Большие ожидания (СИ) - Иванова Инесса - Страница 15

Теперь это была не красивая сказка, а сбывшаяся мечта многих поколений.

Сон поменялся, картинка прошлого растаяла, разбилась на фрагменты, которые закружили в черноте, как кометы в Облаке Оорта. Из тьмы проступил красный карлик Проксимы, он приближался и грозился налететь на девушку, испепелить её в смертоносных лучах. Красная звезда билась о невидимую преграду, стучалась в мир людей, словно Лика была в состоянии впустить её. Девушка не могла, просто не знала, как заставить стекло исчезнуть и втайне радовалась этому.

Стук повторялся, Лика вздрогнула и проснулась. Девушка осмотрелась так, будто видела свою комнату впервые. В дверь снова постучали. Браслет показывал два по полудню.

— Иду, — крикнула она в сторону двери. Ей было всё равно кто там, главное - заполнить оставшиеся шесть часов разговорами, делами, чем угодно, лишь бы не думать о грядущем погружении в долгий сон.

Девушка нажала на кнопку, за дверью стоял Тимофей Киреев. Он посмотрел на неё своими чёрными глазами, как у сказочного демона, читающего мысли, и вежливо спросил:

— Можно войти?

— М-можно, — ответила Лика и тут же мысленно обругала себя за робость и заплетающийся язык. Она прошла вглубь комнаты, приглаживая волосы, спутавшиеся от пота во время сна.

— Присаживайтесь, вы что-то хотели? — жестом Лика указала гостю на кресло.

— Вы одна?

— Одна. Варя ушла к супругу.

— Её очередь завтра, — подтвердил Киреев, усаживаясь в кресло лишь после того, как в стоявшее напротив присела девушка. — Я пришёл поговорить.

— Говорите, — выдавила из себя Лика. Её сердце то глухо стучало в груди, то поднималось комом к горлу. Однако, она была заинтригована.

— Вам понравился мой подарок?

— Да, это...очень красиво и необычно.

— И он вас не удивил?

Лика опустила глаза, смотрела в сторону, чувствовала, что краснеет и тут же рассердилась на себя и дотошного старпома. Уж говорил бы сразу, что спрашивать? И так понятно, что удивил!

— Да, — выдавила она из себя и решилась взглянуть на Тимофея. Что она так его боится?

Киреев всё время смотрел мимо неё, его взгляд рассеянно блуждал по комнате, будто Тимофей пришёл сюда ненароком и сам не понял, как здесь оказался. Лика начала злиться. Он пришёл, уселся, задавал вопросы, а сам и не думал на них отвечать.

— Вы пришли помолчать? Все вопросы уже задали?

— Простите, конечно. Если я не вовремя, могу уйти, — он снова уставился на девушку и спокойно ждал ответ. На лице - доброжелательное спокойствие.

— Нет, я действительно собиралась спросить о смысле подарка.

— Не было смысла. Просто я повёл себя грубо и недостойно, а попросту стал жертвой первобытных страхов, и что самое гадкое, изменил своему долгу, — Тимофей говорил так, будто хлестал воздух.

— Вы чересчур строги к себе...

— Не перебивайте меня! — ответил Тимофей так, что сердце Лики опять заколотилось. Она хотела сказать в ответ что-то колкое, обидное, но осеклась: настроить всех против себя, когда они и так тебя недолюбливают, не лучшая идея.

Киреев продолжил более мягким тоном:

— Вы не виноваты, простите. Я не выношу собственные слабости и стараюсь с ними бороться. А насчёт подарка, это самое интересное, что у меня было. Он от чистого сердца.

Тимофей пристально посмотрел на неё, на этот раз Лике не хотелось отводить взгляд, её сердце билось ровно, дышалось легко.

— Спасибо,  — выдавила она из себя. Девушке хотелось, чтобы этот суровый человек просидел здесь до того, как пробьёт её час засыпать. И чтобы он остался, пока жизнь не застынет в ней.

— Это больно? — еле слышно спросила Лика, по-прежнему не отводя взгляд.

— Я был в анабиозе пару раз, но не более месяца. Нет, неприятно на выходе, тело как чужое, ноги онемевшие. Пожалуй, и всё.

Девушка вздохнула, прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Может, она зря волнуется? И Гамаюн говорит, что всё будет хорошо.

— Мне пора, — услышала она. Девушка была благодарна Тимофею за поддержку, пусть и выраженную в такой странной манере. Она встала проводить гостя.

