Время теней (СИ) - "Хеллфайр" - Страница 8

— Да, мой повелитель. Сейчас я брошу эту неверную в наш чародейский фонтан, — механическим голосом сказала она, а потом повернулась к лекарю и задвигала пальцами. — Р-р-р! У-у-у!

— Психологическая регрессия, — Оникс бесцеремонно раздвинула веки Дамны когтищами. — Впала в детство.

— Ещё бы! — Рыкнув, Дамна откинула заработавшегося лекаря в фонтан хвостом. Та коротко вскрикнула, заплескавшись и забив лапами, но затем перевернулась на живот, поднялась и обернулась к Дамне, плеснув на неё из пригоршни. Та не успела отскочить и получила водой в мордашку.

— Точно регрессия, ты тоже теперь детёныш! — фыркнула она.

— Дети тем и хороши, что избавлены от многих негативных установок взрослых, — Лунизар полностью не окунался, только умыл морду ладонью. — Идём на встречу с теми, кого вы желали видеть.

— Водичка хороша, — Дамна подала лапу Оникс и помогла ей выбраться из лужицы. — Но он прав, давай делами займёмся. Только я уже забыла, кого мы хотели видеть. Мы же не официальные послы…

— Судя по всему, скоро станем, — Оникс крыльями, сбрасывая лишнюю влагу, затем перешла на четыре лапы и помахала хвостом.

Лунизар поднялся в воздух, направляя подруг к одному из величественных и монументальных зданий подземного города. Постройки находились далеко друг от друга и напоминали скалистые острова в зелёном море деревьев. Каждое было выполненно целиком из драгоценных камней, образующих зачастую немалого размера блоки. Тот шедевр зодчества, к которому подлетали крылатые, был выложен лазуритом и украшен сапфирами, синими алмазами и другими камнями этой цветовой гаммы. Это была высокая сверкающая пирамида, вытянутая вверх, окольцованная несколькими полупрозрачными балкончиками, а наверху она распускалась настоящим цветком из нежно-голубых кристаллов. В Нашаре к такому зданию липли бы любопытные и водили экскурсии, но здесь драконы уже наверное пресытились видом чудесного здания.

Спонтанная самовольная делегация приземлилась на балкон над фронтоном, где был разбит отдельный висячий сад с маленькими фонтанчиками и цветами оттенков от блёклого летнего неба в полдень до тёмно-синего небосвода ясной яркой ночью. Два дракона уже стояли там в ожидании. Оба мохнатые и высокого роста, один из них — со светло-соломенной шерстью и ясной мордой, другой — немного хмурый и обросший гнедой. Дамна ожидала увидеть трон, но нет — эти драконы находились на поднимающихся над полом чашах, в бортиках которых были устроены удобные сиденья — хочешь, принимай делегацию, хочешь, сиди и медитируй. Но похоже, что, вальяжно устроившись, встречать гостей тут не принято.

— Приветствую вас, мои дорогие друзья, — светлошёрстый почтительно поклонился, будто это он явился на приём к вельможе. Второй дракон только снисходительно и молча кивнул. — Меня зовут Адама, верховный жрец Агарты, со мною — владыка Эль Мория.

Самки тоже представились тем, кто, должно быть, являлись местными волхом и володом:

— Я Дамна, со мною Оникс, и у нас нет громких титулов, но на поверхности дела ценнее слов. Вы и в самом деле — дарканцы, или же просто их потомки?

— Мы пережили гибель Даркана. Это было для нас большой утратой, смертью всего того, что мы знали. Нам удалось спастись в подземном убежище, но века изоляции изменили нас, — в голосе Адамы чувствовалось сожаление, но едва ощутимое — он давно с ним смирился и не знал уже другой жизни, кроме этой. — Теперь здесь не Даркан, а Лашур. Даркан отжил своё, его агрессия и пороки привели его к гибели лапами Тьмы, навов и кракалевн.

— На поверхности тоже уже не Даркан. Кракалевны истреблены, навы живут в мире и не посягают на драконов, Тьма оставила нас своей судьбе. А потом мы победили людей и даже Светлые теперь служат Инанне Нингаль и Зорату Сурту, — произнесла Дамна. — Мы ни от кого не прятались и преодолели навалившиеся на нас проблемы. Ваши подданные сказали, что боятся вмешательства в свою жизнь — но Инанна не неволит никого. Даже Герусет получил в своё владение подземное царство.

