, чтобы увидеть своими глазами красоты Дальнего Космоса. Лика стояла, не в силах переступить порог и подойти ближе к красной звезде, которую, девушка была уверена, она будет помнить до конца своих дней.

Глава 8. Большие планы

Лика хорошо запомнила три недели, которые потребовались звездолёту, чтобы достичь планеты b. На самом деле, корабль долетел за восемнадцать дней, но вот уже скоро пройдёт семь дней, как он лёг на орбиту Бетты, а высадка всё откладывалась. На это были свои причины: реальность оказалась гораздо интереснее любых математических и технических прогнозов.

Планета имела два океана: Северный и Южный, и единый континент, разделяющий их километрами суши. Гамаюн проанализировала состав воздуха, он оказался близок к земному: чуть больше кислорода, чуть меньше азота.

Лика ещё была под впечатлением от красной звезды, которую она впервые увидела своими глазами после первого памятного совещания. Проксима была гораздо меньше Солнца, алого цвета, и против ожидания, яркой, но не слепящей. Казалось, энергия бурлит в ней, и когда придёт час, выплеснется наружу тем самым смертоносным излучением, радиацией, от которой у землян нет механизма защиты.

Гамаюн была надёжно экранирована, но надёжность — величина непостоянная. Она уже однажды давала сбой, во время входа в трубу Красникова. Скафандры тоже имели несколько степеней защиты, но все их испытания проводились там, на Земле, в условиях, максимально приближённых к реальности чужой планеты. Условно-приближенных, потому что во многом учёные просчитались.

Например, биосфера Бетты светилась, и этого не были ни в одном докладе. Она мерцала светло-коричневой дымкой, скрывая поверхность, поэтому высадку откладывали. И всё же всезнающая Гамаюн и здесь нашла ответы: планета оказалась скалистой, но место для посадки шаттла вскоре было найдено. Корабль же, во избежание непредвиденных обстоятельств, будет ждать на орбите.

Сообщение от Сирин больше не повторялось, словно там, на поверхности, точно знали, что оно получено и расшифровано. А команда начала сомневаться в том, что оно вообще реально. Лика и сама уже теряла веру, на последующих совещаниях, а их прошло немало, она тихо отсиживалась и слушала, о чём говорили другие.

Членов команды тревожила гора нерешённых проблем, и поводы для опасений множились ежедневно. Связь с Землёй так и не была восстановлена, прекрасно отлаженная в Солнечной системе аппаратура “Икар” в первом же крупном деле показала свою несостоятельность. Это было и неудивительно.

Настораживало другое: отсутствие связи с американским и китайским звездолётами. И если с последним, это можно было списать на неполадки, на то, что он банально не взлетел повторно, то с первым связь должна была быть. Более того, они уже должны были встретить его здесь, курсирующим в пределах Проксима Центавра.

Оставался вариант, что труба Красникова выкинула его не в ту систему, а это означало только одно - смерть.

Эйфория от близости цели давно выветрилась из коридоров корабля. Гамаюн настаивала на общих ужинах и завтраках, пыталась шутить, а потом, просто стала впрыскивать каждому антидепрессант. Это помогало Лике не думать о далёком будущем, не изводить себя бесконечной чередой вопросов без ответа и помогало спокойно спать по ночам.