Когда Киреев был на пороге, Лика решилась задать ещё один вопрос:

— В чём смысл проекции? Что в любом случае нас ждёт смерть? И неважно чего мы добьёмся?

Тимофей обернулся и впервые ей улыбнулся:

— Дотроньтесь до Солнца, когда планеты оформятся. Вы поймёте.

Он кивнул и вышел. Лика кинулась к тумбочке, где хранила подарок. Дрожащими руками  нажала на кнопку и отошла.

Девушка включала его много раз и знала с точностью до секунды, что за чем идёт. Вот планеты - раскалённые магмой шары вращаются вокруг жёлтой звезды,  занимают постоянные орбиты, остывают. Сквозь океан, покрывающий Землю, проступают материки, они меняются, Лика узнаёт ту Землю, которую покинула месяц назад. Пора!

Она тянет руку к Солнцу, кончики пальцев ощущают жар. Огненный шарик словно живой и такой упругий, становится горячо, но терпимо. Лика отдёрнула руку, когда невозможно стало выносить огонь светила, и отпряла от проекции, дуя на пальцы.

Жжение прошло, не оставив на коже и следа. Лика взглянула на Солнечную систему и застыла, забыв о больной руке: солнце продолжало светить ярко и ровно, Земля и планеты были на месте. Всё осталось как прежде.

Лика села в кресло, ещё хранившее тепло её собственного тела, и довольно улыбнулась. Она поняла: всегда есть шанс, надо только преодолеть боль и страх. И всё останется как прежде или даже станет лучше. Она была готова.

***

Нельзя подготовиться к тому, чего никогда не испытывал ранее. Лика ещё раз убедилась в справедливости данного высказывания.

Первое впечатление на выходе из анабиоза - холод, пробирающий до костей, окутывающий, словно кокон. И темнота напополам с тишиной.

Девушка жалела, что не было в теле дрожи, она бы хоть как-то бы согрелась. Собственное тело будто исчезло, слилось с окружающей темнотой. И голоса у неё не было.

Холод длился бесконечно, но вот он начал отступать, тишина прервалась ритмичным стуком, от которого с каждым ударом становилось чуть теплей. Позже Лика осознала, что это билось её сердце. Вместе со стуком постепенно возник негромкий шум, как помехи в динамиках, и тело, по ощущениям девушки не имевшее границ  пронзили судороги. Шум нарастал, во тьме стучали её  зубы, через помехи слышались неразборчивые голоса, они звучали далеко, как будто говорили по телефону в шторм.

Шторм утихал, шум уходил, тёплые волны гуляли по телу, вызывая покалывание в кончиках рук и ног. Теперь девушка их чувствовала и даже могла пошевелить пальцами.

Самым удивительным было абсолютное спокойствие, с которым Лика делала наблюдения. Будто она достигла просветления или слилась со Сверхразумом, но не было в ней боязни не вернуться или остаться больной на долгие годы, она  безосновательно уверовала, что всё идёт, как должно.

— Ты слышишь меня? — повторял в который раз голос Стаса, но она не могла ответить, не получалось открыть рот и разлепить глаза. Хотя Лика уже чувствовала, что они у неё есть.

В очередной раз получилось разом и то и другое. Свет резанул глаза, девушке показалось, что она крикнула во весь голос, оказалось — хрипела, широко раскрыв рот. Боли не было, было желание вернуться и продолжить с того момента, с какого её прервали.

Память совсем не пострадала, ни капли не утекло в безвременье, голова была чистой и ясной. Сколько продолжался сон сродни смерти?

— Вы слышите меня? — Костя склонился над ней с лёгкой улыбкой, его лицо почти не изменилось, только слегка осунулось, значит, времени прошло немного.

— Год? — выдавила она из себя.

— Что такое? Не понял. Попробуйте повторить, медленно, буква за буквой.

— Го-о...о-од? — голос Лики сорвался на кашель.

— Какой год? Понял. Не волнуйтесь, полежите смирно, а то собьёте программу.

— Леснова, не буяньте, — услышала она спокойный голос Стаса справа. — Вы дезориентированы, это логично. Всё идёт по протоколу.

Глаза девушки привыкли к свету, она повернула голову направо, в шее хрустнуло. Лика лежала на столе, там же, где заснула некоторое время назад. Лазарет был тогда последним, что она видела. Лазарет и строгие глаза Стаса, -последней её мыслью было, - что  она никогда не обращала внимания на глаза главного доктора, болотно-зелёные.