— Мы наблюдали за вами и радовались вам, — радость Адама проявлял сильнее, но всё же не до неистовых хардольских обниманий. Просто его голубые глаза зажглись веселее. — Быть может, действительно настало время нам объявить о себе.

— Тем более, время не терпит, — твёрдым басом заявил Эль. — Ваши шахты встретились с нашими ходами по одной причине — в земле под Хроном сами собой возникают энергокристаллы. Разумные так же, как и наши души. И им… не нравится, что их начинают тревожить, вырывать из земли и тратить на заклинания. Грядёт их ответный удар на Нашар.

— Что? — удивилась Дамна. — Как такое возможно?

— Наверное, ваш мир со старыми врагами не так уж и крепок, — грустно сказал Адама. — В Нашаре живут могучие кобники, но они заняты своими делами, и упускают сокрытое у них под лапами. Мы хотели бы настроить дружеские отношения с Инанной не только ради благополучия наших миров — но и для встречи с Зоратом и Армой, бывшим Воплощением Тьмы. Именно кобники — маги, управляющие самой Вселенной — ближе всего к нам по развитию и хотя бы смогут понять то, о чём мы им поведаем.

— Мы будем рады передать им ваше слово, но нам нужен какой-нибудь знак, доказательство, что мы не придумали вас, — рассудила Оникс. Адама и Эль переглянулись, после чего каждый проявил и отдал небольшой синий гранёный камешек, наполненный их энергией.

— Ауру невозможно подделать. Вот лучший знак того, что мы существуем, и указатель, как нас найти.

Я ничьих мнений не разделяю; я имею свои.

Евгений Базаров

Пока под землёй шёл этот разговор, Вилмир наслаждался временным одиночеством. За прошедшие дни он слишком часто общался с драконами, каждому из которых требовалось что-то от него. Герусет, Нарата… Нет, чешуйчатый ощущал полное удовлетворение от того, что забрался в самую глушь нашарских лесов и сейчас сидел у мирно потрескивающего костра, дожидаясь, пока в походном котелке сварится простой мясной бульон.

Если где-то начинается неприятность, грозящая мировыми катаклизмами, Эвервей вечно встречал неподалёку своего сына Вилмира. Первый раз — кража технологий родного Лашур-Тиндела и передача их той ещё тиранше и рабовладелице сар-володу Герусет. Второй раз — угробил обитаемую планету, практически скормив её навам в попытках покрыть собственную ошибку. В третий раз — вместе с паразитом разума "Тьмой" разнёс целую портальную сеть, лишив Лашур-Тиндел основного средства перемещения на дальние расстояния ради мелочного и опасного примирения этой "Тьмы" и навов. Всё это — если не считать самовольного побега из Лашур-Тиндела, когда покидать его разрешено лишь проверенным агентам на миссии. Именно для того, чтобы не заразиться пороками "внешних" цивилизаций и не стать Вилмиром.

Вот и сейчас Эвервей увидел его, причём совершенно неожиданно. Раз выбравшись на поверхность, он по какому-то необыкновенному стечению обстоятельств наткнулся на своего отрока и теперь не спеша шёл к нему навстречу, поднявшись даже на задние лапы, чтобы Вилмир случайно не принял его за неприятеля.

Но будто это что-то могло изменить — отец оставался отцом. Так похожий на Эвервея внешне, но слишком отдалившийся внутри потомок увидел предка, но не поприветствовал — совсем испортил его Нашар своей грубостью.

— Отец, я до сих пор не каюсь. Ты хотя бы видел что-то в своём детстве, кроме экосистемы в барокамере, а я нет.

— Тебе уже семьдесят лет. Детство кончилось полвека назад, — остановился Эвервей перед костром. — Но, видимо, разногласия одного из детей с семьёй в моём роду — это наследственное. Твой дед, военный, всё жаждал меня превратить в доблестного убийцу людей, так что все свои открытия я совершил назло ему. Разница в том, что моё изобретение спасло мой народ от навов, а твоё — загубило чужой. Меня беспокоют исключительно разрушения, что ты приносишь себе и другим.