Свихнувшееся время - Дик Филип Киндред - Страница 7

• Предыдущая
• 7/42
• Следующая

Теперь популярность всего мероприятия во многом зависела от Рэгла. Почему публике хочется, чтобы побеждал один и тот же человек, Рэгл не понимал. Ведь он побеждал за счет других участников. Очевидно, тут уже проявлялись законы общественного сознания. Его имя узнавали. Ему так и объяснили: людям нравится видеть знакомые имена, они не любят перемен. Действует закон инерции. Пока имени Рэгла не было в списке, он никому не был нужен. Теперь оно появилось — и дело пошло своим ходом. На Рэгла Гамма работает статическая сила. Мощное давление инертных масс направлено сейчас в его сторону. Он «попал в струю», как сказал бы Билл Блэк.

Ловери сидел, скрестив ноги, курил и хмурился.

— Вы еще не смотрели сегодняшнюю загадку?

— Нет, — ответил Рэгл. — Только ключи. Они что-нибудь означают?

— Не буквально.

— Это понятно. Я спрашиваю, означают ли они что-нибудь вообще? По виду или по форме? Или все для того, чтобы убедить нас, что кто-то наверху знает ответ?

— К чему это вы? — несколько раздраженно спросил Ловери.

— У меня есть теория, — сказал Рэгл. — Не очень серьезная, но весьма забавная. Правильного ответа, возможно, не существует.

Ловери удивленно поднял брови.

— На каком же тогда основании один ответ объявляют верным, а остальные — ошибочными?

— Может быть, вы просматриваете варианты и выбираете тот, который вам нравится. Эстетически.

— Судите о нас со своих позиций?

— Со своих позиций?

— Ну да, — подтвердил Ловери. — Вы работаете с эстетической, а не с рациональной точки зрения. Вот вы придумали сканнеры. Просматриваете ответ во времени и в пространстве. Пытаетесь заполнить пробел. Завершить образуемый рисунок. Предугадать следующую линию. Это не рациональный, не интеллектуальный процесс. Так работают, ну... гончары. Нет, я ничего не имею против. Как вам это удается — ваше дело. Во всяком случае, ничьими подсказками вы не пользуетесь. Сомневаюсь, чтобы вы вообще хоть раз разобрались в смысле этих ключей. Иначе бы не задавали таких вопросов.

Нет, подумал Рэгл. Вашими намеками я никогда не пользовался. Собственно говоря, ему и в голову не приходило, что кто-либо всерьез пытается извлечь из ключей конкретную информацию. Вроде того, чтобы соединить первые буквы каждого третьего слова, прибавить десять и получить номер нужного квадрата. При этой мысли он засмеялся.

— Вы смеетесь? — спросил Ловери очень серьезно. — Зря, на кон поставлены большие деньги.

— Я просто подумал о Билле Блэке.

— Кто это?

— Сосед. Просит научить его угадывать.

— Если вы используете эстетический подход...

— То это невозможно, — закончил Рэгл. — Биллу не повезло. Поэтому я и смеюсь. Он будет разочарован, а ему так хочется перехватить парочку долларов.

С ноткой негодования Ловери произнес:

— Вас не волнует, что ваш талант нельзя передать? Что вы работаете не осознанным рациональным методом, а скорее... — Он пытался найти нужное слово. — Бог его знает. Во всяком случае, от удачи ваши результаты не зависят.

— Рад, что есть люди, которые это понимают.

— Да разве можно поверить в то, что вы день за днем просто угадываете? Смешно. Шансы ничтожны. Все равно что найти бобы на Бетелгейзе.

— Бетелгейзе?

— Это далекая звезда. Я образно говорю. В любом случае мы понимаем, что об отгадывании речь идти не может. Разве что на последней стадии, когда остается выбрать между двумя или тремя квадратами.

— Тогда я бросаю монету, — согласился Рэгл.

— Но когда, — задумчиво проговорил Ловери, потирая подбородок и покачивая сигарой, — когда встает вопрос о двух или трех квадратиках из тысячи, это уже не играет роли. На этой стадии угадать может любой из нас.

Рэгл не возражал.

В гараже своего дома Джуни Блэк присела перед стиральной машиной, запихивая в нее белье. Цементный пол под босыми ногами был холодным. Она поежилась, встала и засыпала в машину стиральный порошок. Потом прикрыла стеклянную дверцу и нажала кнопку. Белье за стеклом завертелось. Джуни взглянула на часы и вышла из гаража.

