Там простирается вуб - Дик Филип Киндред - Страница 1

• 1/2
• Следующая

Погрузка подходила к концу. С унылым выражением лица, скрестив на груди руки, Оптус стоял внизу, у трапа. Капитан Франко не спеша и ухмыляясь сошел по трапу.

– Что не так? – поинтересовался он у Оптуса. – За все ведь уплачено.

Оптус не ответил: он отвернулся, подобрал полы балахона, но капитан носком ботинка прижал край полы.

– Минуточку, я не все сказал! Не спешите уходить.

– Гм! – Оптус, сохраняя достоинство, обернулся. – Я возвращаюсь в деревню. – Он взглянул в на трап, по которому гнали в корабль животных и птиц. – Нужно подготовить новую охоту.

Франко закурил сигарету.

– А почему бы и нет? Отправитесь снова в вельд, выследите новую добычу. А вот если мы, на полпути между Марсом и Землей…

Не проронив ни слова, Оптус удалился. Франко подошел к первому помощнику.

– Как оно, движется? – спросил он и посмотрел на часы. – Неплохо мы скупились.

Помощник был угрюм.

– Как все это понимать?

– Да что на тебя нашло? Нам ведь они нужнее, чем им…

– Пока я вас покину, капитан, – сказал помощник и пробрался наверх, осторожно ступая среди длинноногих марсианских страусоидов. Франко проводил помощника взглядом: он хотел последовать за ним в корабль, но что-то заставило его обернуться.

– О Боже! – ахнул капитан: по тропинке к кораблю шагал Петерсон с красным, как помидор, лицом, в руке – веревочка, а на другом конце веревочки…

– Извините, капитан, – сказал Петерсон и за веревочку дернул.

Капитан Франко решительно направился к Петерсону.

– Что это такое? – быстро спросил он.

– Это вуб, – сказал Петерсон. – Я его купил у туземца, за пятьдесят центов. Он сказал, что животное очень редкое, что его очень ценят.

– Вот его? – Франко пнул ногой в громадный округлый бок вуба. – Это же свинья! Здоровенная вонючая свинья!

– Да, сэр, свинья. Туземцы зовут ее вубом.

– Здоровая свинья, весит фунтов четыреста. – Франко дернул за жесткий пучок щетины между ушей вуба. Тот охнул, и из-под толстых век показались крошечные, влажно блеснувшие глаза, а по щеке вуба скатилась одинокая слезинка.

– Может, у него вкусное мясо? – с надеждой предположил Петерсон.

– Это мы скоро выясним, – пообещал Франко.

Заснув крепким сном в трюме, вуб благополучно пережил взлет. Когда корабль вышел в пространство, лег на курс, и все пошло как по маслу, капитан Франко изволил приказать доставить вуба наверх, дабы распознать свойства этой зверины.

Со вздохами и хрипами вуб протискивался по коридорам.

– Шевелись, – ворчал Джоунс, дергая за поводок. Вуб пытался хоть как-нибудь изогнуться, да только обдирал кожу на боках о хромированные стенки. Как пробка из бутылки, он вылетел в кают-компанию, и лапы его подкосились.

– Великий Боже! – изумился Француз. – Что это?

– Петерсон говорит, это вуб, объяснил Джоунс. – Он его купил. Од дал вубу пинка, вуб, пыхтя, поднялся, но лапы его дрожали.

– Чего это он? – Француз подошел поближе. – Его не вырвет?

Все окружили вуба, а тот, скорбно закатив глаза, оглядел всех собравшихся.

– Он пить хочет, – предположил Петерсон и пошел зал водой. Француз покачал головой.

– То-то мы еле поднялись. Пришлось пересчитывать балласт.

Петерсон принес воды. Вуб с благодарностью начал лакать, брызгая на людей. В дверях возник капитан Франко.

– Ну-с, взглянем. – Он критически прищурился. – Ты его, говоришь, за пятьдесят центов купил?

– Так точно, сэр. Он ест почти все. Я ему дал зерна, и он скушал. И картошку съел, и кашу, и остатки обеда, и молоко. Ему вроде как нравится кушать. Когда поест, ложится и спит.

– Понятно, – сказал капитан Франко. – Так, теперь касательно вкуса его мяса. Это серьезный вопрос. С моей точки зрения, откармливать его больше не стоит. Для меня он уже очень хорошо откормлен. Где кок? Позовите его сюда. Нужно выяснить…

Вуб перестал лакать и пристально посмотрел на капитана.

– В самом деле, капитан, – сказал вуб, – не лучше ли обсудить другую проблему?

