Валис - Дик Филип Киндред - Страница 35

• Предыдущая
• 35/56
• Следующая

– Так и есть, – пробормотал Жирный.

– У меня осталась его визитка, – продолжал я.

Кевин сказал:

– Он может знать Эрика и Линду Лэмптонов. А возможно, и Мини.

– Джемисон просил меня связаться с ним, – продолжал я. – Приятный парень, мы с ним довольно долго беседовали. У него были камеры с автоматической перемоткой, от которых мои коты обалдели. И он дал мне посмотреть в широкополосный объектив. У него офигенная оптика.

– А кто запустил спутник? – спросил Жирный. – Русские?

– Неясно, – ответил Кевин. – По тому, как о нем говорят, – непохоже. Там есть сцена, где Фримонт распечатывает конверт старинным ножом… Там так смонтировано, что мы видим нож, и тут же военные говорят о спутнике. Если это соединить, можно подумать – я подумал, – что спутник очень древний.

– Звучит логично, – заметил я. – Временная дисфункция, женщина в длинной хламиде, босая, набирает воду из ручья в глиняный кувшин. Там был кадр с небом, помнишь, Кевин?

– Небо, – пробормотал он. – Да, был такой длинный панорамный кадр. Небо, поле… поле выглядело древним. Как на Ближнем Востоке, например, в Сирии. И ты прав: горшок усиливает впечатление.

Я заметил:

– Нам ни разу не показали спутник.

– Неправда, – заявил Кевин.

– Неправда?

– Пять раз, – сказал Кевин. – Один раз он появляется в виде картинки на настенном календаре. Еще раз коротко как детская игрушка в витрине магазина. Один раз на небе – но очень быстро, я в первый раз не заметил. Один раз в виде чертежа в папке по «Меритон рекордс», содержимое которой изучает президент Фримонт… И где-то еще, никак не могу вспомнить.

Он нахмурился.

– Предмет, на который наехало такси, – сказал я.

– Что? Ах да. Такси мчится по Западной Аламеде. Я думал, это пивная жестянка. Она с грохотом полетела в кювет. – Кевин задумался, потом кивнул. – Ты прав. Это спутник, весь смятый после того, как его переехало такси. Звук был, как от пивной банки, что меня и одурачило. Опять Мини со своей чертовой музыкой шумов. Ты слышишь звук пивной жестянки и автоматически видишь пивную жестянку. – Улыбка на его лице застыла. – Слышишь – и видишь. Умно! – Сидя за рулем, Кевин прикрыл глаза. – Точно! Он смят, но это именно спутник. Там были антенны, хоть и поломанные и погнутые. И… черт! Что-то было написано. Вроде этикетки. Что же?.. Нет, надо брать лупу и рассматривать каждый кадр. Один за другим, один за другим! А кое-где делать наложение. У нас на сетчатке все время остаются пятна из-за лазеров Брейди. Свет такой яркий, что оставляет… – Кевин никак не мог подобрать слово.

– Послесвечение, – сказал я, – на сетчатке зрителей. Вот что ты имеешь в виду. Вот почему лазеры так важны в фильме.

– Ну и ну, – сказал Кевин, когда мы вернулись домой к Жирному.

Мы сидели и рассуждали, развалившись в креслах с бутылками голландского пива в руках.

Фильм Матушки Гусыни как-то связан с историей Жирного. Это святая правда. Я бы даже сказал «Божья правда», но не думаю – по крайней мере тогда точно не думал, – что Бог имеет к этому хоть какое-то отношение.

– Неисповедимы пути Великого Пунты, – проговорил Кевин, и на сей раз в его голосе не слышалось издевки. – Вашу мать! Срань Господня! – Он повернулся к Жирному: – А я считал тебя психом. Ты же в дурдоме лежал.

– Успокойся, – сказал я.

– Я потому и пошел на «ВАЛИС», – продолжал Кевин. – Я хожу в кино, чтобы отвлечься от всей этой чуши, которой потчует нас Жирный. И вот я сижу в засраном кинотеатришке, смотрю фантастику с Матушкой Гусыней, и что я вижу? Прямо заговор какой-то!

– Не надо только на меня валить, – проговорил Жирный.

Кевин сказал:

– Тебе нужно встретиться с Матушкой Гусыней.

– Как это я с ним встречусь? – поинтересовался Жирный.