— Ой! — вздрогнула она, чуть не столкнувшись с Рэглом.

— А я подумал — дай-ка загляну, — сказал он. — Сестра занялась глажкой, весь дом провонял жженым крахмалом. Знаешь, как будто в старый нефтяной бак накидали утиных перьев и битых пластинок, перемешали и подожгли.

Джуни заметила, что краем глаза он следит за ее реакций. Густые соломенного цвета брови сошлись на переносице, а огромные плечи сгорбились, когда он стиснул руки. При свете дня казалось, что Рэгл густо загорел. Джуни вдруг стало интересно, как у него это получается: она сколько ни загорала, никогда так не выглядела.

— Что это на тебе? — спросил Рэгл.

— Джинсы.

— Штаны, — уточнил он. — Было время, я мучился над вопросом, почему мне так нравятся женщины в штанах, но потом сказал себе: а почему бы, черт побери, и нет?

— Спасибо, — улыбнулась Джуни. — Это комплимент?

— Ты вообще неплохо смотришься, — продолжал Рэгл. — Особенно босая. Знаешь, как в фильмах, где героиня шлепает по песчаным дюнам, воздев руки к небу.

— Ладно, как сегодняшний конкурс?

Он пожал плечами. Было видно, что об этом говорить ему не хочется.

— Вот, решил прогуляться немного.

Рэгл снова искоса взглянул на нее. Конечно, это был просто знак внимания, но Джуни всегда в такие минуты казалось, что у нее расстегнулась пуговица; так и подмывало украдкой осмотреть свой наряд. За исключением босых ног и полоски кожи между рубашкой и джинсами все было нормально.

— Открытая талия, — сказала она.

— Ну да, я вижу.

— Ничего, а? — У нее это звучало как шутка.

— Слушай, — почти резко перебил Рэгл. — Я думал, может, ты не откажешься сходить искупаться? День хороший, тепло.

— У меня столько дел по дому, — ответила Джуни. Но было видно, что предложение пришлось ей по душе.

В северной части города, где начинались дикие холмы, находился парк, а в нем игровые площадки и бассейн. В основном там проводили время дети, иногда — взрослые, временами наведывались подростковые шайки. Джуни нравилось бывать в подобных местах, она сама лишь несколько лет назад закончила школу, и переходный период давался ей нелегко. Она все еще относила себя к удалым компаниям, шокирующим благопристойную публику гремящими радиолами: девочки в свитерах и носочках, мальчики в джинсах и тоже в кашемировых свитерах...

— Возьми купальник, — сказал Рэгл.

— Ладно, — кивнула Джуни, — на часок можно, но потом мне надо вернуться... А Марго не видела, что ты зашел сюда? — Она уже поняла, что потрепаться Марго любит.

— Нет. — Рэгл покачал головой. — Она занята своей глажкой. И ничего вокруг не замечает.

Джуни выключила стиральную машину, взяла купальник и полотенце, и вскоре они с Рэглом уже ехали по городу в сторону парка.

Рядом с Рэглом было спокойно. Джуни всегда привлекали большие и крепкие мужчины, особенно те, что постарше. Рэгл идеально соответствовал ее запросам. Не говоря уж о его жизненном опыте: участие в боевых действиях на Тихом океане, общенациональная известность благодаря газетному конкурсу! Ей нравилось его резкое, суровое, иссеченное глубокими морщинами лицо настоящего мужчины, без признаков второго подбородка или одутловатости. Волосы Рэгл никогда не расчесывал, они лежали выгоревшей светлой копной. Причесывающиеся мужчины казались Джуни изнеженными маменькиными сынками. Билл, например, каждое утро полчаса укладывал волосы. Сейчас, слава Богу, он подстригся и стал меньше времени тратить на туалет. Ей было противно прикасаться к стриженым волосам — все равно, что трогать зубную щетку. К тому же Билл просто создан был для своего узкого пиджака, казалось, у него напрочь отсутствовали плечи. Единственный вид спорта, которым когда-либо занимался Билл, был теннис, от чего Джуни просто тошнило. Мужчина в шортиках, носочках и теннисных тапочках! Студенту колледжа это еще простительно. Билл действительно учился в колледже, когда они познакомились.

• Предыдущая
• 7/42
• Следующая