Стало тихо.

– Что это было? – спросил капитан Франко. – Вот только что?

– Это вуб, сэр, – сказал Петерсон. – Он заговорил.

Все посмотрели на вуба.

– Что он сказал? Что?

– Предложил поговорить о чем-нибудь другом.

Франко приблизился к вубу, обошел, внимательно осмотрел его со всех сторон.

– Нет ли внутри туземца? – задумчиво предположил он. – Надо открыть и проверить.

– Ну сколько же можно! – воскликнул вуб. – У вас что, навязчивая идея! Резать, резать и резать?

Франко сжал кулаки.

– Эй ты, вылезай! Вылезай, как там тебя!

Никто, конечно, не вылез, а чтобы хоть как-то разрядить атмосферу взаимного непонимания, вуб помахал хвостом, икнул и рыгнул.

– Прошу прощения, – смущенно сказал он.

– Кажется, внутри никого нет, – тихо сказал Джоунс. Все посмотрели друг на друга.

Пришел кок.

– Вызывали, капитан? А это что еще такое?

– Вуб, – сказал Француз. – Будем его кушать. Ты его, пожалуйста, осмотри, прикинь, где…

– Нам необходимо побеседовать, – перебил Француза вуб. – Я желал бы поговорить, если возможно, с вами, капитан. Я вижу, мы не сходимся по некоторым кардинальным вопросам.

Капитан ответил, но только заметное время спустя. Вуб добродушно ждал, слизывая капли воды с толстых щек и складок подбородка.

– Пройдемте в мою каюту, – сказал капитан наконец. Он развернулся и покинул помещение. Вуб зашлепал вслед. Собравшиеся проводили его взглядами, и еще долго было слышно, как вуб карабкается по лестнице.

– Что же это будет? – в недоумении сказал кок. – Ну ладно, я на камбузе. Если что, позовете.

– Само собой, – сказал Джоунс, – само собой.

Вуб со вздохом опустился на пол в углу капитанской каюты.

– Вы меня простите, – сказал он. – я очень быстро утомляюсь. При таких размерах…

Капитан нетерпеливо покивал, присел за рабочий стол, сцепил пальцы.

– Ладно, приступим, – сказал он. – Ты – вуб? Так?

Вуб пару раз моргнул.

– Полагаю, да. Так меня назвали туземцы. У нас имеется собственный термин.

– И ты говоришь по-английски. Ты уже вступал в контакт с землянами?

– Нет.

– Откуда же ты знаешь язык?

– Английский? Разве я говорю по-английски? По моему, я вообще ни на чем не говорю. Я изучил ваше сознание и…

– Мое сознание?

– Да, содержимое, в особенности, семантические области накопления, так я называю…

– Понял, телепатия, – сказал капитан. – Естественно.

– Мы – очень древний народ, – начал вуб. – Очень древний, очень тяжелый на подъем. Нам тяжело двигаться. Как вы можете легко догадаться, если мы столь медлительны и громоздки, то постоянно оказываемся в руках более энергичных существ. Мы и не пытаемся обороняться физически. Это бесполезно. Нам все равно не победить. Бегать мы не можем, слишком тяжелы, драться – тоже, мы слишком мягкотелы, и добродушие не позволяет нам охотиться…

– На чем же вы живете?

– Растения, овощи. Мы всеядны. Приемлем все. Мы добродушны, терпимы, воспринимаем вещи, как они есть. Живем и даем жить. Вот так…

Вуб присмотрелся к капитану.

– Вот почему я столь твердо воспротивился замыслу сварить меня. Я увидел картинку в вашем сознании… большая часть меня – в морозилке, кое-что – в кастрюле, корабельному коту – тоже перепало…

– Так ты читаешь мысли? – сказал капитан. – Как интересно. Еще что-нибудь умеешь?

– Так, мелочи всякие, – рассеяно сказал вуб, оглядывая каюту. – Хорошая квартира у вас, капитан. Очень чисто. Уважаю аккуратные формы жизни. На Марсе есть птицы, некоторые весьма аккуратны. Выкидывают отходы из гнезд, потом, выметают…

– В самом деле? – отозвался капитан. – Но вернемся к нашему разговору…

– Да, действительно. Вы хотели мною пообедать. Вкус, как я слышал, очень приятный. Мясо несколько жирновато, зато нежное. Но о каких продолжительных сношениях между вашим народом и моим можно говорить, если ваш образ мысли не поднимается выше столь варварского уровня? Скушать – меня? Неужели мы не можем предаться беседе, обсудить вопросы философии, искусств…

• 1/2
• Следующая