– Фил свяжется с Джемисоном. Устроим встречу с Матушкой Гусыней через Джемисона. Фил – знаменитый писатель, он все организует. – Кевин повернулся ко мне. – Кинопродюсеры сейчас рассматривают какие-нибудь из твоих книг?

– Рассматривают, – кивнул я. – «Снятся ли андроидам электрические овцы» и «Стигматы».

– Отлично! Фил может сказать, что хочет поговорить о съемках фильма. Как зовут твоего друга-продюсера? Того, из «МГМ»?

– Стэн Джеффли.

– Ты с ним контачишь?

– Не в деловом смысле. Они прохлопали опцион на «Человека в высоком замке». Он иногда пишет мне. Однажды даже прислал чертов набор семян для сада. Собирался прислать мешок торфяного мха, но, к счастью, все-таки не прислал.

– Свяжись с ним, – велел Кевин.

– Послушайте, – проговорил Жирный, – я не понимаю. В «ВАЛИСе» было кое-что из того, – он взмахнул руками, – что случилось со мной в марте семьдесят четвертого.

Лошадник снова взмахнул руками и замолчал, совершенно сбитый с толку. Его лицо выражало крайнюю озадаченность, почти страдание.

Интересно, почему?

Может, Жирному показалось, что это как-то умаляет значимость его встречи с Богом – или Зеброй, – то, что нечто подобное происходит в научно-фантастическом фильме, где к тому же заглавную роль играет рок-идол по имени Матушка Гусыня. Но ведь фильм стал первым свидетельством тому, что нечто существует на самом деле. И именно Кевин, всегда готовый разоблачить жульничество, привлек к фильму наше внимание.

– И много ты заметил общего? – спросил я как можно спокойнее, учитывая подавленное состояние Жирного. – Расскажи.

Прошло некоторое время, потом Жирный выпрямился в кресле и проговорил:

– Ладно.

– Надо записать, – заявил Кевин и достал авторучку.

Кевин всегда пользуется перьевыми авторучками – последний из вымирающего племени благородных людей.

– Где бумага? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

Когда нашли бумагу, Жирный начал перечислять:

– Третий глаз с контактной линзой.

– О’кей, – сказал Кевин, записывая.

– Розовый свет.

– О’кей.

– Христианский символ рыбы. Я не видел, но раз ты говоришь…

– Двойная спираль, – поправил Кевин.

– Это, очевидно, одно и то же, – сказал я.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался Кевин.

– Ну, вообще вся чертова передача информации. От ВАЛИСа. Со спутника. Ты говоришь, он не только передает информацию, но еще и подчиняет людей и контролирует их.

– В этом-то и вся фишка! – воскликнул Кевин. – Спутник… гляди: в фильме есть тиран (видно, прототипом был Ричард Никсон), которого зовут Феррис Ф. Фримонт. Он управляет Соединенными Штатами при помощи черной тайной полиции… я хочу сказать, при помощи людей в черном со снайперскими винтовками и бесполых шлюх из группы поддержки. В фильме их называют «драмерины».

– Этого я не уловил, – сказал я.

– На плакате было написано, – возбужденно проговорил Кевин. – Мельком показали. «Друзья Американского Народа». Гражданская армия Ферриса Фримонта. Все на одно лицо и офигенные патриотки. Так или иначе, спутник выпускает лучи, содержащие информацию, и спасает Брейди жизнь. Это вы поняли. В самом конце спутник подменяет Фримонта Николасом Брейди сразу же после перевыборов.

Фримонт знал… помните сцену, как он просматривает досье на людей из «Меритон рекордс»? Он знал, что происходит, однако не мог препятствовать. Он дал военным приказ сбить ВАЛИС, но ракета после старта начала рыскать, и ее пришлось уничтожить. Это все сделал ВАЛИС. Откуда, думаете, Брейди в самом начале взял свои электронные штучки? Ему дал их ВАЛИС. Так что, когда Брейди стал президентом Соединенных Штатов – это на самом деле спутник стал президентом.

А теперь, кто или что есть спутник? ВАЛИС, кто или что он? Ключ в глиняном горшке, или кувшине, не важно. Знак рыбы – ваш мозг вычислил его среди разрозненной информации. Знак рыбы. Христиане. Хламида на женщине. Временная дисфункция. Существует какая-то связь между ВАЛИСом и ранними христианами, я только пока не пойму какая. Вся информация разрознена, все урывками. Например, когда Феррис Фримонт читает досье на «Меритон рекордс», вы успели уловить там хоть что-нибудь?

• Предыдущая
• 35/56
• Следующая